Десять месяцев (не)любви - Юлия Монакова

Отец больше отмалчивался — он прихлёбывал свой чай, крепкий до невзможности, почти чёрный, вприкуску с желтоватым колотым сахаром, и тихо сиял, любуясь такой взрослой, такой красивой, такой самостоятельной дочерью. Вот глаза у Полинки что-то немного грустные… но это, видимо, просто от усталости. Шутка ли: выпускной курс, сколько книжек надо прочитать, сколько экзаменов сдать, сколько самой настрочить этой бумажной писанины, чтобы получить, наконец, диплом!

— Руководитель-то у тебя как, Поля? Строгий, сильно ругает? — спросил он. Полина торопливо опустила взгляд в кружку с чаем.

— Нет, пап. Он очень добрый. Не ругает, а критикует, но только по делу. В основном поддерживает и помогает…

— Ну и слава богу, что человек хороший… — отец с уважением закивал.

А Полина поняла, что её затея отвлечься и совершенно не думать о Громове здесь, на острове, с треском провалилась.

Перед самым отъездом, когда Полина и Аня пошли прогуляться к берегу Волги, им встретился Костя Николаев. С любопытством стрельнул взглядом в их сторону, первым поздоровался:

— Здравствуй, Поля. Как ты поживаешь?

— Привет, Костик, — откликнулась она осторожно. — Спасибо, всё хорошо.

— Надолго домой?

— Сегодня уже уезжаем.

— Ну, счастливо тебе… — отозвался он слегка растерянно. Уже отойдя на приличное расстояние, Полина сообразила, что ничего не спросила у него о Динке. Не очень хорошо получилось…

— Полина Валерьевна, это ваш жених? — сгорая от любопытства, поинтересовалась Аня.

— Нет, что ты… Это муж моей подруги Дины.

— А он та-а-ак на вас посмотрел! — многозначительно протянула Аня. Полина не могла не рассмеяться.

— Выдумываешь! Он, наверное, не на меня, а на тебя смотрел. Удивился. кто это со мной приехал.

— А у вас есть жених?

— Н-нет, — с заминкой откликнулась Полина. Аня искренне удивилась.

— Почему? Вы же красивая, добрая, умная и хорошая!

— Пока не встретился, — Полина пожала плечами и совершенно непедагогично покраснела.

Вернувшись в общежитие в понедельник, Полина обнаружила на своей кровати красную розу.

— Тебе от Вадима, — пояснила Ксения голоском невинной овечки, хлопая глазами. — Между прочим, знаешь, как он сокрушался, что ты уехала?! Так расстроился, бедолага… Он, может, специально из Москвы вырвался на эти несколько дней, чтобы повидаться с тобой, а ты…

Полина пожала плечами и, улыбнувшись, поставила розу в стакан с водой. Приятно, конечно… хоть сердце и не ёкает. Жаль, что Вадим был огорчён из-за её отсутствия, но она ему никаких обещаний и не давала.

— Я уж хотела его к тебе на остров засылать, а то на парне просто лица не было, — добавила Ксения, изучающе поглядывая на подругу. — Но без твоего позволения не решилась…

— Спасибо большое, — с чувством произнесла Полина. — Можно, я тебе в пояс поклонюсь?

Катя тоже вернулась в общежитие после ноябрьских выходных.

Поездка домой пошла ей на пользу: щёки округлились, взгляд прояснился, хотя девушка по-прежнему была молчалива и не поддерживала разговоров подруг о её фееричном выступлении на фестивале "СтудОсень". Однако, когда вечером понедельника в гости притопала хипстерская личность, то была безжалостно выпровожена вместе со своей бородой, а сама Катя до ночи переписывала конспект, взятый, видимо, у однокурсницы.

Неужели очухалась, боясь сглазить, тихонько надеялась Полина. Думала даже, что вот-вот придёт Кир — но тот не приходил…

У неё самой настроение было не очень весёлое. После такой тёплой и душевной поездки на остров всё в городе казалось поверхностным, фальшивым, бестолковым. Пустые лица, пустые разговоры…

Отправляясь утром вторника в университет, она втайне очень ждала встречи с Марком Александровичем, но он, судя по всему, ещё не вернулся из Питера. Его лекцию у пятикурсников провёл Астаров, и Полина совсем приуныла.

Снова пошёл снег — липкий, неприятный, превращаясь на земле в сероватую мокрую кашу. Полина вышла из университета и задумалась, что делать дальше. В общагу возвращаться не хотелось, гулять — тем более… Она присела на скамью, припорошенную этим влажным снегом, и закрыла глаза. Кто же в такую погоду сидит на скамейках, подумала она отстранённо. Но она очень устала. Устала от своих глупых мечтаний, от надежд, от тех крох внимания, которые ей достаются… А все остальные слова он раздаёт другим. А им, быть может, они и не очень нужны, а если нужны, то не так, как ей… Ой, не хватало ещё простудиться для полного счастья на этой дурацкой скамейке, сейчас же встать!

Полина добрела до общежития и поняла, что промочила ноги. Она тут же нашла шерстяные носки, связанные тётей Настей, закуталась в тёплое одеяло и некоторое время сидела на кровати, чувствуя сонливость и тяжесть в голове. Хорошо, что в комнате никого нет… Ксения где-то бродит, да и Катя тоже… Хорошо, хорошо, хоть недолго побыть одной… А всё-таки знобит. Надо выпить горячего чаю.

Она уже поставила чайник на плиту и достала банку малинового варенья, как вдруг зазвонил её мобильный телефон. Определившийся номер был ей незнаком.

— Алло, — откликнулась Полина с опаской. Неизвестные номера всегда внушали подсознательную тревогу, словно звонивший мог нести с собой исключительно дурные вести.

— Полина? — голос, раздавшийся из трубки, был настолько знакомым и в то же время настолько нереальным, что Полина не сразу смогла поверить в случившееся.

— Да… — ответила она растерянно, не решаясь спросить прямо и проверить свою догадку.

— Это Громов, — подтвердил он её предположения.

— А… как вы узнали мой номер? — выпалила она, хотя этот вопрос сейчас волновал её меньше всего. Он позвонил! Марк Александрович позвонил ей!..

— Взял у секретаря на кафедре, — она услышала, что он улыбается, но в то же время голос был немного усталый.

— То есть, вы уже вернулись из Питера?

— Да, только что из аэропорта, заехал в университет за некоторыми бумагами… Я хотел попросить, чтобы завтра вы принесли мне черновик второй главы. У вас ведь всё готово?

— Да, давно уже готово…

— Ну, тогда завтра увидимся, — отозвался он, помедлив.

— Марк Александрович, вы всё ещё на кафедре? Я сейчас мигом прибегу, это же два шага!

— Хорошо, — откликнулся Громов в некотором замешательстве.

Полина, не помня себя, быстро влезла в джинсы, накинула куртку и одним махом слетела вниз по лестнице. На улице чуть замедлила шаг — нельзя же так, запыхавшись…

Он ждал её на крыльце университета. У его ног стояла спортивная сумка. Чёрт, и в самом деле — прямо из аэропорта… Одет Громов был не в привычный костюм, а тоже в демократичные джинсы и свитер с высоким горлом, видневшийся под расстёгнутой курткой. От этого доцент казался таким непривычным… почти домашним. Ещё и чуть отросшая щетина на лице — очевидно, сегодня он не успел побриться… А лицо и в самом деле усталое, и взгляд какой-то потухший. Однако, когда Громов заметил Полину, глаза его знакомо вспыхнули.