Мой ядовитый шеф - Марина Дарман

– Что ж факт отсутствия мозга неоспорим. Выкладывайте дальше.

Как объяснить наше присутствие тут я не придумала, зато коротенько рассказала и про нежданную встречу и нападение, и про город, и про плен, и про цветок, и про побег.

Чем больше шеф слушал, тем сильнее округлялись его глаза, а хвост стучал все яростней. Стук привлек рыбок и теперь они пестрой стайкой кружили под полом. Еще немного и он их выдрессирует.

– Как… как можно устроить такое за столь короткий срок и столь скромными средствами?

– У нас бога-а-тый опыт, – Хрум впервые влез в разговор. – Правильно жить – ужасно скучно.

– Ваша жизнь чересчур уж веселая, – проворчал шеф, откладывая миску и поднимаясь. – Наспех это не разгрести. Кто как, а я спать.

***

Вода в уборной тут оказалась только холодная, зато пресная. Текла она тоненькой струйкой из расщелины в стене, к которой приходилось тесно прижиматься, чтобы хоть немного попадало на тело. Можно насобирать в корыто и облиться, но для этого запасаться вожделенной жидкостью придется с утра. А потом караулить, чтобы кто-нибудь, не буду тыкать в соседей по камере, не опорожнил запасы.

Что порадовало, так это отсутствие внепланового аквариума в кубике. То ли он тут вовсе не предусмотрен, то ли желающие спят прямо в океане. На всякий случай мы с Хрумом обшарили пол, не нашли ничего похоже на слив и с облегчением уползли на лежаки. Хоть выспаться нормально без этого вездесущего запаха водорослей.

Устроиться на жесткой лежанке удалось не сразу. Сперва пришлось выселять Шмыга, который переехал в его третью, свободную, миску. Потом привыкать к похрустыванию и странному запаху «кровати» и дожидаться, когда остальные перестанут «хрустеть». А когда я таки устроилась, зачем-то открыла глаза.

Ортегас не спал. Он едва слышно посапывал рядом и не шевелился, но, все-таки, не спал. Не знаю почему я так решила, но ощущение наигранности происходящего не оставляло. Я как-то запоздало сообразила, что ложиться надо было рядом с похрапывающим Хрумом: какая-никакая, а преграда. А тут, лишь руку протяни.

Я и протянула. Зачем? Наверное, убедиться, что он спит, а остальное лишь неуемное воображение. Осторожно прикоснулась к его плечу, провела вниз до груди и отдернула руку. Уф, показалось. Снова взбила лежанку, улеглась поудобней и с блаженством закрыла глаза. Утром. Все утром.

Продержалась я капель пять: ощущение чужого взгляда не отпускало. Что за ргуш? Открыла глаза и чуть не заорала, вовремя зажав рот ладонью. Напротив, светились две точки. Точнее даже не светились, а слабо поблескивали. «Океан. Точно океан. Мало ли что в нем проживает. Оно и светится», – как мантру повторяла я про себя по кругу, но помогало слабо.

– Не спишь, – шепнула я.

Точки мигнули, подтверждая догадку. А я и не знала, как в темноте выглядят глаза скорпиусов. Жуть какая.

– Ты видишь меня? – зачем-то же они посверкивают?!

– Силуэт.

Счастливчик! Я и этого не вижу. После того как мы погасили осветительные шары, показалось, что ослепла. В уборную ночью на ощупь добираться придется. Ргуш, о чем я думаю? У меня тут привороженный скорпиус не спит. Вот, что важно!

Слабое похрустывание заставило насторожиться. Это же Хрум ворочается во сне, да? Я обманывала себя целую вечность, пока соседняя лежанка не подъехала вплотную. Ргуш! Ргуш! Ргуш!

Так быстро я еще не отползала. А уж на лежанке верхом – и подавно. Поскрипывание в стороне прекратилось. Неужто догадался что ему тут не рады. Он молчал и только глаза сверкали в темноте.

– Ты же понимаешь, это не твои эмоции?! – уточнила я без особой надежды на успех. Кажется, ночь провоцирует приступ. Если бы я только знала как отметить ргушев приворот!

– Ты же знаешь кому я обязан им?! – зло ответил он.

Наступил мой черед молчать. И вроде не так уж и виновата: никто не заставлял его лезть под стрелы, а стыдно жуть. Хорошо, в темноте не видно моих щек. Хорошо, не существует заклинания, способного приоткрыть мысли. Пусть считает недотрогой. Так лучше для всех. Он вернется к сирене, которая снова простит, как и всегда. А я. Я забуду все!

Но сейчас-то, что делать? Спокойно уснуть рядом не получится. Я всматривалась в две блеклые точки и размышляла. Мой главный козырь: хитрость и внезапность. Силой скорпиуса не одолеть, а уж в темноте, тем более. Вот и буду хитрить. Одеяло есть, магия тоже со мной, а заклинание на Хруме уже проверено.

То, что сработало, поняла не сразу. Лишь, когда светлячки глаз заметались, поверила. Я вслушивалась в нарастающий хруст и отчаянно надеялась, чтобы мощи запеленывающего шефа одеяла хватило. Вместе с усилением шелеста, нарастала и моя паника. Неужели высвободится? Хвост у него ядовитый, но вроде не острый.

– Что это за дрянь, Валисия? – рявкнул Ортегас, признавая бессилие перед магией. Хрум всхрапнул с соседней лежанки, точно поддерживая вопрос.

– Защита, – шепнула я так тихо, что сама себя едва услышала.

– От кого? – еще больше вызверился шеф.

– От моей магии. Зато утром ты будешь твердо помнить все, что делал ночью.

Шеф то ли хмыкнул, то ли кашлянул с соседней лежанки и закрыл глаза. Он еще шуршал, устраиваясь удобнее, но я уже поняла: в этот раз победа за мной.

Уснуть не могла долго. Уже и беспокойный шеф заснул, а я все крутилась. Зато, когда открыла глаза, Хрум и Ортегас деловито завтракали и шепотом спорили. Я же ощутила себя шпионом в засаде: затаилась и прислушалась. Когда еще такой шикарный шанс выпадет узнать хоть что-то. А то все только и делают, что от меня чего-нибудь скрывают, вот!

– Зачем сложности, если Валисия может уйти в любой момент? И позвать помощь для нас, – Ортегас макал корку хлеба во что-то жидкое и рыбное. Чувствую я возненавижу эти дары моря: уже начинаю.

– В том-то и дело, что не может, – Хрум крошил хлеб в похлебку, которая стремительно превращалась в хлебную кашу. – Эти туннели то ли часть города, то ли соединены с ним. Поэтому и вышло. Погружной дом отделен водой, суша – тем более. Лиса не может пройти сквозь воду. Потому мы и застряли.

Обдумывая ответ, шеф сосредоточился на еде, черпая жижу с тоскливой брезгливостью. Рядом с ним пристроился Шмыг, который уминал хлеб, развернувшись попой к миске. Даже его эта морская диета притомила.

Увлекшись подслушиванием, я не сразу сообразила, что кое-кто самостоятельно освободился. Пришлось быстро «проснуться». Одеяло на соседнем лежаке напоминало вывернутый на изнанку кокон. Значит, без помощи Хрума не обошлось. Вместе небось вытягивали. Что ж, метод работает. Не самый лучший способ защиты, но коли другого нет – сойдет.

Я показушно потянулась, «сонно» кивнула на приветствия и потопала в уборную. Ни зубной щетки, ни мыла, ни даже расчески – нет, но хоть в лицо водой плеснуть после сна. Мой торжественный выход совпал с приходом тюремщиков. Горгоны целились рогатинами и выглядели ужасно грозными. Раньше, я бы впечатлилась, а сейчас чуть не расхохоталась, глядя на этот балаган. Переизбыток впечатлений, однако.