Алый феникс - Владимир Василенко

Только вот частенько после этого прикладывался к кубку.

— Выпей, Стас! Мой новый фирменный рецепт.

Он протянул мне украшенный рубинами кубок с чернильно-черной настойкой, пахнущей травами и чем-то мускусным. Я уже устал отнекиваться. Чувствую, что остаток этой игровой сессии я проторчу в оазисе. Впрочем, а почему бы и нет? Маверик так и не появился. А Эдж, накатив несколько бокалов, уже вот-вот заберется на подиум с танцовщицами и начнет выплясывать рядом с ними. Вряд ли мы выберемся в ближайшие часы в пустыню. Тем более что надо для начала разузнать подробнее об этом Ордене Гарпии. Кажется, он не только Братству поперек горла встал, но и нашим планам может помешать.

Я принял у Дока кубок.

Со времен изобретения легендарного «Аленького цветочка» Сергеич продвинулся в самогоноварении семимильными шагами. Новый напиток был не менее крепок, чем предшественники, но уже не требовал неимоверных усилий воли для очередного глотка. Напротив, у него оказался густой богатый вкус, раскрывающийся на языке постепенно и плавно, как бутон цветка, тянущегося к солнцу. Я невольно прикрыл глаза от удовольствия.

— Ну как? — усмехнулся некромант.

— Ты талантище. Если бы можно было переносить что-то из Артара в реальный мир — ты бы озолотился.

— О, да, — неожиданно помрачнев, кивнул он. — Если бы можно было… А еще лучше — наоборот, сюда уйти. С концами.

Я даже вздрогнул от неожиданности. Конечно, это совпадение — он не может знать о наших с Мавериком изысканиях. Да и мало ли в Артаре игроков, которые с готовностью променяли бы реальный мир на этот?

Но у Дока и его жены на это есть очень веская причина.

— Как вы вообще здесь оказались? — спросил я наконец. — Где Терехов, Даня, Берс… Ката?

Некромант вздохнул, отер подбородок кончиками пальцев. Похоже, от бороды он избавился недавно — привычка приглаживать ее осталась.

— Все переругались. Берс на тебя здорово закусился, даже порывался выследить в реале. Чингиз ему обещал помочь. Леонид был против. Даже защищал тебя перед Молчуном, хотя тоже был обижен…

— Я не хотел, чтобы все так вышло, — с сожалением покачал я головой. — Ей-богу, не хотел.

— Но вышло, как вышло. Вообще, ты правильно сделал, что уехал. И что из игры на время вышел, пока все не успокоилось. Но шороху ты навел знатного. Пару месяцев бурлило, даже больше. Сейчас-то Молчун вроде успокоился, но поначалу… Хотя, думаю, нет смысла пересказывать тебе все перипетии…

— Расскажи хоть, чем дело кончилось.

— Если совсем коротко… Берс ушел к Чингизу. У того уже отряд из нескольких сотен бойцов. Про Кату давно ничего не слышал. Кажется, бросила играть. Боюсь, что там снова какая-то некрасивая история с наркотиками. Данила вроде бы еще с Тереховым. Стинг, как видишь, ушел из Псов. Подробностей не знаю, мы пересеклись с ним здесь, буквально пару дней назад. Оказалось, что он работает на местное Братство.

— Ну а ты?

— Я ушел первым, сразу вслед за тобой. Но дело было не в тебе, сам понимаешь…

Он оглянулся на Марию и залпом допил настойку. Потянулся было за кувшином, чтобы налить нам еще по одной, но я остановил его. Язык у него и так слегка заплетался.

— Пойдем лучше подышим свежим воздухом, — предложил я. — А то у меня от этих ароматических свеч уже голова кругом.

— Ага. От свеч, — усмехнулся Док, но последовал за мной, прихватив все-таки два наполненных кубка.

Мы выбрались из зала и остановились у внешней стены чайханы, выходящей к озеру. Полотняный навес здесь давал густую тень, а от воды веяло хоть какой-то прохладой. Прихлебывая захваченную выпивку, мы постояли, любуясь искрящейся на солнце водной гладью, обрамленной густыми зарослями. Не верилось, что это концентрированное буйство жизни расположилось прямо посреди огромных пустынных пространств.

— И Молчун так просто тебя отпустил? — спросил я.

— А чем он мог меня удержать? — пожал плечами Док. — Деньгами? Деньги уже не помогут. Ничего уже не поможет. Маше… недолго осталось.

Голос его не дрогнул, но я почти физически ощущал, как тяжелы для него эти слова. Он будто ронял под ноги гранитные могильные плиты, глубоко уходящие в песок под собственным весом.

— По крайней мере, ты сделал все, что мог, — сказал я, сделав глоток из кубка, чтобы избавиться от комка в горле. — Ты хороший муж.

Док странно улыбнулся — это было больше похоже на оскал, на гримасу боли. Тоже допил свою настойку и вдруг швырнул кубок в стену. Тут же устыдился своей вспышки и как-то обмяк. Устало опустился на длинную скамью у стены здания. Я сел рядом.

Помолчали.

— Мы с Машей женаты двадцать восемь лет. Двадцать восемь гребаных лет. И я понятия не имею, почему все эти годы она терпела меня.

— Скажешь тоже!

— Да я серьезно, Стас…

Снова повисла пауза — тягостная, мучительная. На душе становилось пасмурно, и увы, яркое солнце и щебетание птах не могли этому помешать.

— У нас был сын, — вдруг сказал Док после изрядной паузы. — Славка. Был здорово похож на тебя, кстати. Ну, или это мне сейчас так кажется. Он был примерно твоего возраста, когда…

Док зажмурился, потирая лоб кончиками пальцев, словно воспоминания причиняли ему физическую боль. Хотя почему «словно». Воспоминания могут быть настоящей пыткой.

— Я не знаю, как Маша это пережила. Для меня те несколько недель после похорон — просто как в тумане. А она… Она у меня стала очень набожной с тех пор. Замкнулась в себе, неделями могла ни с кем не разговаривать. Бродила, как тень…

— А ты?

— А я бухал, — снова оскалился он в страшной усмешке. — Я всегда бухал, но после смерти Славки совсем как с цепи сорвался. И так несколько лет. Раза три чуть с работы не вылетел… Опомнился, только когда Маша заболела. Да и то — слишком поздно. Уже мало что можно было сделать. Если бы не Леонид и не те экспериментальные лекарства, которые он добывал для нее — все было бы кончено еще год назад.

— Но ты дал ей этот год. Мне кажется, то, что тебе удалось вытащить ее в Артар — это тоже огромная победа. Ты сам посмотри! Она счастлива.

— Да, да… Пару месяцев виртуального счастья в виртуальном мире.

— Мир, может, и виртуальный. Но счастье, по-моему, тут самое настоящее.

Он, обернувшись ко мне, улыбнулся и потрепал по плечу.

— Хороший ты парень, Стас. Рад, что мы с тобой успели увидеться напоследок.

— Рано прощаешься. Да и вообще… может, рано сдаешься?

Еще когда Маверик рассказал мне про оцифровку личностей реальных людей для создания неписей, я сразу же подумал о Доке и его жене. Да, технология глубоко засекречена, и пока даже сам Маверик, несмотря на свои серьезные финансовые ресурсы, не может до нее добраться. Иначе бы не терял время и деньги на попытки что-то раскопать игровыми методами. Но главное — технология точно существует!