Последний срок - Майкл Коннелли

Лейтенант кивнула.

– Как насчет отметин на плече Ирвинга? Они могут совпасть с конфигурацией часов Маккуиллена?

– Это не исключено, но не решающее доказательство. Если повезет, мы найдем на часах ДНК жертвы. Но самая большая прореха – это Ирвинг. Зачем его понесло в «Шато»? Вся версия с Маккуилленом основывается на случайности. Таксист заметил Ирвинга. Сказал об этом Маккуиллену. Того одолели затаенная обида и злость. После смены, переодевшись в комбинезон механика, он едет в отель. Поднимается с боковой стороны наверх, каким-то образом проникает в номер Ирвинга и душит его. Раздевает труп, аккуратно складывает одежду, но при этом роняет на пол пуговицу. Затем сбрасывает труп с балкона, чтобы все выглядело как самоубийство. В теории все складно, но что там делал Ирвинг? С кем-то встречался? Кого-то ждал? С какой стати положил свои вещи – бумажник, телефон и все остальное – в сейф в номере? Если мы не получим ответы на эти вопросы, у нас появится такая огромная прореха, что в нее проедет автомобиль.

Райдер кивнула.

– Что же нам делать?

– «Нам» ничего, а я продолжу работу. Но ты и шеф должны знать: чем дальше я продвинусь, тем ближе подберусь к члену муниципального совета. Если надавлю на Роберта Мейсона и заставлю его объяснить, зачем он прижимал таксистов из «ЧБ», это может привести непосредственно к Ирвину Ирвингу. Шеф должен понимать это.

– Будет. Это твой следующий ход?

– Пока не уверен. Мне необходимо получить как можно больше информации, прежде чем я насяду на Маккуиллена.

Райдер встала. Ей было пора уходить.

– Ты к себе? Тогда иди.

– Нет, ступай первая, – ответил Босх. – Мне надо сделать несколько телефонных звонков.

– Хорошо, Гарри. Удачи. Береги себя.

– И тебе удачи, будь осторожна.

Лейтенант взглянула на него. Она поняла, что он имел в виду десятый этаж полицейского управления. Они улыбнулись друг другу.

Босх снова опустился на скамью, собрался с духом, достал телефон и позвонил Анне Стоун на мобильный. Этот номер она дала ему, когда они расставались вечером в понедельник.

Анна ответила сразу, хотя при звонке номер Босха на экранах не высвечивался.

– Говорит Гарри Босх.

– Так и думала, что это вы. Узнали что-нибудь новое?

– Нет. Я сегодня работаю над другим делом, но мой напарник пытается вычислить Чилла.

– Понятно.

– А у вас есть что-нибудь новое?

– Нет. Занимаемся своей обычной полезной работой.

– Это хорошо.

Возникла неловкая пауза, затем Босх решился и продолжил:

– Сегодня вечером дочь занимается у подруги, поэтому я свободен. Вот и хотел узнать… понимаю, что опоздал со своим приглашением… не согласитесь ли вы опять со мной поужинать?

– Мм…

– Только не берите в голову. Времени до вечера немного, и я…

– Дело не в этом. По средам у нас вечером сеансы, поэтому мне нужно работать.

– И даже нет перерыва на обед?

– Есть, но очень короткий. Вот что – могу я вам перезвонить?

– Конечно. Только не устраивайте себе проблем…

– Я хотела бы повидаться с вами. Попробую уговорить кого-нибудь подменить меня, а сама отработаю завтра. Так я перезвоню?

– Жду.

Босх дал ей свой номер, и они попрощались. Он встал, похлопал по плечу Чарли Чаплина и направился к двери.

Когда он вернулся в отдел, Чу корпел над ноутбуком и не поднял на него глаз.

– Нашел того, кто мне нужен?

– Пока нет.

– Каковы перспективы?

– Не слишком обнадеживающие. В базе кличек девятьсот двенадцать разных Чиллов. И это только в Калифорнии. Так что особенно не рассчитывай.

– Это общее число или в тех временных рамках, о которых я тебе сказал?

– Временные рамки не имеют значения. Твоего типа из восемьдесят восьмого могли внести в базу и до этого года, и после него. Все зависит от того, не подвергался ли он аресту, не допрашивали ли на месте происшествия, не стал ли он чьей-то жертвой. Возможностей сколько угодно. Придется разбираться с каждой.

Чу говорил рублеными фразами, и Босх понял: он все еще злится, что его отодвинули от расследования смерти Ирвинга.

– Все это так, но давай займемся в первую очередь случаями, скажем… до девяносто второго года и тем самым сузим круг поисков. Думаю, если он за решеткой, то угодил туда раньше.

– Хорошо.

Чу начал печатать. Он так и не поднял головы и не посмотрел на Босха.

– Входя в отдел, я заметил, что лейтенант в кабинете одна. Можешь заглянуть к ней, поговорить о своем переводе.

– Вот только с этим разберусь.

Босх намекал на то, как напарник, блефуя, грозил пожаловаться лейтенанту.

– Тогда действуй.

В кармане Гарри зазвонил телефон – вызывал абонент из района с индексом 818. Вэлли. Прежде чем ответить, он вышел в коридор, чтобы никто не слышал разговора. Говорила Анна Стоун по одному из рабочих номеров.

– Я не смогу встретиться с вами раньше восьми. Тут надо кое-что закончить. Это вас устроит?

– Конечно.

Значит, их свидание продлится около полутора часов, иначе придется менять назначенный дочери комендантский час.

– Вы уверены? У вас такой голос…

– Все в порядке. Я тоже могу задержаться на работе. У меня полно дел. Где вы хотите встретиться?

– Может, на этот раз встретимся и не на севере, и не на юге, а где-нибудь посредине? Вы любите суши?

– Не очень. Но могу попробовать.

– Неужели никогда не пробовали суши?

– Мм… У меня проблемы с сырой рыбой.

Босх не сказал, что имел в виду свой вьетнамский опыт. Протухшую рыбу в тоннелях. Всепроникающий запах.

– Хорошо, тогда отставим суши. Как насчет итальянцев?

– Итальянцы подходят. Давайте остановимся на итальянцах.

– Знаете «Ка дель Соле» в Северном Голливуде?

– Найду.

– В восемь устроит?

– Буду. Тогда до скорого, Гарри.

– До скорого.

Закончив разговор, Босх сделал еще звонок, который тоже никто не должен был услышать. Хит Уиткомб был его соратником по бесчисленным перекурам, когда он служил в отделении Голливуда. Они вместе сиживали с одной пепельницей на двоих на заднем дворе полицейского участка, пока Гарри не бросил курить. Уиткомб, как сержант патрульной службы, должен знать Роберта Мейсона, того патрульного, арестовавшего трех нетрезвых таксистов из компании «ЧБ» Да и курить он не бросил.