Кузина - Юлия Галанина

– Посмотрим, как ты запоёшь, когда белый щит отметят, – пообещала Ангоя, – ты от победителя шлемом не отделаешься!

– А мне волноваться нечего, за меня будет биться не на жизнь, а на смерть глава опекунского совета, – отозвалась я безмятежно. – Он скорее падёт на поле брани, чем вот так, безвозмездно, согласится отдать Аль-Нилам и новенький (совсем-совсем не ношенный!) пояс верности.

– Ненависть – неразумное чувство, – заметила холодно Койра. – Я понимаю, что любить Сердара тебе не за что, но всё-таки… Он действует в интересах созвездия.

– Если бы жив был Таку, я бы не имела к Сердару Саифу никаких претензий, – сказала я, глядя на рыцарские шатры под нашими стенами. – Но получается, мы либо слишком бедные для нашей гордости, либо слишком гордые при нашей бедности. Созвездие должно защищать каждого Орионида. Или не делать вид, что оно могущественное и независимое, тыча всем в глаза своими чёрными знамёнами.

– А в Тавлее все делают вид, – спокойно сказала Койра. – Только Дракониды могут позволить себе оставаться самими собой. Все остальные – зависимы.

– Зачем вы тогда поделились со мной магией? – спросила я, давно хотела Койру спросить. – Если бы Сердар узнал, неприятностей было бы много.

– Чтобы ты попрощалась, – ответила грустно Койра.

– А вы не боялись, что с моей помощью Таку сбежит? Был бы ужасный скандал на весь город…

– Я знала, что он не сбежит. Это ты пока меряешь людей по своей мерке, я их воспринимаю такими, какие они есть. Ты думаешь, что если ты можешь что-то сделать, значит, это может сделать и кто-то другой, раз у тебя получается.

– А разве это не так? – удивилась я.

– Это не совсем так, возможности у людей могут быть одинаковы, да пользуются-то они ими совершенно по-разному. Так было, есть и будет. А мне просто хотелось, чтобы вы поговорили напоследок.

– Зачем? – выдохнула я. – В жизни не забуду этого разговора! Таку своим отказом бежать словно опору у меня из-под ног выбил, и я закачалась в петле на виселице. Лучше бы мы не говорили! Даже когда я стояла столбом у Сердара в кабинете, даже когда мы ехали на казнь, – я ведь всё равно надеялась…

– Этот мальчик добровольно выбрал плаху, – сказала Койра, выглядевшая моложе нас с Ангоей, моложе своих детей. – Но если бы он не поговорил с тобой, он бы не знал, что друзья изо всех сил пытаются его спасти. И это бы разъедало его сердце перед смертью. А так – он ушёл спокойно, зная, что вы его не предали. А он не предал себя.

– Идите вы в болото со своими мудрствованиями, – всхлипнула я судорожно. – Спокойно – не спокойно, чушь какая-то, он жить был должен, жить, а мы, Ориониды, его убили своим бездействием!

– Возьми себя в руки, – жёстко сказала Койра. – Мы у публики на виду. Как бы ни было плохо, слёзы льют за закрытыми дверями. На людях Ориониды улыбаются. Что подумают окружающие?

Ангоя молча накрыла ладонью мою ладонь.

Это помогло, но недостаточно. Тогда я подняла другую руку к лицу, делая вид, что поправляю выбившийся локон, и сильно прикусила палец, перебивая болью всё остальное.

– Они подумают, – холодно и спокойно сказала я, послушно выполнив указание прийти в себя, – капризная дева Аль-Нилама не в силах снести того, что черный рыцарь собирается биться ради поношенных прелестей вдовы, а не её девственных персей и ланит.

– Какая завистливая, злобная дева попалась! – фыркнула Ангоя, тревожно глядя на меня и, видимо, прикидывая, насколько я успокоилась.

– Да я такая! – отозвалась я с вымученной улыбкой, массируя укус. – Житья от вас, весёлых вдов, нет, всё норовите чёрных рыцарей увести. Непристойно соблазняете бесстыдными поясами верности.

– Э-э, нет. Пояс верности твой, а не мой! – возмутилась облегчённо Ангоя. – А мы приятностью обращения рыцарей берём, нам чужих поясов не надо.

– А я тебе его уже подарила, – быстро сказала я. – Забыла?

– Не можешь ты мне его подарить… Это твоя обновка, дорогая, тебе его и носить, – парировала Ангоя.

– А на тебе он сидит лучше.

– Не мой фасон, я тебе уже говорила.

– Зато размер твой.

– Они безразмерные – снова фыркнула Ангоя. – Стыдно современной девушке таких вещей не знать.

– Так-то, девицы, лучше, – подытожила Койра. – Продолжайте в том же духе. Всё прекрасно, и птички поют.

Пока мы говорили, рыцарь в чёрном, не доезжая до леса, остановился. Его оруженосец, привстав на стременах, протрубил в рог.

Дремавший в лесу дикий тур встрепенулся. Поднялся с лёжки и двинулся по лесу искать наглеца, прервавшего его сон. Было даже удивительно, как такое могучее тело может двигаться настолько легко. Сверху всё это было прекрасно видно, а мираж, мерцавший в небе, позволял разглядеть даже листочки на кустах, сквозь которые проламывался бык.

Сигнал рога, прозвучавший во второй, а потом и в третий раз, привёл тура в ярость. Он выскочил из зарослей на опушку, увидел невдалеке всадника на лошади, и, взрывая землю копытами, понёсся к врагу.

Рыцарь наклонился чуть вперёд, чтобы лучше видеть в узкую смотровую щель шлема несущегося на него разъяренного дикого быка и, держа наготове длинное копье, направил коня ему навстречу.

Они встретились неподалеку от дерева с щитами: броня из стали против брони из мышц. Рыцарь в чёрном учел ошибку предшественника и выманил громадного быка на пустошь, где мог в полную меру применить против него своё оружие. И применил.

Рога у тура, хоть и громадные, а все-таки были короче рыцарского копья. Оно вонзилось в грудь быку и сломалось.

Раненый зверь взревел и упал, потом, мотая головой, поднялся и отступил в лес, оставляя за собой кровавый след.

Чёрный рыцарь, сопровождаемый мрачным оруженосцем, осторожно двинулся за ним, чтобы добить. Зрители свистели и улюлюкали, кто-то болел за рыцаря, кто-то за быка. Мы с Ангоей – за быка.

В лесу раненый тур сделал большую петлю и снова вышел к своему отмеченному кровью следу, залёг у тропы в ожидании охотников.

Он пропустил едущих по тропе всадников, а затем рогатым тараном вылетел из укрытия.

Покатилась сбитая лошадь, не прикрытая, как хозяин, бронёй полностью, а потому беззащитная перед огромными рогами. Взлетел на воздух чёрный рыцарь. Приземлился под копыта тура, смявшего роскошную турнирную броню, как тонкую жесть.

Оруженосцу чёрного рыцаря ужас придал смелости, отступать сейчас было гибелью, и он от отчаяния пустил вход второе копьё, которое вёз для своего господина. Оно оказалось для быка роковым, и тур упал рядом с чёрным рыцарем.

– Второй герой проиграл, – сказала Койра, ни разу не взглянувшая на мираж, пользовавшаяся только магическим зрением. – Но в лесу одной чистой тропой больше.

– Это были брандеры? – заметила Ангоя. – Почему никто и не трогает белого щита.