Страна Арманьяк. Бастард - Александр Башибузук

Роден справедливо возмутился, встал на дыбы и лягнул францисканца передними копытами. Представьте себе удар копытом боевого коня весом чуть ли не с тонну. Причем правое копыто угодило монаху точно в лоб.

Я, конечно, мог это предотвратить, но не успел… не великий мастер в верховой езде, во-первых, а во-вторых… не захотел. Больно уж монах противный.

Францисканца откинуло в сторону, шмякнуло об повозку, по которой он и сполз на землю в бессознательном состоянии. Жирное лицо залило кровью. Ведьма как будто увидела, что случилось, и визгливо расхохоталась.

Стражники привстали, но, увидев в руках Тука арбалет, живенько сели на место. Один, видимо старший среди них, даже примирительно поднял руки.

— Вы видели, что оный монах совершил предерзостный поступок, но моя рука его так и не коснулась?.. — поинтересовался я у стражников, положив руку на эфес эспады.

— Видели, ваша милость. Совершенно предерзостный поступок совершил фра Бонифаций. Видно, ведьма ему разум помутила, — с готовностью согласились и даже немного подкорректировали версию события стражники.

— Подтвердите при необходимости? — Я нащупал в мошне три серебряные монеты и кинул их стражникам.

— А как же, ваша милость. Вот вернемся назад в Флеранс и сразу подтвердим, — чуть ли не в пояс поклонился старший.

— Вот и отлично. — Настроение начало понемногу подниматься.

Да и монах остался, вопреки моим опасениям, в живых. Стражники снесли Бонифация с дороги и, оборвав подол его же сутаны, перевязывали ему голову.

Францисканец постанывал, но пока в себя приходить не собирался.

— Кабальеро… кабальеро… подойди… — От неожиданности я чуть не подпрыгнул.

Звала меня ведьма.

— Ваша милость… — предостерегающе прошипел Тук, но я, ведомый непонятной силой, спешился и подошел к клетке.

— Что ты хотела, ведьма?

— Сильный… сильный… могучий мужчина… — прошептала ведьма. — Почему ты не боишься меня?

— Ты действительно ведьма?

— Да, — обыденно ответила девушка.

— Почему ты не запираешься? Ты же знаешь, что с тобой сделают.

— Буду запираться — сделаю себе только хуже, — пожала плечиками ведьма. — Спасибо тебе.

— За что? Я же тебе не помог… и не помогу.

— Не надо… меня не сожгут… нас сейчас мало жгут, все катарам… все катарам, потом, позже… позже будет страшно… — как в трансе забормотала девушка и вдруг пронзительно запричитала: — Тебя двое… вас двое… его двое. Один наш, другой не наш. Один добрый, второй злой. Одному будет плохо, второму никак… Нельзя тебе быть добрым, нельзя злым… ступай своей дорогой и найдешь их. Одного уже потерял… второго потеряешь… иди, спеши… все равно успеешь и не успеешь…

— Ваша милость… Монсьор, да очнитесь вы…

— …две… две отметины князя на тебе… одна на одном, другая на другом… он вас примет, они тебя примут… поделись кровью… поделись силой… спасешь одну, одного, всех… Да-а-ай си-и-илу!!! — Странные, непонятные слова заворачивались вокруг меня коконом и уносили в темноту.

Вдруг сильный толчок выбил меня из круговорота, и я с удивлением обнаружил, что меня тащит за шиворот шотландец подальше от возка.

— Он мо-о-ой! — страшно взвизгнула ведьма и забилась в конвульсиях, сотрясая клетку.

Два стражника бросили монаха и, подскочив к возку, стали бить ведьму тупыми концами алебард. Старший подошел ко мне и участливо посоветовал:

— Ехали бы вы, ваша милость… Не надо вам тут находиться, она так нашего капитана сгубила… Как бог есть, начисто сгубила: высох весь и за седмицу помер.

— Так она настоящая ведьма? — изумленно пробормотал я.

— А какая же еще, — ухмыльнулся стражник, — самая что ни на есть. Езжайте, сейчас фра Бонифаций очнется, вопросы начнет задавать. Оно вам надо?

Как в тумане добрел до рвущегося с повода и хрипевшего Родена, вскарабкался в седло, рванул галопом с места и смог остановиться, только проскакав с километр.

У меня никак не получалось распутать завязки сумки и достать флягу. Казалось, если я срочно не выпью пару глотков вина, помру на месте. Руки било крупной дрожью, состояние было таким, как будто я сдал пару литров крови и пробежал потом пару километров на время.

— Тук… дай вина!.. — заорал я подъехавшему шотландцу и спрыгнул с коня.

— Ваша милость, отойдем подальше от дороги… Там перекусим и винца попьем, а вам и полежать не мешает, — уговаривал меня шотландец, как ребенка, увлекая в лес, — да и лошадкам следует отдохнуть, вон как жеребца загнали.

— Все… все, я в порядке… — забрал у Тука повод Родена.

Сознание понемногу начало проясняться, но руки продолжали дрожать.

— Тьфу ты, чертовщина…

— Она самая… — согласно кивнул головой шотландец. — Сильная ведьма, очень сильная…

— Расстилай скатерть, — показал я шотландцу на полянку. — Жрать хочу — не могу.

— Сейчас, ваша милость, все сделаю… — Тук привязал коней и засуетился с едой. — Сейчас поедим, выпьем — и полегче станет, тока мне непонятно, монсьор, какого… вы к ней полезли…

— Болтай меньше. — Я прилег на травку и, не дожидаясь, пока шотландец разложит еду, приник к бурдюку. — Фу-у-у… Божья благодать… Вино жизнь возвращает. Вот скажи мне… много здесь ведьм? В Гаскони-то…

— Я это… вторую вижу, хотя на первую односельчане, скорей всего, наговорили… Безобидная старушка была. Но говорят, их много. Я читал много книг. Тактам все разложено по полочкам…

— Тьфу ты… — Я впился в кусок хлеба с сыром. — Я думал, это враки…

— Да какие враки, монсьор. — Тук уставился на меня. — Мать наша церковь совершенно определенно по этому поводу высказывается. Неужто не верите…

— Верю, шотландец, конечно, верю… — постарался исправить свой промах. — Я о другом… Естественно, церковь наша в своих утверждениях непогрешима. Но, братец… Ты должен понимать, что некоторые слуги церкви используют веру в своих корыстных целях.

— Это как? — Тук ошеломленно застыл с куском мяса, наколотым на кинжал.

— Ты что, тупой? Вот скажи, какого хрена ты из монастыря сбежал?

— Я вам, монсьор, говорил… А-а-а… я понял, о чем вы… Так то не добрые сыны церкви… Ну да, в монастырях процветают пороки, стяжательство и корыстолюбие, сам в таком был… Но какое это имеет отношение к ведьмам?

— Обыкновенное. Могут недобросовестно провести расследование, намеренно не обращать внимания на явный оговор, да много чего могут эти не добрые сыны церкви… Вот я и думал, что… короче, какая разница, что я думал. Верую, истинно верую. Сегодня сам все на своей шкуре испытал… Долбаная ведьма. Что сидишь, вино по кубкам разливай…

— Я знаете как испугался, монсьор, чуть не обмочился… — Тук добавил вина в кубки. — Но потом как-то справился.