Тень Галилеянина - Герд Тайсен

Потом он стал читать из книги Исхода. Это был рассказ о явлении Бога на горе Синай. Для толкования Гамалиил выбрал слова:

Моя вся земля, а вы будете у Меня царством священников и народом святым[141]

Гамалиил сказал:

– Что имел в виду Бог, говоря в пустыне о священниках? Ведь там не было Храма! Не было жертвоприношений! Но ведь Храм Божий – это весь мир. Он говорит: «Моя вся земля». И потому мы должны повсюду вести себя так, как если бы мы были в Храме, где все священно: солнце и свет, день и ночь, горы и реки, море и земля, растения и животные. Мы должны ко всему относиться со священным трепетом.

Теперь вы можете сказать: в Храм входят только священники! Только от них Бог требует особого уважения к святости Храма! Но Богу угодно, чтобы мы все стали священным народом. Не должно быть двух групп: священники, отличающиеся особой святостью, и прочие, непосвященные. Перед Ним все равны!

Кто-то из вас может подумать: разве недостаточно, что в субботу мы служим Богу? Но если мир – это Божий Храм, то мы каждое мгновение предстоим перед Богом, пусть даже сами не сознавая того. В субботу же мы напоминаем друг другу о Боге. Иначе мы просто забыли бы о Нем! Многое для нас оказалось бы важнее мыслей о Боге – если бы не обязанность каждый седьмой день воздерживаться от всякой работы!

После богослужения Гамалиил подошел ко мне. Он спросил меня о здоровье Мирьям и прибавил:

– Вчера я очень расстроился, когда наш разговор закончился так немирно. Я еще сегодня хочу прийти к Маттафии и поговорить с ним.

Я успокоил Гамалиила. Маттафия, сказал я, незлопамятный человек. Мирьям скоро уснула и наутро уже выглядела получше. Вчера я бы тоже с удовольствием продолжил наш разговор. Я понял, что книжники ставят помощь другим людям выше субботы. Но зачем так четко оговаривать все случаи? Почему не доверить это каждому человеку, чтобы он сам решал, что совместимо с субботой, а что нет. Гамалиил кивнул и сказал:

– Посмотри, как живут другие народы. У них нет субботы. Они только приносят богам жертвы. Посчитай те дни, в которые полагается приносить жертвы богам. Двадцать – тридцать дней в году, не больше! Большинство же дней простые люди работают. Лишь изредка им удается вкусить того покоя, который для власть имущих и богатых – обычное времяпрепровождение. У нас, у евреев, по-другому: пятьдесят два раза в год празднуем мы в субботу. Не только богатые и могущественные празднуют ее. Суббота существует и для маленьких людей. Она есть и для слуг, и для рабов. А к этим пятидесяти двум субботам еще добавляются праздники. Великие осенние праздники: Рош Хашана – Новый год, Йом Киппур – День Очищения и Суккот – Праздник Кущей. Весной и в начале лета мы празднуем Пасху и Пятидесятницу – Праздник Седмиц. Около шестидесяти дней в году отдыхает у нас и простой человек! Неудивительно, что другие народы завидуют и называют нас лентяями![142]

– Но ведь никто из нас не хочет отменить этих дней отдыха от работы! Зачем же каждый раз столько правил? Зачем такой шум, если не все эти правила соблюдаются?

– Никто не хочет их отменить?! Но многие богатые люди с удовольствием согласились бы, чтобы их рабы, их служанки, их арендаторы работали на них в субботу! Тогда бы их доходы еще возросли! Тем более что на их глазах конкуренты и торговые партнеры из язычников эксплуатируют своих людей и заставляют их работать также и по субботам. Они, конечно, не хотят упразднить субботу, но хотят ее выхолостить. Они бы с удовольствием допустили тысячу исключений! Когда речь идет о деньгах, нужны самые строгие формулировки – иначе деньги и богатство возьмут верх.

– Неужели ты и правда боишься, что люди вроде Иисуса выхолащивают субботу именно в этом смысле?

– Он делает это, конечно, не нарочно. Наоборот! Богатые и могущественные вряд ли могут рассчитывать на его поддержку! Но вот что он упускает из виду: его примеру могут последовать другие. Может войти в моду относиться к запрету работать в субботу как к несерьезному. А вот другие уже могут воспользоваться этим в своих интересах.

– По-твоему, запрещено делать то, что делает Иисус?

– Я не стал бы так говорить. Все, чему Иисус учит о субботе и заповедях чистоты, мог бы повторить любой из нас. Конечно, у него крайняя точка зрения. Но и среди нас многие придерживаются радикальных взглядов.

– Но почему вокруг его учения все время возникают споры?

– Он слишком мало думает о последствиях. Он не видит, что всякое ослабление запретов, связанных с субботой, рано или поздно может привести к тому, что мы станем жить, как язычники! И такое легкомыслие у него – не редкость! Он водит дружбу с сомнительными личностями – с пьяницами, проститутками, мошенниками. Это не запрещено. Кто возвращает грешника на путь истинный, к тому мы относимся с уважением. Мы знаем, что милосердие Божие распространяется и на тех, кто отчаялся! Мы радуемся покаянию погрязших в пороке. Но он ест с ними, не убедившись, что они порвали со своим прошлым. Он не предъявляет к ним никаких требований. Он надеется, что они сами придут к покаянию! Вот что я называю легкомыслием. Возможно, кому-то он так помогает. Но какое впечатление это производит на многих других? Разве не начнут они говорить: зачем мне стараться поступать, как положено? Если Иисус прав, Бог и так доволен мной.

Гамалиил весь ушел в свои мысли. Он говорил все более взволнованно:

– Да, – сказал он, – этот Иисус мог бы быть моим учеником! Ему бы не пришлось поступаться ничем из своих убеждений. Но я бы заставил его продумать последствия, какие его учение имеет для нашего народа и для повседневной жизни. Приведу еще один пример. Однажды к нему пришел некий языческий офицер, живущий здесь же в Капернауме.[143]Он попросил вылечить его паренька. Конечно, язычникам нужно помогать. Но почему именно этому?! Все знают, что эти офицеры-язычники обычно гомосексуалисты. А их мальчики – их любовники. Но для Иисуса такие мелочи не важны. Он не спросил, что это за паренек. Он вылечил его и не подумал, что кому-нибудь после может прийти в голову учить, ссылаясь на него, что гомосексуализм дозволен!

– Ты уверен, что тот начальник – гомосексуалист?

– Конечно, нет. Но ведь каждый должен заранее предусмотреть такую возможность. Иисус выполнил просьбу, не задумавшись об этом! Я бы посоветовал в подобном случае проявлять больше осмотрительности!

– Да, наверное, он поступил неосторожно. Но разве это запрещено?

– Нет, вряд ли так можно сказать. Богу угодно, чтобы помощь оказывалась всем людям.

– И мытарям, и проституткам?

– И им тоже!

– Но почему тогда Иисуса критикуют за то, что он ест вместе с ними?

– Если бы так поступал кто-то другой, мы бы ничего не говорили. Но этот Иисус пользуется известным влиянием. Он – законоучитель. Он – один из нас. Мы его критикуем, только потому что он близок к нам!