Операция «РЫ», и другие приключения капитана дальнего плавания Гурова - Валерий Самойлов

– Ещё бы, – согласился бритоголовый. – Там бабки совсем другие. Рейсов нет, а так стал бы я тут кувыркаться.

– Значит, договорились! – подытожил Одинцов.

– А что вы, собственно, собираетесь делать? – на всякий пожарный случай уточнил Шурик.

– Перегрузим рыбу в свою фуру, – четко, по-военному сказал Одинцов, вышедший на тропу войны.

– Имейте, ввиду, – подсказал будущий трал-мастер, – вы, как и я, связались с криминалом. Я б уже давно слинял, но дома ни гроша – рассчитывал хоть что-то заработать. У меня семья – трое пацанов. Сами понимаете.

Одинцов быстро извлек из своего кошелька сто долларовую банкноту и отдал её многодетному папаше. Тот живо удалился, подсказав, где взять рефрижераторную фуру. Не прошло и часа, как Одинцов начал руководить перегрузкой рыбы из машины в машину, подогнав прицепы вплотную друг к другу. Стемнело, и он направил свет от фар своей «капельки» в стык, где надо было подсветить грузчикам. Перегружали матросы с военного корабля, стоящего на ремонте в Калининграде. В накладе никто не остался. Рассчитавшись за стоянку, Одинцов увел свою фуру в другую часть города и оставил её на территории охраняемой воинской части. Всю ночь, он клепал накладные, сертификаты и прочие рыбные документы, которых никто им так и не выдал бы в этой липовой фирме. Фишка состояла в том, что аферисты собирали с клиентов предоплату, которая тут же за соответствующие проценты обналичивалась в фирмах, специализировавшихся на этом бизнесе. Затем «тянули резину», то есть оттягивали время, с отгрузкой товара. «Лохотрон» должен был продлиться пару недель. Клюнувшим на легкую приманку покупателям рыбы было отнюдь не до шуток. Но они, в отличие от мореманов, догадались не сразу. Тем не менее, деньги были затрачены немалые и все сражения между продавцами и горе-покупателями были ещё впереди. Вот только каков будет результат этих баталий пока не знал никто?

Ранним утром, затаможенная для прохода через Литву, фура ушла по назначению в Москву и Одинцов спокойно перевел безналичным расчетом оставшуюся за скумбрию сумму. «Нам чужого не надо!» – сказал он Гурову, и они наконец облегченно вздохнули. Кажется, пронесло!

Через пару дней, очухавшись от рыбного потрясения, бизнесмены стали планировать дальнейшие действия.

– Ну, что, – начал Одинцов как директор, – худо-бедно, но восемнадцать штук бакенов срубили. Но какой ценой? Не завидую мужикам, которые влипли в эту рыбную аферу. А вообще, Ваня, рыбный блин оказался комом. Может, вернемся на старые позиции, пока не поздно?

– К «сэкенд-хенду» что ли? – Гуров презрительно взглянул на Одинцова. – И это говорит капраз? Не ожидал от тебя панических настроений. Теперь, я ещё больше преисполнен желания ввязаться в рыбалку. Да и сам ты, разве не понял – какие тут бабки крутятся? Есть нюансы, я не спорю. Но если въедливо, не спеша, проработав все «за» и «против», вести рыбное дело – успех неминуем! Это я тебе говорю, капитан.

– Дальнего плавания Гуров, – завершил Капитанову мысль Одинцов. – Я не против. Вижу, что при детальной проработке тактики и стратегии вопроса, бизнес можно организовать. Даже нужно! Но.

– Никаких, но! Вперед.

Тут как раз в дверь офиса и постучали. Мореманы переглянулись.

– Не открывать! – шепотом сказал Одинцов, и бизнесмены притихли. В дверь ещё раз постучали, более настойчиво. Затем ещё раз. Через некоторое время раздались удаляющиеся шаги. Одинцов, как в каком-то шпионском сериале, сделал щель в шторе окна и проследил за выходящим из подъезда человеком.

– Кто бы это мог быть? – спросил Одинцов у себя и у Гурова одновременно. – Похож на одного из покупателей – такой же сутулый и в черной канадке.

– Ну-ка, – теперь очередь была за Гуровым. Он посмотрел в щелочку и произнес:

– Да, это он. Мы вместе треску осматривали на холодильнике. Он местный, работает на какую-то московскую фирму. Рыбу ей подыскивает.

– Вот и подыскал. Самое интересное, как он нас нашел? Мы, вроде не знакомы. Кто ему адресок подсказал?

– Капраз, город наш маленький. Вот если бы он нас в Москве нашел, вот это был бы номер.

А здесь – не вижу ничего удивительного.

– Так ведь, и братки нас могут того, найти.

– Деньги заплачены. Претензий нет. Цену они сами обозначили. Не думаю. Им сейчас надо «ноги клеить» – похоже, их уже раскусили.

Жуликов действительно раскусили. Началась массовая подача заявлений в милицию. Потерпевшие объединились в одном уголовном деле по факту мошенничества. Золотозубый директор, учитывая, что вся рыба кроме трески, была импортная, вёл себя уверенно, объясняя проблемы с поставками и нехваткой денег для растаможки на Россию. Программа объяснений у него была четко сверстана, но по истечении всех контрольных сроков стала рушиться как карточный домик. Наступило, как говорил Одинцов перед пуском ракет, время «ч». Началось следствие. Длилось оно полгода и завершилось судом. Одинцов проходил как свидетель преступления. Иногда, судья ненавязчиво намекал, а не соучастник ли он? И в этом была своя логика – все залетели, кроме фирмы, где он был директором. Странная, для присутствующих в зале суда, ситуация. Золотозубый одобрительно посматривал на Одинцова, мол, молодец-мужик, единственный не прокололся. Радости от этого Одинцов не испытывал, видя как мучаются потерпевшие, среди которых оказались, как и он, бывшие военные. Естественно, что те, кто доверил им деньги, посадили их на счетчик – расплата была неминуема. Не просто дался выход из этой ситуации. В зале суда сидели братаны и четко отслеживали каждое произнесенное свидетелями слово. Однажды, в перерыве заседания, перед тем, как очередь дошла до Одинцова, ему дали недвусмысленно понять – шаг влево, вправо – расстрел. Ему выложили сценарий, мол всё нормально, с кем-то не рассчитались, но это бизнес и всякое бывает – на то она и рыбалка. Как говорил старик, закидывая сеть в море: «Ловись рыбка большая, да маленькая!» Клева нет, что ж теперь – надо ждать! Ждать пока братаны растворятся в необъятных просторах страны Руссляндии. Пришлось капразу подстраиваться, а иначе.

Пресса ещё долго муссировала этот суд, добиваясь от Одинцова эксклюзивных интервью. Но он молчал, как рыба. И было почему. Кроме того, что ему не хотелось светиться на телеэкране в свете последних указаний братков, у него впереди намечалась большая пребольшая рыбалка. Как показывал Гуров, говоря о размерах некогда пойманной им рыбы, в-о-о-о-т такая!

А на дворе был 2003 год.

Роль снабженца пароходств, принесла свои плоды. Бывшие начальники и однокашники теперь оценивали Гурова как удачливого бизнесмена, у которого водятся денежки и с которым можно обтяпать не одно прибыльное дельце. Все они стали акционерами и различались между собой только по количеству имеющихся в наличии акций. Акции имелись и у Гурова, но никакой роли и значения они не играли, потому что их было маловато. А те, у кого их становилось очень много, вполне могли рассчитывать на занятие руководящих постов. Вот и новым директором пароходства стал бывший комсомольский вождь, сначала лишившийся своей работы, как первая жертва перестройки, а затем умудрившийся где-то раздобыть деньги для скупки акции, включая контрольный пакет. Восхождение его на самый высокий пост сопровождалось матюгами в адрес бывшего директора, приложившего руку к расправе над партийными и комсомольскими лидерами доперестроечной поры. Кто-то из них уходил и неплохо обустраивался в бизнесе. Кто-то оставался униженным и оскорбленным в прежнем пароходстве и занимал незначительные посты. А кто-то, как нынешний, возвращался на ещё более ответственную должность и становился одним из местных олигархов. У Гурова с ним и раньше были неплохие отношения и он, как незаслуженно забытый и вроде бы также репрессированный, принимался новым шефом пароходства как свой парень.