Все исправить - Елена Белова

Пещера была освещена, но не в полную силу.

Это намек гостю о его примерном статусе — гость важный, но не главный. И не равный им.

На полу змеились знакомые узоры — аналог человеческих гербов. Дим машинально посчитал — двенадцать цветов. Во встрече заинтересовано двенадцать кланов. Из тридцати. Мало. Опять-таки это могло означать всякое, но в комбинации с неполным освещением смысл тот же. Гость ожидаем, и с ним будут говорить... не более.

Я-асно...

Посреди пещеры, прямо перед сиденьями патриаров Ложи стояло подобие стула. Каменное, но с подлокотниками и ножками, даже с узорами на спинке.

Дим неожиданно ощутил, что звереет. Вот как, значит.

Они заранее отказывают ему в равенстве. Поэтому и стул из камня. Хотели бы показать уважение — принесли бы нормальный. С поверхности. Тут они есть, не у всех, конечно. Хотели бы показать уважение — приготовили бы место для его свиты. Хотели бы... Но они не хотят.

Ну хорошо же.

Дим движется вперед спокойным, размеренным шагом, намеренно не говоря приветствия. Ни у дверей (так обычно делают демоны рангом пониже), ни на середине пути. Оказавшись рядом с отведенным ему местом, он останавливается.

В пещере мертвая тишина.

«Дим?»

«Позже, Лёш. Поверь, я знаю, что делаю».

«Хорошо».

Вадим молча смотрит на «стул». Долго, несколько секунд, пока тот не рассыпается в песок. Поднимает глаза на патриаров. И идет дальше. Каждый шаг здесь — вызов.

Но с этими по-другому нельзя.

Лишь перед самой площадкой он замедляет шаги. Медленно вытягивает руку, с наслаждением ловит вспышки тревоги, почти страха...

Он почти чувствует, как мечутся в их головах встревоженные мысли о пустой пещере (секретность, преисподняя, секретность...) и о том, как легко рассыпался камень от его касания...

Но он всего лишь призывает кресло. Оно смотрится здесь странно, но это к лучшему. К лучшему...

— Добрый вечер, господа. Представимся?

Демоны обычно «не видят» людей.

Люди для них — никто. Стадо, которое «пасут» Стражи, слабаки, которым почему-то достались солнце и жизнь на поверхности. Демоны забыли, что когда-то сами ушли с поверхности, потому что в пещерах тогда можно было выжить. А наверху почти нет...

Демоны стараются не видеть людей. Тех, кого когда-то бросили выживать как придется, без помощи.

Демоны ненавидят Стражей. Почему светлые подонки не дают им жить в свое удовольствие? Почему захапали себе источники и не делятся?

Давным-давно демоны забыли, что именно они, тогда, до Катастрофы, отвечали за охрану и баланс источников... И не уберегли.

Демоны стараются ненавидеть Стражей. Тех, кого предали, оставив расхлебывать Катаклизм без энергии, практически голыми руками. Легче ненавидеть того, кого предаешь, чем испытывать вину. Так легче жить...

А я и человек и Страж.

И вы еще как меня ненавидите.

А вот придется потерпеть, снобы подземные. И Вадим улыбнулся надменно и зло, мысленно подвинув эти прикрытые капюшонами фигуры туда, где им было самое место — на пол, перед троном, вниз.

Миром с вами не выйдет, но кто сказал, что я хочу мира?

— Представляются обычно гости. — Один из капюшонов блеснул глазами из тени...

Как змея. Очковая кобра. Раздувает капюшон и скользит, готовясь цапнуть. Авдоари, уровень Дахану-бра, клан Хинти. Жив еще. Ну-ну.

Вадим улыбнулся еще шире:

— Так это гости.

И некстати приплыл кусочек чужой памяти — голубоватая вода бассейна, которую вспенивают три косых плавника. Акулы. Тигровые, белые, синие. Голодные взгляды, хищные броски. Стремительно надвигающаяся тень, вихрь воды под ногами, переворот, быстрый толчок в разинутую пасть, смех, рвущийся с губ. Адреналин, привычно вскипающий в крови. И купание, превращенное в смертельный аттракцион, потому что так хочется. Потому что ему не хватает стычек с покорной теперь Ложей... Ох и помотали они в свое время повелительские нервы. С младшими демонами все просто и понятно, а вот эти мерзкие игры, когда за каждым словом прячутся еще сорок, когда ты должен слышать и понимать то, что не прозвучало, но подразумевается...

«Акулы попроще».

«Что?»

«Потом».

Альтер эго сощурил глаза, и Вадим ощутил, как резервная энергия будто сама перераспределяется на боевые защиты. И как шевелится «холодок», готовясь и предвкушая...

— Уровни не поверхность, светлый маг. И тем более не Свод Небес.

И ты здесь не более чем гость.

— Поверхность не Уровни, — как бы соглашаясь, кивнул Вадим.

— И... — Правый капюшон, похоже, самый нетерпеливый, поторопил примолкшего «гостя». Если он сам признает свой статус, то дальше все двинется по накатанной. Но... не в этот раз.

— И все же я предлагаю представиться вам. Пока предлагаю.

Потом прикажу.

Воцарившаяся тишина была будто оттуда — из чужого прошлого. Полная. Абсолютная. Давящая. Кажется, сейчас камни начнут трескаться. Просто не выдержат.

Дим их чувствовал — сканирующие чары, кружащие рядом, будто пираньи. Пробные укусы — попытки определить истинную мощь наглого «светляка». Но щит, укутанный в маскировочные чары, держал, и хрен они что поймут, пока он сам не захочет.

— Возможно, наш... временно безымянный гость слегка дезориентирован? — наконец вкрадчиво предположил первый. — Он принимает наши пещеры за свой дом, где является хозяином?

— Я полагаю, нашему светлому гостю следует пояснить разницу между традициями нижнего и верхнего мира, — проскрежетал третий голос.

— Сомневаюсь, что Свод послал бы к нам недоучку.

— Недоучек... — Мимолетный взгляд на «свиту».

Замаскированная чарами свита не проронила ни звука, но патриары Ложи и не ждали постороннего участия в своей беседе. Точнее, в вежливом, неуклонном и непререкаемом растаптывании собеседника — мальчишки, сдуру сунувшегося в демонские игры.

— Тем более. И посему предлагаю считать, что столь опасный визит юноша предпринял по своей инициативе. Не представляя последствий...

— Вероятно, нам следует помочь юноше избежать... последствий, препроводив его в более привычную среду обитания.

Катись отсюда, пока мы добрые, светляк, и скажи спасибо, что целый, — насмешливо перевела память.

Ну хватит.

— Сопровождение, — процедил Вадим. — Ну хорошо-о... Я требую в сопровождающие Авдоари, клан Хинти.

Толчок воздуха, и с первого демона слетает капюшон, открывая лысый по-змеиному череп и узкие глаза.