Охота за золотом Путина - Владимир Большаков

Начав с антикварного и охранного бизнесов, партнеры стали постепенно завоевывать и более крупные секторы экономики. К середине 90-х годов их совместное предприятие ИЮБ «Петер» уже владело долями во многих крупнейших и ключевых предприятиях Ленинградской области. Среди партнеров Трабера можно было найти немало близких знакомых премьер-министра Владимира Путина.

В поле зрения полиции Монако не случайно попала «Петербургская топливная компания» (ПТК). Она создавалась по инициативе мэрии Санкт-Петербурга. В 1995 году, как говорится на сайте ПТК, мэрия уполномочила её «осуществлять снабжение нефтепродуктами предприятия городского хозяйства, обеспечивать хранение городского резерва и мобилизационного запаса нефтепродуктов». В марте 1995 года Владимир Путин подписал распоряжение мэрии, согласно которому ПТК поручалось «приобрести и хранить городской резерв автомобильного топлива», что практически сделало ПТК монополистом на бензиновом рынке. Владели ПТК через различные структуры Геннадий Петров, Илья Трабер и Дмитрий Скигин вместе с Владимиром Кумариным, который был вице-президентом ПТК. Однако со временем пути бывших партнеров по «Петербургской топливной компании» разошлись. И камнем преткновения, видимо, стал более ценный актив – Петербургский нефтяной терминал. Как и «Совэкс», ПНТ превратился в местную монополию, только контролировал он не заправку авиалайнеров, а ввоз-вывоз нефтепродуктов в порту. 20 % акций ПНТ получило учреждённое Трабером и его партнерами информационно-юридическое бюро «Петер», а 25 % досталось ЗАО «Балтийская бункерная компания», которым владели «Петер», «Совэкс» и «Топливная инвестиционная компания». Последнее предприятие считалась собственностью Геннадия Петрова. Трабер надёжно удерживал ПНТ – 30 % его акций принадлежали ОАО «Морской порт Санкт-Петербурга», которым официально владел кипрский офшор Nasdor Incorporated. Фактически портом управляло ЗАО «Объединение банков, инвестирующих в порт», совет директоров этого ЗАО возглавлял лично Трабер.

«Удержание контроля над “Морским портом Санкт-Петербурга” связано с целой чередой жестоких убийств, – писала «Новая газета». – С 1997 по 2004 год были убиты более 10 предпринимателей и менеджеров, участвовавших в конфликтах вокруг порта. Среди них был и председатель Комитета по управлению городским имуществом Санкт-Петербурга Михаил Маневич, пытавшийся аннулировать приватизацию ОАО “Морской порт Санкт-Петербург” в пользу компаний Ильи Трабера. И хотя нет никаких доказательств, что “Антиквар” был причастен к этим преступлениям (дела странным образом спускались на тормозах), именно в то время Илья Трабер и его компаньоны сумели-таки взять и это госимущество под свой контроль»[62].

Илья Трабер в 1999 году неожиданно уехал из России в Испанию, а потом продал все свои акции МП. За ним в начале 2000-х годов последовали Дмитрий Скигин и Илья Трабер, став гражданами Греции. Они почувствовали, что времена меняются и прежние их подельники, став чиновниками первого ранга, постараются от них избавиться. Поэтому и перебрались за границу, чтобы быть поближе к центрам управления своим бизнесом в Монако и Лихтенштейне. А в этом бизнесе крутились уже не миллионы долларов, а миллиарды. После смерти Скигина в 2003 г. смотрящим за этим бизнесом стал Трабер. И хотя «чекисты-питерцы» оттеснили его на второй план, он фактически продолжал руководить портами и нефтетрейдерными фирмами, которые перешли под его контроль в 90-е годы.

Созданная тогда криминальными авторитетами и коррумпированными чиновниками Санкт-Петербурга структура стала фундаментом той системы экспорта нефти, которая была в конечном итоге поставлена под контроль правящего путинского клана в масштабах всей России. И в ней действительно задействованы многие первые лица, которые начинали свою карьеру с прямого сотрудничества с авторитетами уголовного мира. Конечно, им хотелось бы об этом забыть раз и навсегда. От многих своих «дружбанов» того времени они избавились, как от «ночного губернатора Санкт-Петербурга» Барсукова-Кумарина, упрятав его в тюрьму. Других поначалу сдали, как авторитета Петрова в Испании, где российские спецслужбы сотрудничали с полицией в ходе операции «Тройка», а потом помогли вернуться в Россию, гарантировав им неприкосновенность, при условии, что они будут молчать о главном – с кем вместе из правящей верхушки России они сколотили свои состояния. Но с такими, как Трабер, и его системой офшорок во главе с фирмой Sotrama российские VIPы сотрудничают до сих пор. И не совесть замучила высокопоставленных подельников Скигина, Трабера, Барсукова, Петрова и прочих «авторитетов», а боязнь, что их капиталы, размещенные в недвижимости, акциях, ценных бумагах и на счетах швейцарских банках, объявят «нажитыми преступным путем». В этом и была причина переполоха в коридорах власти после известия о том, что финансовая разведка казначейства США занялась расследованием деятельности монегаскской фирмы Sotrama.

Российские журналисты – наши доблестные следователи не самоубийцы и в такие дела не суются, – и обнаружили, немного покопавшись, те детали из биографий некоторых первых лиц нашей Эрэфии, о которых они, конечно, предпочли бы забыть. Вот и выяснилось, что:

Глава Газпрома Алексей Миллер служил в КВС и был замом Путина. Когда Путин переехал в Москву, он перешел на работу к «Антиквару» – Траберу, став заместителем генерального директора «Морского порта Санкт-Петербурга» (МП), где в 1996–1999 году был директором по развитию и инвестициям.

Игорь Сечин, бывший заместитель руководителя кремлевской администрации, затем вице-премьер в правительства Владимира Путина и наконец – руководитель «Роснефти», не раз проходил в СМИ в связке с Ильей Трабером и Геннадием Петровым. Трабер установил связь с Сечиным в Питере во времена Собчака, когда Сечин возглавлял аппарат путинского Комитета по внешним связям. Согласно ряду источников, Сечин якобы годами покровительствовал Траберу и Геннадию Петрову уже на уровне администрации президента, в частности, прикрывая своим авторитетом «выборгскую группировку» (Выборг, если судить по ряду публикаций, относится к сфере влияния «Антиквара», который успешно руководил своими людьми и активами в этом городе, даже проживая в Испании).

Густым покровом тайны покрыт сформировавшийся в 90-е годы союз Трабера с личными банкирами Путина. Известно, что среди акционеров «Петербургской топливной компании» (ПТК), которая создавалась по инициативе мэрии Санкт-Петербурга в 1995 году при прямом участии «тамбовских» во главе с Кумариным, был банк «Россия», совладельцы которого – давние знакомые Путина, учреждавшие с ним кооператив «Озеро». Это – Юрий Ковальчук и Николай Шамалов. Последнему предстояло сыграть свою роль «двойника Путина» при строительстве его «дворца» под Геленджиком.

После захвата ПТК Трабером и «тамбовцами» в 1996 г. одним из совладельцев банка «Россия» стал Геннадий Петров, которого один из обвиняемых по «испанскому делу» называл «другом Путина».

Трабер заключил с Ковальчуком стратегический союз. В обмен на поддержку политических проектов банкира в Ленобласти тот пообещал Траберу лоббистское содействие в области судостроения в связи с интересом «Антиквара» к «Объединенной судостроительной корпорации». (Данные www.rospress.ru от 05.12.2007). Когда банк «Россия» подпал под «крымские санкции» Белого дома Владимир Путин объявил, что он открывает свой личный счет в этом банке, на который попросил переводить его президентскую зарплату. Но надо полагать это у него не первый счет в банке братьев Ковальчук и Шаламова.