Соблазны Снежной королевы - Марина Крамер

Он пожал плечами так равнодушно, как будто речь шла о покупке какой-то мелочи, без которой можно обойтись:

– Ну пусть приедет в театр, послушаю.

– И не спросишь, кто и что?

– Нет. Если приличная скрипачка – возьму, а если нет – то не поможет ей ни фамилия, ни протекция.

Я рассмеялась – примерно то же самое сказала Наталушке, потому что знала: по-другому не будет, Светик ни за что не возьмет ненужного или неспособного человека.

– Спасибо, что переночевал у меня. И за завтрак тоже спасибо.

– Ну что ты. Это мелочи.

Он собрался так быстро, как будто торопился на поезд, и через полчаса его уже не было. Я послонялась по квартире, зачем-то взяла тряпку для пыли и протерла все поверхности, до каких смогла дотянуться, хотя домработница была в четверг. Но говорят, что физический труд помогает отвлечься от неприятных мыслей. А их у меня накопилось предостаточно… И самым насущным был вопрос об электрике. Что с этим делать, я не представляла. Снова звонить Тузу? Вряд ли он с радостью придет на помощь после того, как я стала для него абсолютно бесполезна. Раньше альтернативой служил Руслан, но теперь его не было…

Решив, что за полтора выходных дня со мной ничего выдающегося не случится, я начала собираться на встречу с Вяземской.

Уходящий день, увы, не остановишь.

Остается только прожить его достойно.

Муроо Сайсэй

Мы собирались погулять, но все планы нарушил внезапно начавшийся ливень. Юркнув в первое попавшееся на пути кафе, успевшие промокнуть до нитки, мы с Аннушкой с хохотом заказали большой чайник чаю с ромашкой и пирожные и уселись за столик у окна. За стеклом бежали люди – тоже не ожидавшие дождя и торопившиеся как можно скорее спрятаться под крышу.

– Сегодня в кафешках гарантированный аншлаг, – заметила Аннушка, заматывая мокрую косу в узел на шее. – Б-р-р, теперь капать будет, ненавижу!

– Поедем ко мне, высушишь, – предложила я.

– Посмотрим. Ну, рассказывай. – Аннушка вынула салфетку, стерла с губ помаду и нетерпеливо забарабанила пальцами по столу.

– Что? Если ты о Руслане, то прости – я пока не готова говорить об этом совершенно.

– Варь… – укоризненно протянула она, – ну ты меня за кого держишь-то? Я что – совсем деревянная, чтобы заставить подругу ковыряться в свежей ране? Ты ведь о чем-то другом хотела поговорить.

О, еще бы! Как раз перед уходом мне позвонил частный детектив Арсений, и мы даже успели с ним встретиться. То, что он сообщил, мало отличалось от увиденного и услышанного мной лично в Питере, однако подкреплялось фотографиями и копиями кое-каких документов. Не думаю, что Аннушка станет оспаривать то, что в них отражено, потому что это нужно быть совсем уж глупой.

– Как, кстати, поживает твой готический недопевец? – поинтересовалась я, наблюдая за тем, как официант расставляет на столе чашки, чайник с чаем и тарелки с пирожными.

– На гастролях, – не моргнув глазом, соврала Аннушка, не знавшая, что мне точно известно местонахождение Габриэля.

– Надо же… а он популярный, да?

– Да. Но я не понимаю, к чему этот вопрос, – начала злиться Аннушка, не выносившая, когда я разговаривала с ней в ироничном тоне и делала многозначительные паузы – за этим обычно не следовало ничего хорошего.

– А вопрос этот вот к чему. – Я вынула из сумки плотный желтый конверт и протянула ей. – Я пока чаю попью, а ты посмотри. Можешь не торопиться и ограничиться фотографиями, конверт я отдам тебе, сможешь дома прочесть внимательно.

Аннушка долго не прикасалась к лежавшему перед ней конверту, как будто ожидала, что оттуда выскочит какая-нибудь живность. Я спокойно пила чай, отодвинув от себя тарелку с пирожным, оказавшимся приторно-сладким и совершенно «химическим» на вкус. Наконец подруга решилась и открыла конверт, вынула пачку фотографий и начала медленно их просматривать. Я наблюдала за тем, как мрачнеет и хмурится ее кукольное личико, и испытывала угрызения совести. Может, зря я с ней так? Пусть бы развлекалась… Но тут же я одернула себя – эти развлечения дорого могли ей обойтись, причем дорого в самом прямом смысле этого слова. Когда же наконец Аннушка остепенится и выйдет замуж за нормального человека? Что-то мне подсказывало, что это произойдет еще очень не скоро. Если произойдет в этой жизни вообще…

Аннушка перебирала фотографии и делалась все более расстроенной. Я бросила беглый взгляд на те снимки, что она уже отложила на стол – да, там было от чего расстроиться. На некоторых фото Габриэль был Галей – молодой, довольно интересной женщиной, окруженной парнями. На других – уже в концертном костюме и с выбеленным лицом. Контраст был разительным, но, если смотреть внимательно, можно было понять, что это один и тот же человек.

Аннушка осторожно, словно боясь испачкаться, собрала снимки и положила в конверт, а конверт сунула в сумку. Подняв на меня глаза, она ясно и твердо заявила:

– Я не верю ни единому твоему слову.

– А я молчу, – не дав ей понять, что удивлена, ответила я.

– Эти снимки – фальсификация.

Я пожала плечами:

– Закажи экспертизу, если не жалко денег. Вот еще это можешь туда же добавить. – Я достала из кармашка сумки флешку, на которую переписала разговор в питерском кафе. – Надеюсь, голос своего возлюбленного ты не перепутаешь ни с чьим, правда?

Вяземская крутила флешку в руках и не решалась убрать ее, словно боясь, что тем самым признает мою правоту.

– Зачем ты полезла в это? – со слезами в голосе спросила она. – Что я тебе сделала?

– Слушай, Аня, ну почему я себя рядом с тобой постоянно чувствую участницей фестиваля финского стыда? – разозлилась вдруг я. – Глупости несешь ты – а стыдно почему-то мне.

– Глупости? Что глупого я сейчас спросила? Ты влезла в мою жизнь, не спросив, нужно ли мне твое вмешательство, хочу ли я этого!

– Не ори! Ты, разумеется, этого не хочешь – но мы обе отлично знаем, что рыдать и просить помощи, когда все закончится очередным кошмаром, ты явишься ко мне! – оборвала я. – Так уж лучше я превентивно тебя огорчу, чем потом буду поднимать связи, чтобы вернуть твои деньги и наказать мошенников! Не обольщайся, ты далеко не первая, кого развели на крупную сумму эти аферисты. Вас таких – легион!

Не знаю, что сильнее оскорбило Аннушку – то, что ее пытались надуть, или то, что она оказалась не единственной у Габриэля, но она встала, набросила на плечо ремень сумки и пошла к выходу, сообщив мне через плечо, что больше не желает меня ни видеть, ни слышать. Я кивнула, отметив, однако, про себя, что и флешку, и конверт она уносит с собой, следовательно, дома изучит содержимое и через пару дней, ну максимум через неделю, позвонит мне как ни в чем не бывало. Плавали, знаем…

Я допила чай и посмотрела в окно. Дождь лил стеной, зонта не было, как добираться домой – непонятно. Улица с односторонним движением, если вызвать такси, до него придется бежать по воде. Но выбора нет – надо ехать. Мне предстоял еще и разговор с Тузом – просить о помощи больше некого. И вдруг я решила – а поеду я к нему домой. Да, вот так возьму и заявлюсь без предупреждения, заодно и посмотрю, как он отреагирует. Точный адрес я не знала, но улицу и дом, разумеется, помнила, а там разберусь.