Бойцовская порода - Лев Пучков

— Да уж, — конфузливо крякнул Александр Николаевич, мотая головой в целях восстановления баланса. — Шанс, конечно…

Безусловно, это был шанс. Тонконоженко — человек влиятельный, баснословно богатый и политически перспективный. Такая прекрасная возможность поймать его за руку при оформлении «заказа» — это все равно, что взять не выпадавший полгода jack-pot в лучшем казино Монте-Карло. Так ведь неизвестно еще, что за типа он собирается «заказывать»! А ну как тот тип окажется еще круче, богаче и перспективнее? Тогда, вместо того, чтобы шантажировать господина Тонконоженко, его можно выгодно продать тому типу. И так и этак — получается вполне прелестная картинка.

— Да я вас разорю, ребята, — забывшись, пробормотал Александр Николаевич, булькая коньяком. — Вы у меня офисное оборудование продавать будете и тачки свои паленые, чтобы семьи прокормить!

Минуточку, минуточку — почему это «вы»? Какие такие тачки? Так вот же, дорогие мои! Вы тут задремали в кресле и не разобрались сразу во всей глубине грандиозных намерений нашего игруна! Александр свет Николаевич, который никогда в жизни не шантажировал никого, кроме, пожалуй, своей секретарши Ирочки (стращал, что, если будет постоянно хихикать во время этого на столе, расскажет про них ее мужу: у нее муж — тяжелоатлет), решил поиметь всех троих фигурантов предстоящего «заказа» одним махом! То есть первым делом сдать Тонконоженко «заказанному», выговорив обязательным условием, чтобы этот «заказанный» на недельку куда-нибудь спрятался. А затем уже вовсю шантажировать «заказчика» и… киллера. Бакана то бишь. Это ведь у Бакана — «паленые» тачки, большие люди типа Тонконоженко такой дрянью не пользуются. То обстоятельство, что с Бакана особенно шибко не наваришься, а «огрести» можно, что называется, «по самое не могу», Караваева шибко не смущало — он никогда ни с чем подобным не сталкивался, но в глубинную мощь своего интеллекта верил свято и всеми фибрами души ощущал, что вполне провернет такую хитрую комбинацию.

А что, спрашивается, подвигло преуспевающего вроде бы со всех сторон владельца ресторана и законопослушного гражданина на такую рисковую авантюру? Да обычные житейские обстоятельства, рутинные и знакомые своей фатальной безысходностью любому обывателю типа нас с вами. Однако об этих обстоятельствах — несколько позже. В нашей баньке кое-какие подвижки намечаются: через оборудованный под смотровое оконце стеклоблок Александр Николаевич увидел, как Крот метнулся к выходу, и сделал вывод, что события стали развиваться как минимум на полчаса ранее запланированного срока…

— А ты как будто не рад мне, — сказал Бакан, входя в гостиную и плюхаясь в большущее кожаное кресло, стоявшее во главе стола. — Где все твои?

Караваев положил палец на тумблер пульта управления и покосился на магнитофоны: на первом послушно дрогнули стрелки индикаторов, бабина неслышно поползла вправо, но спустя три секунды по окончанию фразы встала.

— 25, 26, 27, 28… — автоматически досчитал Александр Николаевич, наблюдая за монитором. Одна камера установлена в гостиной — переговоры должны происходить именно здесь. На всякий случай вторая и третья камеры вмонтированы в прихожей-гардеробе и в общем коридоре. На втором и третьем фрагментах монитора видно, что помещения бани неторопливо и основательно осматривают крепенькие хлопчики Бакана числом шесть: заглядывают в кабинки, по стенкам зачем-то постукивают, переговариваются вполголоса — бабина второго магнитофона крутится неспешно… А в гостиной небольшая заминка: остановившаяся бабина и два фрагмента монитора фиксируют Кротовье замешательство.

— А чего тебе радоваться? Именины у тебя через два месяца, баб с шампанью ты не привез — пустой вон… — нашелся наконец Крот. — Так что, выпивка и порево на халяву не предвидятся. А чего рано так? Договаривались же-к шести.

— Все равно делать нечего — дай, думаю, заеду пораньше, поболтаю с Коляном, — Бакан не сбился встречным вопросом, поинтересовался вторично:

— А где твои все?

— Отпустил, — махнул рукой Крот. — Думаю, тут лишние свидетели не нужны…

— Правильно думаешь, — Бакан слегка расслабился, бросил на стол сигареты с зажигалкой, кивнул на кожаный диван:

— Присаживайся. Расскажи мне про Тонкого — все, что знаешь.

— По пятьдесят? — заученно поинтересовался Крот, рефлективно подавшись к выходу.

— Можно, — согласился Бакан. — Накрывать не надо — ужинаю в «Космосе». Коньячку и лимончик.

— Секунду, — Крот метнулся в бар, притащил поднос с коньяком и засахаренными ломтиками лимона.

Вслед за ним на пороге возник мужлан под стать Бакану: среднего роста, широченный, с чисто выбритой каменной челюстью. Доложил:

— Типа, все. Посмотрели — ниче такого.

— Ага, — прикрыл глаза Бакан. — Трое — в раздевалке остаются. Остальные — по тачкам. Смотрите там.

— Обижаешь, — присаживаясь за стол и разливая коньяк, буркнул Крот. — Ты меня первый год знаешь?

— Я-то тебя знаю… — Бакан неопределенно хмыкнул. — А вот ты… Ты давно такой херней занимаешься?

— В смысле? — нездорово встрепенулся Крот, едва не пролив коньяк. — Какой херней?

— Держись, держись, Колян! — встревожился прилипший к смотровому оконцу Караваев. — С этим зверем нельзя слабину давать!

— В смысле — заказы оформляешь, — не стал юлить

Бакан. — Одним даешь работу, другим проблемы решаешь… Давно?

— Ну… я, в общем-то, ничего такого… — смутился Крот.

— Правильно — я угадал, — констатировал Бакан. — У тебя это в первый раз. «Чайник» ты. И обратился к тебе, судя по всему, тоже «чайник». Так, нет?

— Ну, спасибо на добром слове, — насупился Крот. — Чайником меня давно не обзывали.

— Да ты не дуйся — тут такие дела, что не до обид, — объяснился Бакан. — Я поэтому и приехал пораньше, чтоб с тобой переболтать на эту тему. Ну-ка, еще разок — что конкретно тебе сказал Тонкий.

— Сказал, что у него проблема, — с готовностью повторил Крот. — Что хочет встретиться с очень серьезными людьми. Которые могут решить серьезную проблему. И желательно, чтобы он этих людей не знал, так же, как и они его — чтобы по жизни они никак не соприкасались. А еще лучше — из другого города. Из Питера, например…

— Ну-ну, — подбодрил Бакан. — Проблема в чем?

— Да я ж тебе говорил! Сказал, что ему нужно упаковать одного очень серьезного человека. До того серьезного, что лучше об этом говорить, только хорошенько подумав… Вот. А еще сказал, что он по адресу обратился. В смысле — рад, что попал куда надо.

— Ага, правильно, — хмыкнул Бакан. — «Попал!» Чайник. Только это не он попал, братишка. Это ты попал. Ты понял, да?

— Чего это я попал? — неуступчиво буркнул Крот. — Мое дело маленькое — свести этого большого «чайника» с «серьезными людьми» — и все тут. Я как бы в стороне…

— Не, ты не понял, братишка! — Бакан погрозил Кроту пальчиком, как юному шалунишке. — В этом деле так не бывает — «как бы в стороне». Тут или в деле, или — никак. Ты понял, да? Думаешь, чего я тут с тобой базар развожу?