Валькирии. Женщины в мире викингов - Йоханна Катрин Фриксдоттир

Надо также отметить, что сыновья наследовали матерям, если у них было собственное имущество, и наоборот (этот вопрос также обсуждался в первой главе). При этом в Исландии матери были лишь пятыми в очереди, чтобы унаследовать имущество ребенка. Некоторые историки отмечают, что положения закона, говорящие о наличии у женщин прав собственности, не означают, что они всегда могли им воспользоваться и распоряжаться полученным имуществом так, как им хотелось бы. Скорее, это был просто один из юридических инструментов перераспределения благ между семьями, направленный на то, чтобы избежать лишних конфликтов[348]. Но не исключено, что при определенных обстоятельствах у женщин была некоторая самостоятельность в этом вопросе, зависевшая во многом от нравов конкретных семей и общин. К тому же законы, хоть и были важным фактором решения разногласий, исполнялись далеко не всегда. Представляется, что овдовевшие матери имели неплохие шансы сохранять свою экономическую независимость в противостоянии с родственниками-мужчинами, прочими претендентами на наследство и представителями власти, которые пытались вмешиваться в эти вопросы. Будущая судьба и благополучие детей использовалась ими как весомый аргумент в споре и при настойчивых попытках отобрать имущество в пользу кого-то еще[349].

Матери, естественно, передавали своим детям и черты характера. Можно вспомнить хотя бы, как Хрут говорит о «воровских глазах» Халльгерд, при этом делая явные намеки в адрес матери девочки (об этом мы писали в первой главе). В «Саге о Греттире» заглавный герой получает от своей матери неожиданный подарок, который связывает его с наследием предков. Отношения между Греттиром и его отцом были довольно натянутыми: Асмунд, не разгибая спины, работает на земле, чтобы прокормить свою семью, в то время как его сын лоботрясничает, считая, что уход за животными и прочие обязанности ему не к лицу. Между отцом и сыном не чувствуется близости, поэтому, когда Греттир решает покинуть дом и отправиться в плавание, Асмунд отказывается снаряжать его в путь. Греттира вместо отца провожает его мать Асдис, которая в момент прощания достает из-под полы плаща семейную реликвию – меч, о котором говорится, что «это было доброе оружие»[350]. Подчеркивая элемент преемственности, Асдис произносит такое напутствие: «Этим мечом владел еще Ёкуль, мой дед, и первые жители Озерной Долины, и он приносил им победу. Хочу я теперь отдать меч тебе. Пусть он тебе послужит!» Возникает ощущение, что Асдис не просто отдает в руки сына меч, но и пытается наделить его отвагой своих предков.

Впоследствии Греттир, который и сам был больше похож на мать, чем на отца, оправдает надежды Асдис, снискав себе при помощи фамильного меча славу и богатства. Но после того как злой дух пастуха Глама наслал на него проклятье, удача отворачивается от Греттира, и он проводит остаток своей жизни вдали от людей. Получается, что меч, который оставила ему мать, помогает Греттиру лишь в бою, а в мирной сельской жизни не просто бесполезен, но и мешает ему, ведь вместе с мечом он получил качества, присущие воину, но не землевладельцу. Асдис пытается компенсировать сыну недостаток отцовской любви, но вместо этого лишь усугубляет его комплексы. Возможно, опытный психоаналитик предположил бы, что в данном случае меч символизирует собой весь спектр деструктивных женских черт, от которых мужчине стоит отказаться, чтобы стать полноценным членом общества[351].

На протяжении всей саги мы слышим о том, как сильно Греттир почитает свою мать, а та отвечает ему безоговорочным обожанием. Она продолжает поддерживать сына даже после того, как от него отвернутся все остальные жители поселения. Но она бессильна предотвратить его смерть на безлюдном острове близ Мысового фьорда. Перед тем как Греттир туда отправляется, Асдис пытается его отговорить, но сама понимает, насколько это тщетно, и начинает причитать, что больше никогда его не увидит. Ее слова напоминают о богине Фригг, которая взяла клятву со всех вещей и существ, что они не принесут вреда ее сыну Бальдру. Этой клятвы не смог дать только крохотный побег омелы, которая в итоге и убила сына Фригг. Но при этом линия Асдис в саге заканчивается на позитивной ноте: «Она пользовалась такой любовью, что все люди со Среднего Фьорда обещали ей помощь, и даже те, кто прежде были врагами Греттира»[352].

Еще один пример беззаветной материнской любви встречается и в «Саге об Эгиле», где ее демонстрирует служанка Скаллгрима, отца Эгиля. Женщину зовут Торгерд Брак, и в саге говорится о том, что «она ходила за Эгилем, когда тот был ребенком». Однажды 12-летний Эгиль играл в мяч со своим приятелем Тордом против Скаллгрима. С наступлением темноты отец Эгиля пришел в неописуемую ярость, после чего «поднял Торда и так швырнул его оземь, что переломал у него все члены, и тот сразу же умер». Торгерд Брак, опасаясь, что Эгиля может ожидать та же участь, делает Скаллгриму замечание, после чего он начинает за ней гнаться. В результате женщина прыгает со скалы в пролив, но «Скаллгрим бросил ей вслед большой камень и попал ей между лопаток». С тех пор пролив называют Бракарсунд (Brákarsund , букв «пролив Брак»). Асдис и Тордис Брак и по сей день вызывают восхищение у людей: их память увековечена мемориальными табличками в Боргарнесе, Асмунде, Бьярге и родной деревне Асдис на северо-западе Исландии[353].

Материнский инстинкт, заставляющий женщин защищать своих детей любой ценой, воспевается и в «Саге об Олаве, сыне Трюггви». После того как Трюгги умирает от рук противника, Харальда «Серой шкуры», беременная жена конунга Астрид пытается найти способ выжить. В ранних письменных источниках утверждается, что она плывет на Оркнейские острова, но Снорри Стурлусон в «Круге Земном» высказывает более захватывающую версию: готовую вот-вот родить королеву перевезли к озеру, где и появился на свет Олав. Вскоре, когда ночи стали длиннее, а погода – прохладнее, Астрид вместе со своим приемным отцом Торольвом и еще несколькими людьми отправляется в путь: «они появлялись у жилья, только чтобы там переночевать, и ни с кем не общались»[354].

Астрид удается добраться до дома ее отца, но за ней по пятам следуют люди Гуннхильд, матери Харальда, которая резонно полагает, что наследник Трюгги представляет угрозу правлению ее сына. Отец Астрид узнает о преследовании и решает отправить дочь с младенцем в Швецию, предварительно обрядив их в нищих. Их путь будет трудным и опасным: в один из наиболее напряженных моментов они, затаив дыхание, прячутся от людей Гуннхильд в зарослях камыша, но в итоге все заканчивается хорошо. Очевидно, что и Астрид, и Гуннхильд руководствуются в своих поступках заботой о своих детях, но симпатии рассказчика безраздельно принадлежат матери Олава, которая на протяжении всей истории демонстрирует решительность, смекалку и храбрость. Ее пример настолько врезался в память потомков, что даже сотни лет спустя о ней вспоминает автор саги о короле XIII века Хаконе IV Старом, чья мать во время беременности тоже спасалась от преследователей[355].