Стражи леса - Грэхем МакНилл

Иторайн летела во весь дух, перепрыгивая через узкие тропинки; ветви и листья хлестали Морвхен по лицу, но она не останавливала бешеной скачки. Человек решил, что она ничего не знает о жизни, боли и страдании!

Ладно, теперь он сам узнает, что такое боль и страдание, раз осмелился уехать без разрешения ее отца. Дриады зимы сейчас особенно не в настроении, и пусть человек появился со стороны Коэт-Мары, они все равно обойдутся с ним, как с чужаком!

И вдруг Морвхен вздрогнула и, наклонившись к шее лошади, стала ей что-то нашептывать, перебирая пальчиками гриву; Иторайн сразу остановилась, недовольная тем, что скачка закончилась.

Возвращаясь в Коэт-Мару, Морвхен, которая к этому времени окончательно успокоилась, неожиданно подумала о том, кто первым испытает на себе гнев ее отца, если человека убьют духи леса.

Разумеется, Кьярно.

И Морвхен, издав боевой клич, пришпорила лошадь и поскакала на поиски возлюбленного.

С отъездом Морвхен лес кругом словно сделался темнее и даже свет луны из мягкого и серебристого превратился в белый и зловещий. Там, откуда раньше исходило мягкое тепло ночи, теперь веяло могильным холодом.

— Глупо, — бормотал Леофрик, — как глупо.

Неужели лес почувствовал, что между ним и эльфийской принцессой произошла ссора? Неужели из-за этого откажет ему в гостеприимстве, которое так щедро расточал в Коэт-Маре? Если так, то нужно торопиться.

Леофрик въехал в самую чащу; луна скрылась за облаками, повалил густой снег, и тропинки было почти не видно. Со всех сторон слышались шуршание и писклявый шепот, и от этого Леофрику становилось еще тревожнее.

Одной рукой он придерживал поводья, другой крепко сжимал рукоять меча. С дерева раздалось уханье совы; опустившись на нижнюю ветку, птица стала разглядывать Леофрика своими круглыми, как блюдца, глазами. Не обращая на нее внимания, он поехал дальше, внимательно вглядываясь в мелькающие в зарослях тени.

Каждый звук, будь то хруст ветки или шуршание листьев, заставлял Леофрика вздрагивать, ибо он еще не забыл, как в лапах лесных монстров погибали его солдаты. На тропинку выполз густой туман и заклубился вокруг стволов огромных деревьев.

«Я рыцарь Бретонии и слуга Владычицы Озера, и со мной ничего не случится».

Ташен тихо заржал от страха, и Леофрик почувствовал, как к нему подбираются предательский страх и предчувствие чего-то ужасного, что невозможно назвать или объяснить. В лесной чаще что-то шуршало, шептало, шипело, — казалось, эти звуки исходят от самого тумана.

Вдруг что-то громко хрустнуло, и толстая ветка ударила его по лицу; в воздухе тут же сверкнул меч — и только тогда Леофрик понял, что это вовсе не нападение. Это был его собственный меч, который он так и не убрал в ножны.

«Я рыцарь Бретонии и слуга Владычицы Озера, и со мной ничего не случится», — повторил он про себя, отчаянно желая, чтобы слова молитвы сбылись в этом темном и страшном лесу.

Ташену было все тяжелее продираться сквозь густой подлесок; с каждым ярдом ветви и корни становились все толще, а кусты — гуще. Леофрик отводил в сторону толстые ветки, отцеплял от доспехов длинные шипы и колючки. Хотя меч он держал наготове, рубить кусты ему не хотелось; чутье подсказывало рыцарю, что делать этого не стоит.

Снова заухала сова; Леофрик взглянул вверх: птица сидела в ветвях у него над головой.

— Говорят, ты мудрая птица, друг мой. Может быть, ты знаешь, как мне выбраться из этого трижды проклятого леса?

Птица не ответила, и Леофрика это слегка удивило, поскольку в Лоренском лесу, как он уже мог убедиться, птицы и звери умели разговаривать. Птица повернула голову вправо, потом влево, и Леофрик решил, что она отрицательно качает головой.

Забыв о страхе, рыцарь рассмеялся и сказал:

— А что, может быть, ты и в самом деле мудрая птица.

Сова дернула головой вверх и вниз, и Леофрик сразу забыл о своем веселье, решив, что птица просто за ним наблюдает. Он отвернулся от нее и поехал дальше.

Луна выплыла из-за туч, и стало очень холодно; лунный свет, холодный, как ледяная вода, обжигал тело, проникая до костей; казалось, к Леофрику прикасается сама смерть. Крадущиеся по пятам тени подобрались еще ближе; впереди, в клубах серебристого тумана, притаилось что-то ужасное.

Сухие листья шелестели по шлему рыцаря, сучья цеплялись за доспехи, корни хватали коня за ноги. Желание покинуть Лоренский лес было велико, но Леофрик все чаще спрашивал себя: куда и зачем он едет? И может быть, стоит вернуться?

Жуткое шипение, поднявшееся из тумана, означало одно: времени на раздумья у него больше не осталось — слишком поздно. Вокруг зашевелились страшные тени, замелькали бледные призраки, послышался скрипучий смех, злобный и ядовито-насмешливый.

Тяжело дыша, чувствуя, как отчаянно бьется в груди сердце, Леофрик собрался с силами и крикнул:

— Меня охраняет Владычица Озера, и если вы ищете смерти, то подходите, встретимся лицом к лицу!

Но едва он произнес эти слова, как туман рассеялся, и за деревьями вспыхнул ослепительно-яркий свет.

Вскрикнув, Леофрик закрыл глаза рукой, не в силах выдержать сияния, от которого ночь превратилась в день.

Кьярно гнал Эйдерата вперед; конь стрелой летел по залитому лунным светом лесу. Этот глупец, человек, решил погибнуть, но за его глупость придется отвечать не кому-нибудь, а ему, Кьярно. Подъехав к границе Коэт-Мары, Кьярно поежился: здесь валил густой снег и было очень холодно. Но не холод пугал Кьярно, а то, что могло произойти с ним и человеком.

Кьярно изо всех сил гнал коня по тайным тропам, известным лишь народу азраи. Эйдерат был великолепным скакуном; когда-то Кьярно заприметил легконогого жеребенка и вырастил его сам, и теперь у него был отличный быстроногий конь, не то что этот толстый увалень, на котором ездит человек.

Еще до того, как испуганная и запыхавшаяся Морвхен разыскала его в лесу и поведала о своем разговоре с человеком, Кьярно почувствовал, что Атель Лорен чем-то встревожен.

Когда же Морвхен сказала, что их разговор закончился ссорой, Кьярно понял: если он немедленно не найдет Леофрика и не выведет его из леса, то Атель Лорен поступит с ним так, как поступает со всеми захватчиками.

— Давай же, друг мой, давай, — шептал он Эйдерату, который легко нес его через лес, — скачи быстрее, сегодня мне так нужно успеть!

Щурясь от яркого света, Леофрик увидел, как из-за дерева медленно выплыла фигура, окруженная белым сиянием. Он поднял меч, приготовившись к бою, но свет постепенно померк, и, к своему великому изумлению, Леофрик увидел не страшную лесную ведьму или ожившее дерево, а нечто