Призыв - Дэвид Гейдер

На Глубинных тропах невозможно точно определить, сколько прошло времени, но Мэрик подозревал, что отдыхали они два-три часа, не больше. Сам он спал беспокойно, урывками и всякий раз, просыпаясь, слышал, как расхаживает снаружи командор Серых Стражей.

Женевьева бесцеремонно разбудила спутников. Можно было не сомневаться, что она какое-то время дожидалась их пробуждения, а потом ей попросту надоело ждать. Молодой Дункан начал было ворчать, но тотчас прикусил язык под убийственным взглядом командора. Мэрик рассмеялся быт если бы не уверенность, что ему достанется точно такой же взгляд.

Серые Стражи проворно укладывали палатки. Делалось это в полной тишине. Если вчера только и слышна была добродушная болтовня Дункана, да и другие Стражи время от времени переговаривались, то сейчас в лагере царило напряженное молчание.

Мэрик хотел было помочь товарищам, но Ута решительно встала между ним и палаткой. Король запротестовал, но гномка попросту пропустила его речи мимо ушей. Да и как можно спорить с немой?

Келль первым двинулся вперед, за ним последовал огромный волкодав. Мэрик прежде задумывался, разумно ли было брать на Глубинные тропы собаку, но со временем все больше убеждался, что Кромсай отнюдь не обычный пес. Связь, которая существовала между ним и немногословным охотником, явно выходила за рамки заурядных отношений собаки и хозяина. Келлю редко приходилось отдавать псу команды. Кромсай никогда не спешил и не впадал в возбуждение. Он был осторожен и бдительно следил за каждой тенью.

Кроме самого Мэрика, единственным человеком в лагере, кто не занимался никаким делом, была Фиона. Эльфийка стояла неподалеку, подчеркнуто не замечая короля, и ее посох излучал белое сияние — теперь, когда костер погас, только оно одно и освещало лагерь. От его мерцания на стенах руин метались зыбкие тени, словно актеры в призрачном театре марионеток. Тень Фионы вырастала больше прочих и зловеще склонялась над хозяйкой, словно собираясь нанести удар. Было нечто глубоко уместное в том, что эта несносная эльфийка отбрасывает самую внушительную тень.

Девушке явно не по вкусу было, что Мэрик на нее глазеет. Она долго притворялась, что ничего не замечает, но потом все-таки не выдержала.

— Ну, в чем дело? — резко спросила она.

— Мне просто интересно, почему ты ничем не занята.

— Очень даже занята.

— Заставляешь посох светиться? Разве не хватило бы простого факела?

Фиона глянула на посох и постаралась скрыть усмешку.

— Да нет, совсем не этим, — сказала она. — Свечение почти не требует усилий. Я прислушиваюсь к порождениям тьмы. Кому-то же надо этим заниматься.

— Прислушиваешься?

— Ну, в переносном смысле. Они сейчас подобрались поближе. Броши, которые дал нам Ремийе, пока вроде бы действуют, непохоже, что порождения тьмы знают, что мы здесь. Однако полагаться на удачу нельзя. Как только порождения тьмы нас заметят, они сообщат об этом другим.

— А ты не могла бы убить их раньше, чем они это сделают?

Этот вопрос явно позабавил магичку еще сильнее. Насмешливо изогнув бровь, она глянула на Мэрика:

— Порождений тьмы связывает друг с другом скверна. Знает один, тут же узнают другие.

— Как это некстати.

— Броши помешают тварям выследить нас, но если они поймут, что в туннели кто-то пробрался… Лучше, если они как можно дольше не обнаружат наше присутствие. Келль как раз отправился посмотреть, сколько там, впереди, порождений тьмы.

— А они его не заметят?

Фиона хихикнула:

— Его-то? Нет, не заметят.

Через пару минут палатки исчезли в дорожных мешках Серых Стражей, и от лагеря не осталось и следа. Только угли костра да вмятины в слое пыли, покрывавшем каменный пол, говорили о том, что отряд провел здесь ночь. Женевьева вручила Дункану и Уте факелы, и, как только их зажгли, Фиона погасила посох.

И очень хорошо, подумал Мэрик, яркий свет порождения тьмы могли бы заметить за много миль. Затем он помимо воли задумался, много ли у них запасено факелов. Насколько он помнил, в туннелях кое-где растет светящийся мох, но встречается он нечасто, и рассчитывать на такое везение не стоит. Мысль о том, чтобы идти по Глубинным тропам в кромешной тьме, вызывала у него беспокойство, если не сказать больше.

Женевьева, однако, не склонна была обсуждать состояние их запасов и с целеустремленным видом двинулась вперед, взмахом руки приказав спутникам следовать за ней. По тому, как она шагала, было ясно: командор желает наверстать потраченное на отдых время и точно знает, что делает.

Следующие несколько часов выдались на редкость изнурительными. Время ползло как улитка, и сил у Мэрика хватало только на то, чтобы не терять из виду огоньки двигавшихся впереди факелов — пару светлых пятнышек, колышущихся в бесконечном море непроглядного мрака.

Здесь было совсем не так холодно, как наверху, но все же промозгло. Стылый воздух заползал под доспех, и Мэрика пробирала дрожь. Дункан, по счастью, был чересчур занят, чтобы жаловаться на холод. Подобно всем прочим Стражам, он напряженно и зорко всматривался в темноту и одной рукой все время нащупывал рукояти кинжалов. Король подозревал, что, если бы поблизости оказались порождения тьмы, оружие давно бы уже покинуло ножны.

Как и восемь лет назад, здесь царило все то же сводящее с ума безмолвие. И хотя они довольно быстро шли по камню, звук шагов оставался почти неслышным. А оттого что все шли молча, становилось только хуже.

По лбу Мэрика катился пот, ноги ныли, но король не отставал. Женевьева безжалостно гнала отряд по бесконечным туннелям. В тех редких случаях, когда путники выходили на развилку, командор раздраженно звала Мэрика вперед, и он озирался по сторонам, пытаясь вспомнить, каким путем шли они в прошлый раз.

Казалось бы, восемь лет спустя выбрать верный путь будет нелегко. В конце концов, здесь многое изменилось. К примеру, гораздо больше стало следов скверны. И однако же, Мэрику это не мешало. Он без труда вспоминал дорогу.

Один раз Мэрик перехватил взгляд Фионы. Быть может, ей бросилось в глаза, как он угрюм или как отрешенно всматривается в даль. Она не сказала ни слова, хотя во взгляде читалось явное любопытство. Мэрик притворился, будто ничего не заметил, и отвернулся.

Наконец вернулся Келль. Охотник и его пес так внезапно вынырнули из темноты бокового коридора, что Мэрик вздрогнул от неожиданности.

— Что ты обнаружил? — спросила Женевьева, взмахом руки веля всем прочим остановиться.

Казалось, неестественно светлые глаза охотника светятся в тени капюшона. Он забросил на плечо лук и жестом на свой кожаный жилет. Только тогда Мэрик заметил, что спереди тот густо заляпан черной кровью.

— Мне пришлось прикончить пару тварей, — проговорил Келль вполголоса, явно недовольный собой, — а остальных я увел в сторону. Никто меня не видел, но им но, что здесь появился кто-то чужой. — Он повернул и вперил взгляд в глубину коридора, вглядываясь в темноту. — Теперь сюда движутся новые шайки.