Ты будешь моей - Ирина Васильевна Давыдова

родишь ребенка? Какой вообще у тебя будет мужчина.

Она повернулась немного, посмотрев на мои губы.

— Если честно, то нет. Сначала было рано думать о таком, не интересовалась даже. А потом папа умер… и все в принципе отошло на второй план.

Я крепче прижал Юльку к себе, показывая поддержку. Как никто ее понимал, ведь сам лишился обоих родителей. А без них сложно. Безумно не хватает родных объятий, слов поддержки и просто совместных посиделок.

— А потом?

— А потом появился ты. И стало уже не до мыслей о ком-то другом.

Она развернулась в воде и грудью улеглась на мою грудь, пальцем выводя какие-то узоры.

— Я сначала боялась тебя, не понимала, почему ты ко мне ходишь, что хочешь. Вдруг маньяк какой-то. Да и мама намекала, мол, будь осторожна, ты еще маленькая, а он взрослый мужчина.

Я слушал ее и улыбался. Невозможно было реагировать на ее слова иначе, ведь она говорила искренне, без пафоса, от души. Она не врала, и это было самым главным.

— Да я думала о том, что такие, как я, тебе не нравятся.

— Я помню тот твой вопрос. Ох, надо же было такое выдумать.

— А я тебе сразу понравилась или через время? — она заглянула в глаза, а у меня сердце удар пропустило. Ну до чего же она красивая, и взгляд этот, глубокий, слегка взволнованный.

— Сразу, наверное, — пожал плечами и накрыл ее руку своей. — Но относился к тебе как к подруге, не знаю… запрещал себе думать о тебе в другом ключе.

— Мне всегда казалось, что таким мужчинам, как ты, нравятся совсем другие женщины.

— Что еще выдумала? Каким таким?

— Нарываешься на комплименты? — хмыкнула она, второй рукой скользнув по животу, отчего я вздрогнул.

— Ну уж нет! Ты знаешь, я этого не люблю.

— Ты просто не понимаешь ничего в мужской красоте.

— И слава Богу! Еще чего не хватало.

Рукой убрал ее волосы со лба и тут же улыбнулся:

— Зато я понимаю в женской красоте. Мне досталась самая невероятная девочка. Юлька, я так тащусь от тебя, от твоего взгляда. Иногда я даже не верю, что ты моя.

— Я тоже иногда в это не верю. Ну, в смысле что ты мой, — она хихикнула, а я склонился и оставил поцелуй на ее губах.

— Хочется всегда тебя целовать.

— Ты мне зубы заговариваешь? — с прищуром спросила она.

А я замер, посмотрев в ее глаза серьезным взглядом.

— Никогда не ставь под сомнения мои чувства. Поняла? — строго спросил я, пытаясь не кричать.

— Угу, я-то поняла, а вот ты…

— Юль, я так полагаю, мне не отвертеться от того разговора.

— Ну, теперь точно нет. Я и так заждалась.

Я выдохнул и, откинув голову назад, на бортик ванной, на миг прикрыл глаза:

— Нам угрожают. Точнее, тебе.

— Что, прости? Ты о чем, Захар?

Я открыл глаза и замер взглядом на Юльке.

— Юль, у тебя есть какие-то ценные вещи? Я имею ввиду, может что-то старинное, по роду передается. Не знаю.

— Ох, Захар, ну и вопрос… Я никогда ничего такого не видела. Да и мама бы не скрывала от меня. А почему ты спрашиваешь? Кто угрожает? Зачем?

— Я не знаю, малышка. Но кто-то определенно хочет, чтобы я исчез из твоей жизни. Я не хотел тебе говорить.

— Подожди, как исчез? Ты сейчас о чем?

Юлька всполошилась, в ее глазах появился страх, и она пальцами сжала мои плечи.

Черт, я вот этого боялся больше всего. Ее волнение, страх.

— Взрыв в моей квартире, сообщение на твоем телефоне…

— Какое сообщение?

— Черт! — я выругался и водой плеснул в лицо.

— Ты что-то скрываешь от меня?

— Прости, я не хотел говорить тебе.

— Захар, говори уже все сразу. Хватит тайн! Ты рылся в моем телефоне?

— Я не рылся в твоем телефоне, Юль. Я был рядом, когда увидел сообщение на экране…

— Что там было? Почему мне не сказал?

— Та взрывчатка была для того, чтобы тебя припугнуть. А еще у тебя есть какой-то секрет от них.

— От кого? Какой секрет? — крикнула она и стала подниматься из воды, я не хотел отпускать. — Это уже не смешно. Пусти, Захар.

— Юль, не дергайся, послушай.

— Я хочу встать. Не понимаю я, какие секреты, о чем речь.

Я позволил ей подняться из ванной и последовал за ней. Набросил на плечи полотенце, вытирая ее тело.

— Почему ты мне сразу не сказал?

— Не хотел. Я не хотел, чтобы ты знала об этом.

— Именно поэтому у тебя пистолет?

— Да, на всякий случай, потому что… Не знаю я… — выдохнул и, развернув Юльку к себе лицом, добавил: — я никак не могу вычислить, кто это делает. И меня это дико раздражает! Понимаешь? И новое нападение можно ждать, где угодно.

— Подожди, ты хочешь сказать, что тогда две гвоздики…

— Да, это тоже были они.

— Господи, — Юлька руками прикрыла лицо и прижалась ко мне.

А я готов был рвать и метать, только бы найти гниду, посмевшую запугивать мою девочку. Но черт, ни единой малейшей зацепки, кто бы это мог быть!

У меня кровь в венах стыла, когда малышке было страшно или больно. Это для меня сродни удару молнией. Я ни в какую не желал смотреть на ее страдания, потому и скрывал происходящее, но всему есть предел. Уверен, Юлька и так будет злиться на меня ха то, что сразу ей обо всем не рассказал.

— Все будет хорошо, ты же знаешь, я не дам тебя в обиду.

— Я не понимаю, что происходит. У меня нет ничего драгоценного. Ни у меня, ни у мамы.

— Я буду искать того, кто это творит. Они пытаются мне навредить, лезут и в мою семью тоже.

— Ты о чем? — она отстранилась от меня и заглянула в глаза.

— Начали плести, что Марианна не родная.

— Серьезно? Но это же неправда?

— Нет. Марианна наша. Я уверен, они специально хотят навредить.

— Я прошу тебя, Захар, не позволь им этого… не позволь…

А утром я решил, что мы еще на один день останемся в гостинице, пока Назар не найдет новую квартиру.

Поцеловав малышку и оставив ее досыпать, потому как вчера поздно легли, я уехал на работу. Но прежде проверил, вся ли охрана на месте. Оставил ребят под дверью, в холле и на улице. Так мне было спокойнее. А работу никто не отменял, учитывая, что вернулся я пару дней назад, а в офисе ни разу не показался.

Вышел на улицу и закурил. Сегодня похолодало, и нужно