Ведьмина поляна - Василий Головачёв

не потопили! – приказал Могута.

– Не выходите всей командой, – посоветовал Максим. – Заметят, что вы не подводники, и откроют огонь!

– Мы кое-что приготовили, – усмехнулся бородач.

Пока подлодка всплывала, он переоделся и, появившись в рубке вместе с Малятой, наделал переполоху. Костюм он избрал, точно копирующий облик хладуна!

– М-мать вашу! – восхитился Сан Саныч, опуская карабин.

Малята оценил его реакцию, скептически изогнув губы.

Могута-хладун поманил рукой капитана:

– Идземо, буш адказавац пытання аховы.

Лодка выдвинула трап, на который ступили Карл и Могута-хладун.

– А нам что делать? – спросил Александр.

– Будем действовать по обстановке, – ответил Максим. – Приготовь на всякий случай гранаты.

– Хорошая мысль! – Военком вытащил из карманов на штанах две «лимонки», одну сунул другу, взял карабин, и оба подошли поближе к трапу, став таким образом, чтобы извне их не было видно. Малята потоптался за их спинами, однако советовать ничего не стал.

К болотоплаву подошёл пузатый «сторожевик» размером с российский катер «Раптор». На носу и корме судна виднелись две мортиры калибра примерно сантиметров тридцать, а из бортов торчали два десятка стволов поменьше, возможно, пулемётных. На палубу судна вылезла троица в чёрно-синих мундирах с роскошными эполетами и золотыми цепями через грудь. Один из них, обладающий расплывшейся чуть ли не на полметра жирной физиономией, что-то пролаял.

Карл перевёл его слова Могуте.

О чём они говорили, Максим не расслышал, пожалев о своём неудачном расположении.

Офицер «сторожевика» снова заговорил.

Карл что-то пролепетал в ответ.

Носовая мортира вдруг повернула ствол к трапу.

– Ч-чёрт! – прошептал Александр, беря карабин на изготовку.

– Не психуй! – остудил его Максим.

– А если нас раскроют?

– Успеем ответить.

Максим подумал и достал глушар. «Пестик» стрелял бесшумно, что в данный момент было важно.

Толстомордый представитель команды «сторожевика» заверещал, размахивая руками, как крыльями.

Карл заверещал в ответ.

Перепалка длилась до тех пор, пока не шевельнулся «хладун». Он шагнул вперёд, надувая зоб.

Поток слов мгновенно стих.

Троица моряков попятилась к мостику.

Карл проговорил длинную неразборчивую фразу.

Троица начала совещаться, затем толстяк ответил, потыкав пальцем в пристань, и переговорщики исчезли в люке.

Приблизившаяся к болотоплаву подлодка начала возвращаться к пристани.

«Сторожевик» тоже отодвинулся.

Сан Саныч выдохнул.

– Пропустили, кретины!

Карл и «хладун» вернулись в подлодку.

Могута скрылся в матросском кубрике, вернулся в рубку в своём колонтаре. На широком лице ни чёрточки беспокойства.

– Идземо до прычалу, – ответил он на вопросительные взгляды пассажиров. – Воны поверилы.

– Где Любава?

– Нидзе атвета ниякого, эфтот трюлен значимец не знат.

– Плохо!

– Каков наш план? – спросил Сан Саныч.

– Будзем высвятляц, де трымають Любаву.

– А дальше?

– Захопимо тюрму и сбягим! – торопливо проговорил Малята.

Командир отряда поморщился, глянул на Максима исподлобья.

– Ёсц идэи?

Максим, не ожидавший стать советником Могуты, ответил не сразу.

– Всё будет зависеть от того, где прячут Любаву и какова охрана.

– Для открытой атаки нас слишком мало, – добавил Александр. – Да и вылазку можно будет сделать, лишь когда стемнеет.

Росичи в рубке переглянулись.

– Трэба послац к Любаве ганца, – буркнул Малята.

– Сначала надо найти, – укоризненно сказал Сан Саныч.

– Идземо к пирсу! – приказал Могута, подтягивая к себе окуляр перископа.

Болотоплав пошёл к берегу, то и дело натыкаясь на хвосты водорослей и грязи, скопившейся на акватории гавани. В этих огромных кучах встречались не столько природные остатки, сколько пластиковые бутылки, банки, бумажные с виду комки, отходы бытовой химии и других производств, что подтверждало вывод Хороса о колоссальном вреде экологии этого мира, создаваемом еуродской «цивилизацией».

Впрочем, то же самое творится и у нас, подумал Максим честно. На «большой земле» природа тоже буквально убивалась Западом огромными темпами.

Подлодка подошла к пирсу, всплыла.

К ней тотчас же направился отряд работников гавани: шестеро мужчин в жёлто-оранжевых робах, похожих на очеловеченных крабов, трое «таможенников» в сине-чёрных мундирах и не то женщина, не то горилла с шапкой огненно-рыжих волос и обрюзгшей физиономией наркоманки. Костюм этого аборигена (выродок на все сто процентов, подумал Максим, разглядев делегацию через корпусный перископ) представлял собой смесь милитари-формы с женской одеждой, если только юбка существа выше мощных коленей не являлась шотландским килтом.

Могута-«хладун» снова выбрался на трап болотоплава.

Делегация замедлила шаг. Не остановилось лишь гориллоподобное существо, пол которого так и остался непонятным.

Карл заговорил с ним.

– Эх, пугнуть бы эту кралю! – прошептал Александр, сменив у перископа Максима.

– С чего ты взял, что это женщина?

– В юбке же.

Малята, ходивший кругами по рубке, заметил:

– Гэта убеспал.

Друзья посмотрели на брата Любавы.

– Как ты её обозвал? Беспал?

– Выродки бывают четырёх категорий: гобляки, нормаки, дипупыри и убеспалы.

Сан Саныч выпятил губы, повернул голову к Максиму.

– Переведи.

– Что тут переводить, – показал улыбку Жаров. – Гобляки – это, наверно, дети людей и животных, нормаки – нормальные люди, дипупыри – гермафродиты, а убеспалы…

– Бесполые упыри!

– Скорее всего.

Рыжее существо подошло к переминавшемуся с ноги на ногу Карлу, что-то проговорило.

Капитан подлодки выдал серию фистул, неистово жестикулируя.

– Чистый итальяшка, – усмехнулся Сан Саныч.

– Не обижай итальянцев. Малята, кто, по-твоему, этот рыжий беспал?

– Працывнык безпеки, – ответил молодой десантник.

– Безопасность.

– Безпека.

Огненно-рыжий «сотрудник безопасности» между тем стал что-то требовать у Карла, и «хладун» шагнул с трапа болотоплава на пирс, раздувая зоб.

По-видимому, это сильно подействовало на «чекиста в юбке», потому что он попятился, хватаясь за рукоять какого-то «револьвера» на поясе, подозвал подчинённых. Те отказались подходить. Тогда толстяк-убеспал угрожающе воздел руки к небу, и вся группа подалась назад, к строениям на пирсе.

– Слава богу! – пробурчал Александр. – Не хватало начинать драку, когда мы уже прошли.

Через пару минут в рубку зашли Карл и Могута, так и оставшийся в наряде хладуна.

– Чего им было надо? – спросил Александр.

– Demanded a report, – послышалось Максиму от капитана.

– Требовали отчёта, – перевёл он Сан Санычу.

– О Любаве шла речь?

Максим перевёл вопрос друга Могуте, пользуясь знакомыми словами росичей.

– Она здесь, – ответил командир десанта.

– Где именно?

– В местной ратуше, ждёт отправки в Ладан.

– Куда?

– В столицу Еурода, – догадался Максим.

– Когда?

– Не знаю.

Могута-«хладун» тоже развёл руками.

– Незнамо.

– Тогда надо искать крепость и штурмовать, как предлагал этот парень. – Александр кивнул на Маляту.

– Трэба цила армия…

– Тихо! – вдруг остановил командира отряда один из моряков в рубке.

Откуда-то из каменных громад припортовой инфраструктуры просочился в подлодку, стоявшую с открытым передним люком, далёкий голос, заставивший сердце Максима заработать в нарастающем темпе. Он узнал бы этот голос где угодно – в пустыне, в лесу, в болоте или в горах, и принадлежал он Любаве!

– Она… кричит! – прошептал Малята, сжав кулаки.

– Поёт! – возразил Сан Саныч.

Девушка и в самом деле пела. И переливы её песни воспарили над берегом как ангельские напевы, хватая людей за душу и заставляя всех прислушиваться к ним и нервно искать источник.

– Миро! – рявкнул Могута. – Вран на брег!

Находившийся в рубке дружинник исчез.

Через минуту в небо взлетел чернокрылый ворон, бесшумно канувший в строения порта.

Голос Любавы стих, но спустя какое-то время зазвучал вновь. Девушка словно знала о прибытии сородичей и подавала знак, что она жива и находится в плену.

Могута, так и не снявший маску хладуна, выбрался на трап.

Максим хотел последовать за ним, однако Малята преградил ему путь.

– Увидят с берега! Кнезе сам поищет Любаву.

– Как?

Молодой дружинник с усмешкой ткнул себя пальцем в лоб.

– Вран передаст координаты. Кнезе услышит.

– Он имеет связь с вороном?!

– Мы все имеем. – Малята отошёл.

Максим хотел спросить, может ли он увидеть то, что видит птица, потом решил испытать свою «экстрасенсорику» без подсказок. Не зря же интуиция не раз нашёптывала ему советы, помогавшие в экстремальных ситуациях.

Подошёл Александр.

– Что сотник делает?

– Пытается установить связь с Любавой.

– Не имея рации? Каким образом?

– Через ворона.

– Да ладно!

– Помолчи, Сан Саныч, попробую и я.

Максим сосредоточился на тишине внутри себя. Он с детства учился медитировать, следуя советам отца и деда, и во время соревнований это