Варвары против Рима - Алан Эрейра

Родители Алариха нашли пристанище на острове в дельте Дуная, и именно там он появился на свет. В 375 г., когда ему было примерно 6 лет, гунны нахлынули еще в большем, чем прежде, количестве. Некоторые готы оказывали сопротивление, другие присоединялись к захватчикам, но большинство бежало. Причем одна очень крупная группа предусмотрительно попросила разрешения пересечь Дунай, чтобы укрыться в империи. Эти люди теперь известны нам как вестготы — западные готы. В народной памяти их просьба обернулась вторжением орд варваров.

Империя, в которую они вошли, с трудом пыталась оправиться от катастрофического поражения в Персии в 363 г. Валентиниан, солдат, пришедший к власти в 364 г., решил бросить все свои силы на защиту Северной и Западной Европы и поручил своему брату Валенту править Востоком из Константинополя. Валент был не в состоянии остановить массовую миграцию на Нижний Дунай. Он согласился разрешить вестготам войти и пообещал их кормить, при условии, что они разоружатся и дадут людей для его армии, а все язычники, которые есть среди них, примут христианство.

Валент даже предоставил транспорт, чтобы иммигранты смогли переплыть разлившийся из-за проливных дождей Дунай. Вестготы разбились на группы и в течение несколько дней и ночей переправлялись через реку «на лодках, плотах и выдолбленных челноках». Специально назначенные чиновники пытались их считать, но потом бросили это занятие.

В огромной толпе находились и такие, кто пытался переправиться вплавь, но их уносило страшным течением — «и таковых было изрядно много», — пишет Аммиан Марцеллин[211].

Валентом двигали, однако, не гуманные побуждения. Он задействовал огромные ресурсы на борьбу с Персией и был убежден, что приток «столь многих юных рекрутов со всех концов света» превратит его легионы в несокрушимую армию. Была надежда, что ежегодную рекрутскую разверстку по провинциям можно будет приостановить, а сэкономленными средствами пополнить казну[212].

То, что произошло с готами дальше, никак нельзя считать «гуманитарной акцией». Беженцы были помещены в пересыльные лагеря, где условия существования быстро стали невыносимыми. В основном, как говорилось, из-за коррупции официальных лиц: Люпицина, главнокомандующего на Балканах, и некоего Максима. Эти двое извлекали выгоду из бедственного положения голодающих готов и «организовали бесчестную торговлю». Они часто задерживали поставки еды, которые, предположительно, были оплачены из казны, и вынуждали беженцев предоставлять рабов в обмен на собак, которых пустили в пищу: одна собака — один раб. «И среди таковых забирались также сыновья вождей»[213].

Независимо от того, лежала ли ответственность за такой «бартер» на тех двух генералах или же это был результат имперской политики, ясно, что на тот момент вестготы были всего лишь беззащитными беженцами — «иноземными пришельцами, чье поведение было, тем не менее, безупречным». Более того, они голодали. А затем еще большей группе было разрешено перейти Дунай.

Туго натянутый канат рано или поздно должен был порваться. Толпа беззащитных беженцев обернулась мстительной ордой, которую римляне оказались не в силах сдержать. Аммиан так пишет о случившемся: «Я настойчиво прошу моих читателей (если они у меня имеются) не требовать от меня строго аккуратного отчета о том, что случилось, или о точном числе жертв»[214].

В течение последующих двух лет вместо того, чтобы стать костяком римской армии, как на то надеялся Валент, различные группы готов, «подобно диким зверям, вырвавшимся из клетки, прокатились неистовым потоком по широким просторам Фракии»[215]. Аммиан называет те времена безумными: словно фурии подняли весь мир на восстание против римской власти. Девятнадцатилетний племянник Валента, Грациан, правивший теперь Западной Европой, успешно подавил восстание в Германии, а во Фракии генерал Себастьян уничтожил несколько «бандформирований» готов и захватил огромное количество трофеев.

ПОБЕДА ГОТОВ ПОД АДРИАНОПОЛЕМ, 378 г.

Наконец, в 378 г., решился начать действовать и Валент, хотя и не из самых благородных побуждений. По имеющимся сведениям, его терзала зависть к юному племяннику, и он отчаянно стремился совершить что-нибудь столь же славное. Поэтому Валент покинул уютную виллу под Константинополем и с огромной армией направился на запад. Недалеко от города Адрианополя он встретился с вестготами. Здесь Валент встал лагерем, который оградили частоколом, и с нетерпением ожидал прибытия племянника с галльской армией.

В этот момент неверная информация, полученная римлянами, сыграла роковую роль в их дальнейшей судьбе. Шпионы ошибочно сообщили, что численность готов — воинов и их семей, укрывшихся за огромным кругом из повозок, — составляет всего 10 000 человек. Император, стремившийся превзойти племянника, увидел шанс одержать легкую победу, которая станет целиком его заслугой. Послание юного Грациана, в котором тот настойчиво просил дядю проявить терпение, не испытывая судьбу безрассудными поступками, пришло слишком поздно.

В последовавшей битве римские легионы были окружены превосходящими силами хорошо вооруженной готской кавалерии. Аммиан оставил нам волнующее (хотя, несомненно, полностью выдуманное) описание того, как смертельно раненный варвар сражается до последнего вздоха: «Здесь можно было увидеть варвара, преисполненного благородным мужеством. Его губы сжались в свисте, раненный в ногу, или с покалеченной правой рукой, или пронзенный в бок, на грани смерти, он грозно мечет яростные взгляды»[216].

Но намного больше досталось все-таки римлянам. Сам император Валент погиб во время беспорядочного бегства. Из одного источника мы знаем, что он пробирался меж мертвых тел, «медленно шагая через груды трупов»[217], и умер посреди обычной солдатни. Его тело так и не нашли. Восточная империя потеряла две трети своих вооруженных сил, примерно 40 000 человек, в два раза больше, чем Вар в Тевтобургском лесу, и больше никогда не обрела прежнего могущества. Старомодные пешие легионы оказались бессильны против тяжелой кавалерии готов. Империя должна была привлечь их на свою сторону.

Ставший после Валента императором Феодосий заключил мир с вестготами, предложив им статус независимого народа, в составе Римской империи (на территории нынешней Болгарии), со своими собственными законами и правителями. От них требовалось поставлять империи федеральные войска в обмен на денежные субсидии. Для римлян это было тяжелой сделкой, и имперский политтехнолог объявил, что Феодосий мог бы их всех перебить, если б захотел, но все-таки лучше заполнить Фракию крестьянами, чем трупами. При этом не упоминалось, что крестьяне были варварами[218]. Однако вскоре готы обнаружили, что на этой сделке их «кинули», загнав в подобие резервации для варваров, на землях, которые их не могли прокормить.