Поцелуй отложенной смерти - Дарья Кожевникова

– А вообще, характер характером, но чувствуется в нем какое-то благородство! – вздохнула Вера, не ведая про Лизины мысли.

– Аристократичность – да, а про благородство пока утверждать не возьмусь, – следуя за вспышкой своих эмоций, Лиза поднялась, не усидев на стуле. Стараясь казаться спокойной, посмотрела на соседку: – Верунь, ты извини, конечно, но у меня дел сегодня по горло. Так что если это все, что ты хотела узнать…

– Да, конечно, – Вера тоже встала. – Пойду, не буду тебе мешать. Спасибо за информацию.

– Обращайтесь! – выдохнула Лиза, уже закрыв за соседкой входную дверь. Остановилась, яростно глядя прямо перед собой. Сжала кулаки. Расколотить бы сейчас чего-нибудь, давая выход всем своим чувствам – и отчаянию, и ревности, и еще целому букету, свинцовой лавой вскипающему в груди, то ли обжигая, то ли, наоборот, замораживая!.. Но потом самой же придется убирать расколоченное!

Долго ли Лиза стояла в прихожке, пытаясь совладать со своими чувствами? А потом, немного остыв, сидела в своей комнате, на диване, обняв подушку и невидящими глазами тоскливо уставившись в стену?

Она бы не ответила, потому что вернул ее в реальный мир только телефонный звонок. Как она сразу и предположила, от следователя.

– Лиза, здравствуйте! Звоню сообщить вам…

– Фальшивые? – подсказала она, с ходу загадав, что если да, то с Яриком ей точно тогда не бывать.

– Нет! Самые что ни на есть настоящие! Свое заключение по ним дали сразу три очень уважаемых антиквара, поэтому даже сомнений не остается. Так что я вас поздравляю!

– Не с чем, – буркнула Лиза. – Как я вам уже говорила, этот подарок выбил меня из колеи. Если серьги вам еще нужны, можете оставить их у себя, на сколько потребуется.

– Больше не потребуются, все, что хотел, я узнал. И предпочел бы не держать у себя столь ценную вещь дольше, чем это необходимо.

– Раз, говорите, все узнали… Так кто же заказал эти копии? Устинья Павловна?

– Вот на этот вопрос я, к сожалению, пока не отвечу. Работа выполнена очень качественно, и все три моих консультанта с ходу назвали мне мастера, который мог бы оказаться на это способен. Но поговорить с ним не удастся, поскольку он, как ни жаль, умер месяца два назад.

– Сам? Или помогли? – уточнила Лиза, уже умудренная печальным жизненным опытом.

– Насколько мне известно, сам. В больнице, правда, не в вашей. У меня в ближайших планах поговорить с лечившим его врачом. Но не думаю, что он мне сообщит что-то, заслуживающее внимания. Мастер был очень немолод! Плюс проблемы с легкими, о которых знали все его знакомые.

– Что ж… спасибо за информацию.

– Вам тоже за нее спасибо. Извините, что я вас вчера отчитал. И если вдруг еще появится что сообщить – звоните мне непременно и сразу!

– Договорились, – попрощавшись, Лиза отключилась.

И замерла, обдумывая информацию. Значит, серьги – подлинник?! Ее обрадовал не сам факт, а то, что она загадала перед тем, как это услышать! Значит, есть еще у нее шансы? Хотя, по логике вещей, как раз обратное должно было бы принести Лизе счастье.

Если бы серьги оказались фальшивыми, Ярослав бы об этом узнал и понял, что Устинья Павловна ни в коем случае не пыталась влиять на его личную жизнь, привязывая к Лизе этим подарком. Но Лиза ведь загадала стихийно, не думая! Так, может, все-таки…

Повторный звонок следователя снова прервал ее грезы наяву. На этот раз он звонил по поводу возвращения серег. Договорились, что Лиза подъедет к тому банку, где их хранила, и их тоже туда подвезут. И она, взглянув на часы, принялась собираться, потому что времени на дорогу оставалось не так уж и много. А Смоляков все не появлялся, вопреки своему обещанию не задерживаться, так что Лиза перед выходом решила вызвать такси.

Она уже искала нужный номер в своем телефоне, когда Смоляков все-таки возник в дверях, какой-то весь взъерошенный и взбудораженный, будто за ним гнались. Едва не врезался в Лизу, стоящую сразу за порогом.

– Милок, ну обо что бы ты тормозил, если бы я у тебя на пути не встретилась? – не без яда поинтересовалась она.

– Прости, – выдохнул он без своей обычной улыбочки. И спросил, оценив ее вид: – Лиза, ты что, куда-то собралась? Ведь ты же мне обещала!

– Обстоятельства изменились, мне серьги хотят вернуть. Но ты не парься, я до банка на такси доберусь.

– Еще чего! И речи быть не может, я сам тебя отвезу.

– Уверен? – Лиза критически оглядела его. – Судя по твоему виду, ты сейчас не в самой лучшей форме.

– Есть немного, – он нервно провел рукой по голове, пытаясь пригладить волосы, словно вставшие дыбом, как у кота после драки. – Но делу это не помешает. Ты уже готова? Тогда пойдем.

Уже в дороге, устав молчать после своего краткого сообщения про сережки, Лиза не выдержала и спросила:

– Смоляков, ты-то как съездил? Не слишком удачно, как я погляжу?

– Поначалу – даже очень! Любушка мне обрадовалась, и теща встретила почти как родного, даже чаю предложила вместо того, чтобы даже за порог не пускать. Ну я, раз ты сама мне разрешила, решил задержаться еще на часок, поиграть с Любонькой. И вот, когда собирался уже уходить, тут нарисовалась моя замена, занявшая освободившееся место в челне семейной жизни. С утра уже заложивший за воротник и, главное, прям из одежки рвущийся от избытка дурной энергии. Любушка его боится, или с места мне с этого не сойти! Да и теща оказалась такой гостеприимной, как я теперь думаю, потому что не слишком-то новым зятем довольна. Стало с чем меня сравнить, – Смоляков умолк, весь внутренне кипя какими-то своими мыслями.

– Ну а дальше-то что было? – не выдержала Лиза.

– А дальше он на меня воззрился, как бык на красную тряпку, и мне, экстренно попрощавшись с дочкой и тещей, впервые в жизни пришлось убегать от своего противника! Но надо было увести его подальше от дома, чтобы не устраивать свару на глазах у ребенка. А вот когда он, в погоне за мной уверовавший в свои нечеловеческие силы и в свою небывалую крутизну, оказался со мной в глухом дворике…

– Ясно, – Лиза усмехнулась. – Дальше можешь не рассказывать, видела я тебя в деле. Так чего тогда весь такой взведенный? На тебе-то даже ни одного синяка не осталось.

– Взведенный потому, что теперь за Любушку переживаю. Не вздумается ли все-таки этому уроду, да вопреки моему доброму совету, устроить концерт, отыгрываясь на тех, кто послабее, когда доплетется домой? И сколько он таких концертов уже давал, если ребенок при одном его появлении сжимается в комочек? Мне-то она навстречу кидалась всегда, раскинув ручонки! – Доехав до места, он припарковался перед банком, и они с Лизой остались в машине, в ожидании другой, еще не подъехавшей.

Посидели немного, а потом он в порыве чувств хлопнул ладонями по рулю:

– Черт! Вот как теперь быть?! Хотел сделать как лучше… А что из этого теперь выйдет? Лезть в чужую семью я не имею права. И даже если попытаюсь, то чувствую, что больше дров наломаю, чем наоборот. Даже по праздникам теперь… как вот к ребенку прийти, когда не знаешь, во что это может вылиться?!