Первый в списке на похищение - Валерий Поволяев

– Конечно. Хотя кассет этих, я думаю, будет с десяток – все еще только начинается. Не обратил внимание, майор, – голос случайно не знаком? В первый раз, когда я услышал запись, то подумал, а не вставлен ли в трубку какой-нибудь звуковибратор. А?

– Вряд ли. Голос, по-моему, натуральный… Надо проверить в техническом отделе. Но думаю – натуральный.

– Раз натуральный, то, может, доводилось встречаться с этим зомби?

– Нет, товарищ генерал, – отрицательно качнул головой Родин, – совершенно точно – не встречался.

– Ясно, – Зверев тяжело вздохнул, – что ничего не ясно. Ну что ж, майор, теперь выкладывай свои соображения.

– К четырем часам надо иметь две группы захвата. В состоянии «товсь!»

– Почему две?

– Возможно, людей придется бросать в два адреса.

– Ну что ж, – генерал согласно наклонил тяжелую лысую голову, покхекхекал в кулак, – только адреса нам пока неизвестны.

– Товарищ генерал, скоро мы их будем знать, это совершенно определенно, – с убеждением произнес Родин. – Ребята роют землю крепко. Да и сам я это нутром чую. Мозгами, сердцем, всем, что есть во мне, чую. Чуй-йю! – Родин мог бы и не произносить эту выспренную, не присущую ему фразу, она была для Родина слишком чужой и вообще никак не вписывалась в милицейскую речь, но Родин посчитал нужным выдать ее – прикрыл этой старомодной фразой какие-то известные лишь ему соображения либо сведения, а что это были за сведения, генерал спрашивать не стал – придет время, Родин сам все выложит.

Для генерала важен был не сам процесс, не движение от точки А к точке Б, а результат, он подумал о Волошине, уехавшем в районное управление, посмотрел на часы – что-то тянет Волошин со звонком, канителится, и если через пять минут от него не поступит звонок, Зверев будет искать майора Волошина сам. Хотя и не генеральское это дело, «не царское», а будет.

– Не две группы надо готовить, Родин, – генерал кашлянул в кулак, – а три. Две группы – в положении «товсь!», третья – резервная, на всякий случай. Если у нас действительно окажется несколько адресов, если обо что-то споткнемся и понадобится подмога, если… – в общем, на все «если» нужны будут три группы. А не понадобится резервная группа – тоже хорошо. Но к шестнадцати ноль-ноль… – генерал замолчал, перемотал немного пленки, чтобы услышать заключительную фразу Деверя, надавил на кнопку пуска.

Снова раздался железный, способный вызвать изжогу голос. «В шестнадцать ноль-ноль жди звонка. По этому телефону жди. Получишь инструкции, как действовать дальше. Все ясно, арбуз?»

– Арбуз! – генерал прошелся рукой по лысине. – Ну и словечко нашел: «Арбуз!» Арбуз. А почему не дыня или не огурец? Очень хорошее слово, энергичное, вполне бандитское: «Огурец». А, майор?

– Слова-паразиты, они, как и привычки, не поддаются анализу, товарищ генерал.

– Все поддается анализу, даже прыщ на носу, только мы не хотим анализировать. Лентяи мы, майор, отпетые. И еще – непрофессионалы. Болтуны. Ляпкины-Тяпкины или, как там правильно будет у Гоголя? Наоборот, кажется? Тяпкины-Ляпкины. Теперь об арбузе… нет, об этом самом, о зомби. М-да, голос его ни с чем и ни с кем не спутаешь. Чего он тянет? В шестнадцать ноль-ноль только собирается назначить место встречи. Боится чего-то? Но чего? У него свои люди и на телефонной станции, и в милиции, и, похоже, здесь, у нас, в Главном управлении… Он ничего не должен бояться. А значит, и медлить не должен.

– Наверное, все дело в том, что этот желудочник не сам принимает решения, над ним кто-то есть. Пахан. А может, и два пахана. Команду сверху не получил, вот и медлит. Хотя медлительность – не в его характере. Судя по голосу, это человек резкий, волевой, увертливый.

По селектору прозвучал голос секретарши:

– Геннадий Константинович, на проводе – Волошин. – Зверев поднял трубку, покхекхекал в нее, но одним кхекхеканьем не ограничился:

– Ну, чего там обнаружилось у тебя, друг Волошин? Выдавай, – многословие Зверева свидетельствовало о том, что он ждет от Волошина важных сведений, – чего, накопал? – жестом показал Родину на отводную трубку – возьми, мол, слушай, чтобы потом не пересказывать. – То, что я – товарищ генерал, я знаю сегодня с самого утра, а дальше?

– Докладываю коротко, – голос Волошина был сухим, официальным, – в результате проведенных оперативных мероприятий выяснено, что кабель от телефона-автомата ведет к двум домам по улице, – он назвал улицу, но название ее ничего не сказало ни Звереву, ни Родину, слишком много сейчас появилось безликих жэковских наименований, что ни проулок, то хоть стой, хоть падай, что ни улица, то еще хуже. – Дом номер пятнадцать и дом номер семнадцать…

– Они что, стоят рядом? Никаких зданий, построек в промежутке?

– Так точно, рядом.

– А хозяева… Хозяева разные или домами владеет один человек?

– Хозяева разные, но находятся друг с другом в родстве.

– Отец с сыном, кхе-кхе…

– Двоюродные братья. Одному семьдесят восемь лет, другому семьдесят шесть, оба свои особняки сдали коммерческой структуре…

– И коммерческая структура такая бедная, что не могла провести в дома свой телефон, сделала это контрабандой, с подкопом.

– Далеко не бедная – весьма богатая! Это очень процветающее посредническое товарищество с ограниченной ответственностью, купить может не только пару телефонов – целую телефонную станцию. А номера на здешней АТС есть и, кстати, скоро будет еще больше, район-то – перспективный, АТС закупила в Японии новое оборудование, через пятнадцать дней начинается монтаж…

– Не увлекайтесь, майор, события, происходящие в Сьерра-Леоне, нас мало интересуют.

– В общем, они наняли одного шустрого дяденьку, любителя подработать на стороне, он им быстро проложил от телефона-автомата кабель.

– За кругленькую сумму, – Зверев хмыкнул.

– Более чем кругленькую. Под видом ремонтных работ. Не знаю только, каких именно – то ли водопровода, то ли газовой сети – в общем, вырыл траншею, взломал асфальт – все сделал честь по чести, товарищ генерал. Мы этого дяденьку нашли. Купили ему шницель величиной с лопату, бутылку холодного пива и двести граммов водки. Под двести граммов он нам все рассказал.

– Мы, – снова хмыкнул генерал, – мы – это означает: вместе с капитаном… э-э-э… Коврижкиным?

– Корочкиным.

– Тоже неплохо.

– В общем, рассказал дядек абсолютно все – и где проложена нитка, и какой марки кабель, и где конкретно стоят «пауки» – коробки с распайками. Разговорчивый оказался гражданин.

– А под суд этого гражданина… Никак нельзя? Как великого ремонтника? А?

– Наверное, можно, товарищ генерал, но всему свое время.

– Ладно, пойдем дальше. Установили телефон, стали им пользоваться. А как технически это происходит? Ведь в любую минуту в будку может войти человек, поднять трубку и услышать, что говорят на параллельном проводе. А потом – стукнуть куда надо.