День, когда я начала жить - Виржини Гримальди

На судно они вернулись ранним утром, с мокрыми волосами и с купальниками в руках. В такси, вдали от посторонних взглядов, они поцеловались в последний раз. Разумеется, они не собирались афишировать свои отношения, даже виду не подали, что их что-то связывает, кроме обычного знакомства.

Они почти подошли к лифту, когда Мари окликнул Арнольд.

– Здравствуйте, мадам Дешан, нам позвонил некий господин, который назвался вашим мужем. Он настоятельно просил, чтобы вы ему перезвонили.

Мари забыла номер телефона Родольфа, и ей пришлось возвратиться на ресепшен, чтобы узнать, не записали ли они его. У нее дрожала рука, когда она набирала цифры. Его «алло» раздалось вместе с первым гудком.

– Родольф, здравствуй, это Мари.

– О, моя дорогая, я так рад, что ты перезвонила…

– Я одолжила телефон у подруги, и поэтому не могу долго разговаривать. Ты мне звонил?

– Я хотел, чтобы мы поговорили, – сказал он, рыдая в голос. – Я люблю тебя, Мари, ты не можешь вот так просто взять и оставить меня, ведь я твой муж.

Родольф никогда не плакал. Последний раз это с ним произошло пятнадцать лет назад во время похорон его отца. Мари тронула его реакция.

– Мне очень жаль, Родольф. Я не думала, что мой уход заставит тебя страдать. Я должна была бы все сделать по-другому, я должна была бы проявить больше внимания к тебе, пощадить тебя. Я пыталась несколько раз, но ты даже не слушал меня…

– Что ты такое говоришь? Я всегда слушал тебя! – прервал он ее. – На самом деле я не понимаю, на что ты жалуешься. Ты жила со мной, как принцесса: не работала, могла себе купить все, что только захотела бы. Знаю многих женщин, которые мечтали бы оказаться на твоем месте.

Мари сжала зубы. Он действительно переживает, и ей бы не хотелось усугублять его страдания.

– Но именно это меня и не устраивало. Я не чувствовала себя счастливой, я не вернусь к тебе, Родольф. Мне жаль, но уверяю тебя, что у меня не было никакого желания причинить тебе боль.

– У тебя кто-нибудь появился? – воскликнул он в бешенстве.

Рыдания тут же стихли, он снова стал тем Родольфом, которого она хорошо знала.

– Разумеется, нет, – спокойно ответила она. – Тебе хорошо известно, что я тебе никогда не изменяла.

В ответ она услышала грязный смешок.

– Хватит врать. Ты бы никогда не решилась одна отправиться в круиз. У тебя духа не хватило бы. Кишка тонка. Я обыскал все твои вещи, но ничего не нашел. Кто он? Я его знаю?

– Родольф, ты смешон. У меня никого нет, кроме тебя, и ты это хорошо знаешь.

– Не делай из меня дурака. Решила позолотить пилюлю, отправившись неизвестно с кем на другой конец света, пока я вкалываю как каторжный. Хороша же она, наша образцовая семья! Я даже представить не могу, что люди говорят.

Мари вздохнула.

– Ты меня бесишь, Родольф. О какой образцовой семье ты можешь говорить, когда ты сам всю жизнь трахал все что движется. Не пытайся мне внушить чувство вины. У тебя этот номер не пройдет!

– Это уж точно! – сказал он, ухмыляясь. – Ты способна бросить на произвол судьбы своих дочерей, и даже в этом случае не будешь чувствовать себя виноватой.

– …

– Ты хорошо подумала? – продолжил он. – Ты не изменишь своего решения?

– Я уже все обдумала.

– Ок. Но предупреждаю тебя, ты больше не получишь от меня ни сантима. Я не позволю тебе ободрать меня как липку. Найти себе второго дурака, который будет тебя содержать.

– Я нажму на отбой, Родольф. Мне неприятно разговаривать с тобой в таком тоне.

– Мари, умоляю тебя, не делай этого! – Он опять принялся ее уговаривать, рыдая во весь голос.

– До свидания, Родольф.

Идя к Анне, чтобы вернуть ей телефон, Мари еще и еще раз прокручивала в голове весь разговор. Родольф чуть было не сломил ее. Он умел убеждать, что он только не испробовал, вызывая в ней жалость, чувство вины, угрожая ей. Но она была уверена: этот тип быстро оправится. Она всего лишь ранила его самолюбие. Подумать только, кукла перерезала нити, за которые он дергал! Это привело его в бешенство, но он скоро найдет ей замену.

Подруги ждали Мари в каюте Анны с чашками чая в руках.

– Все нормально?

– Да, спасибо, девушки, – ответила Мари, рухнув на софу. – Думаю, теперь все прояснилось. Хорошо бы заранее знать, чем закончатся отношения, прежде чем их начинать…

– Ты меня удивляешь, – сказала Камилла. – Неужели ты не понимала, каков будет конец, ведь это позволило бы тебе избежать напрасной траты времени.

– Не согласна с вами, – вступила в разговор Анна. – Я не сожалею ни об одной секунде, проведенной с Домиником, даже если сегодня я бесконечно страдаю. Я даже думаю, что если бы я знала конец нашей истории, я бы все равно в него влюбилась без памяти в день нашей первой встречи. Я вам уже рассказывала, как мы познакомились?

Они познакомились на свадьбе ее двоюродной сестры Фостины. Анна была свидетельницей, а он – свидетелем жениха. Она не обращала на него никакого внимания до того момента, как их не попросили принести обручальные кольца. Эта почетная миссия была возложена на Анну. Когда священник обратился к ней с этой просьбой, она вдруг вспомнила, что оставила их дома. Всех охватила паника, никто не знал, что делать. Фостина едва сдерживала слезы, гости смущенно переглядывались, пожимая в недоумении плечами. Анну как будто парализовало от ужаса. Вдруг высокий брюнет вскочил, сорвал две из белых лент, украшавших стулья, и связал их в виде колец. Жениху с невестой оставалось только надеть их на пальцы. Доминик сразу стал героем в глазах Анны. И даже если она потерпела такое грандиозное фиаско, оно стало началом ее истории.

– Ты неисправимо романтична, – сказала Камилла, на глаза которой навернулись слезы. – Об этом можно только мечтать.

– Замолчи, Камилла, ты тоже меняешься на глазах.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду, – ответила она, нахмурив брови. – Ты лучше расскажи нам, почему у тебя сегодня синяки под глазами в пол-лица.

– Потому что я провела ночь с Лоиком…

– Быть не может, расскажи, – воскликнули они хором.

– Как раз очень может быть, – ответила Мари с загадочной улыбкой на лице. – Вы, конечно, на меня обидитесь, но я падаю с ног от усталости. Я сейчас немного отдохну, а потом вам все расскажу.

Но в этот момент Анна вскочила, встала перед дверью каюты и произнесла:

– Вот что, мадам скрытница, ты не выйдешь отсюда, пока нам все не расскажешь.

– Ладно, уговорила… Но могу я, в таком случае, попросить у тебя кофе?

Анна и Камилла сидели напротив Мари, не сводя с нее глаз.