Поверишь в любовь? - Наталия Романова

— Спорно, — флегматично заметил Геннадий, но сел обратно на диван. — Друзья мои, считаю экстренное заседание клуба закрытым, вопрос решённым. Следующее собрание на завтраке — это здоровым. Болящим и калеченным за любовь — по ситуации. Ничего страшного не случилось, Анастасия взрослая барышня, Никодим мужчина хоть и в годах, но в соку, а вам, папаша, — он посмотрел на Влада, — пора бы понять простую истину: никто не будет достаточно хорош для вашей девочки, а станет мудаком, как только приблизится к вашему сокровищу. У него ни единого шанса нет быть не уродом.

— Не в девятнадцать же лет! — завопил Влад.

— Ты познакомился со мной в восемнадцать, а мне всего на год было больше, чем Насте! — проговорила Надя. — Успокойся! Хватит!

— Не сравнивай, ты была женщина с опытом, а Стаська девочка ещё.

— Ну спасибо тебе, Веселов! — Надя скрестила руки на груди. — Сердечное, в пояс, спасибо! Так бы и сказал, что в этом дело, чего мозги-то полоскать столько лет?.. — она развернулась на пятках и пошла к лестнице.

— Веселов, всё-таки ты редкостный дебил, — сказал Ник, прикрывая ладонями лицо.

— Влад, ты это… даже для меня это слишком, — пробурчал Егор.

— Надь, Надюшка, — подорвался Влад. — Я не это имел в виду! Сгоряча сказал, не подумал. Наденька, прости, прости, прости.

— Иди в жопу, Веселов! Что сказал, то сказал! Слово, оно нихрена не воробей, не воротишь!

— Надь…

— В жопу — это туда, — заорала Надя, махнув рукой, и затопала по лестнице наверх.

— Хотел же не пить… начать жить заново, уважить печень… — вздохнул Зелёный и поплёлся на кухню. — Всё-таки тяжёлая у меня жизнь, невыносимые условия труда и отдыха.

— Поедешь со мной домой? — Надя, с красными от набегающих слёз глазами, села рядом с Настей. — Или с ними останешься?

— Поеду, — согласилась Настя. Остаться ей хотелось — Ник пугал бледностью, повязкой на голове, и за Влада она волновалась, хоть и злилась на него, и стыдно было невыносимо. Но оставаться одной, без Нади…

— Собирайся, — кивнула Надя и отправилась в свою комнату.

Через двадцать минут они стояли посередине холла, держа в руках сумки.

— Куда ты поедешь, зачем? — причитал Влад.

— Домой! — отрезала Настя. — И Настю увезу.

— Её-то зачем?

— Что ей тут делать? На рожи ваши гнусно-пьяные смотреть? Слушать, кто на кого похож, кто на что дрочит? Так себе занятие.

— Интересно, как вы доберётесь в Горно-Алтайск?

— Сергею позвонила, который нас встречал. Он отвезёт.

— Стась, — Ник подошёл вплотную к Насте, она отпрянула, как от укуса ядовитого паука, косясь на Влада, готовая зареветь в любой момент. Ситуация стала для Насти патовой, она не понимала, как ей реагировать, что говорить, делать, думать, чувствовать. В сердце билась острая обида, ревность, непонимание, неприятие всего, что она услышала. В глазах перекатывались горькие слёзы, девушка вздрагивала каждый раз, когда вспоминала имя Аллочка, а не вспоминать не могла. Оно билось в висках, отравляя воздух: «Аллочка, Аллочка, Аллочка»…

— Пациент, — Зелёный показал на диван. — Серьёзно, Ник, шутки плохи, не становись идиотом.

Пришлось Нику двинуться к дивану, немного пошатываясь на ходу. Он попытался поцеловать Настю, она отпрянула, а потом рванула за дверь, хватая бирюзовый рюкзак.

Через несколько часов они с Надей расположились в салоне самолёта, чтобы приземлиться в Москве. Надя всю дорогу молчала, время от времени вытирая слёзы, Насте было неудобно дёргать Наденьку, что-то спрашивать или подбадривать. Что она могла сказать? Что её брат форменный дурак? Похоже, это семейная черта Веселовых. Анастасия недалеко ушла.

— Спрашивай, — вздохнула Наденька. — Вижу, крутятся вопросы на языке, а молчишь, как воды в рот набрала.

— Кто такая Аллочка? Что с ней произошло?

— Аллочка… да что с ней будет, с такими ничего не происходит, — Надя зло ухмыльнулась. — Аллочка — бывшая Ника, первая любовь. Не знаю точно, где они познакомились, но на первом курсе, когда мы стали общаться, Аллочка уже у него была.

— Она правда на меня похожа, точнее, я на неё?

— Неправда. Влад вечно херню порет, когда злой. Худая, как ты, но выше. Красивая. Смотришь на неё и видишь — красивая. Не миленькая, не симпатичная, а красивая. Пойми правильно, это не значит, что ты некрасивая, просто… есть такие бабы, яркие, как сироп для мух, а на деле, сама понимаешь, на что мухи летят. Любил её Ник страшно, никого кроме неё не видел. Сказала бы «прыгни в окно», он бы прыгнул, честное слово, как чумной ходил. Знаешь, в меде быстро циниками становятся, в гадания, привороты не верят, а мы реально думали, что она приворожила его чем-то. С нами на Аккеме она была, вообще постоянно с нами тусила. Где Ник — там и она. Где она — там и Ник. Неплохая, но гнилая какая-то. Не для Ника! Так и оказалось. Познакомил он свою Аллочку с родителями, а через два месяца выяснилось, что она с отцом Ника закрутила.

— Как с отцом? — Настя открыла рот.

— Чего удивляться? У него отец в гору пошёл, карьерный рост такой, что только держись, тут-то эта шлюшка и подсуетилась. Не сравнить студента-медика с расплывчатыми перспективами и мужика при бабосиках и должности, — Надя зло ухмыльнулась. — Это только в книгах красиво: он старше, с опытом, она молодая, трепетная лань, а на деле смотреть противно! Отец развёлся через время, женился на прошмондовке, а мать Ника в клинику неврозов попала, кажется в Швейцарию или Швецию, не скажу точно. Широкий жест от бывшего мужа. Ник с катушек слетел, мы с Веселовым по очереди с ним сидели, боялись, что он сотворит что-нибудь с собой. Едва из института не вылетел, папаша подсуетился, подмазал, где надо… — Надя замолчала.

— А дальше? Потом что было?

— Потом-то? Ничего, — Надя пожала плечами. — Закончил институт, ординатуру, работает в Центроспас, в самую задницу ездил, в Сирии был. Живёт один, с отцом не общается. Про мать ничего не слышала, он не говорит, а я не спрашиваю. Ты про женщин спросить хочешь?

— Нет, — соврала Настя.

— Вряд ли он монашеский образ жизни ведёт, Стась. Есть кто-нибудь, сто процентов. Может, медсестра какая-нибудь или врач, или соседка, чтобы удобно, без лишних проблем. Никак не пойму, какая муха его укусила, что он с тобой…

— Он замуж звал, сказал, что любит.

— Раз сказал, значит любит, — вздохнула Наденька. — Если он вообще в состоянии любить после Аллочки.

В Москве Настя распрощалась с расстроенной и несчастной Надей, та предложила пожить у Влада или забрать вещи, оставшиеся в их квартире до поездки на Алтай, Настя отказалась. Она видела, Наде не до неё, к тому же, добраться домой не составило большого труда.

Не успела Настя сесть в поезд, как раздался звонок от Влада. Пьяный голос брата сначала просил позвать Надюшку, обещал все блага мира за один разговор — Надя отключила телефон, как только отъехали от Телецкого озера, — а когда узнал, что Настя одна, начал нахваливать и сватать Ника. Пьяный Влад рассказывал, какой Ник отличный мужик, Насте несказанно повезло, как и Владу. Лучший друг скоро станет его родственником, а Настя точно вытащила джек-пот в лице Кононова Никодима Игнатьевича.