Анабиоз. Город страшных снов - Ежи Тумановский

— Вот гад, — проговорил Макс, в который раз уже вскидывая ружье к плечу и притворяясь, что хочет выстрелить в зверя. — Это ведь наша жратва. Что он, свежачка себе найти не может? Гад!

— Сахар, — объяснил Егор. — Я брал с собой коробку сахара. Скорее всего, его наш мишка и жрет. Сомневаюсь, что он позарился на сухую лапшу.

— А давайте попробуем его напугать, — предложил Виктор, долгое время сидевший неподвижно у стены. — В квартирах полно тяжелых вещей. Сбросим с балкона пару телевизоров. Хорошо бы кинескопных. Может, и уйдет.

— Кстати, да, чего это мы на лестнице сидим? — удивился Макс.

Егор пожал плечами и начал подниматься на следующую площадку, куда выходили двери квартир. Собственную инертность мышления он мог легко списать на усталость, но тот факт, что еще два человека, как и он, тупо сидели на лестнице, ожидая, когда медведь уйдет из двора, объяснению пока не поддавался.

Следующая мысль стала логическим продолжением предыдущей.

— Слушайте, а зачем нам вообще пытаться его выгнать? — сказал Егор, разворачиваясь к поднимающимся следом товарищам. — Давайте вылезем через окно на первом этаже, с противоположной стороны. Пройдем до подъезда Вити и поднимемся в гости. Заодно по дороге еды поищем.

— Во мы идиоты, — хлопнул себя по лбу Макс.

— Всё несколько сложнее, — вмешался в разговор Виктор. — Даже не знаю, как сказать…

— Что, у тебя не прибрано? — гыгыкнул Макс.

— Нет-нет, я не про это. Вы же чувствуете тревогу, правда? Я не один сходящий с ума параноик — по лицам вашим вижу. С нами что-то происходит. Может, выделяется что-то из земли… Не знаю… Помните, как странно на мосту было? Это ощущение ведь не проходит, только слабее стало, поэтому вроде как по нервам и не бьет.

— Что-то есть такое, да, — согласился Егор. — Но не убиваться же теперь почем зря. Надо жить дальше. Поэтому, если твое приглашение все еще в силе и возражений нет, пошли к тебе.

Возражений не поступило.

Они выбили дверь в квартире на первом этаже, прошли через пустой коридор и запустелую кухню, открыли окно и выбрались на улицу. Прошли по кустам вдоль наружной стороны дома.

— Погодите, — насторожился Егор. — Тихо! Слышите? Вроде бы плачет кто-то!

Все трое замерли, прислушиваясь. Откуда-то издалека действительно доносились едва слышимые звуки, похожие на рыдания.

— Да ну, брось, — помрачнел Макс. — Мы же не пойдем сейчас искать, кто там воет? Может, это вообще ветер.

Егор, не сказав ни слова, двинулся в ту сторону, откуда доносился плач. Макс коротко выругался и зашагал следом. Виктор остался растерянно переминаться с ноги на ногу возле дома.

— Витя, готовь самовар, скоро вернемся, — бросил через плечо Егор. — Макс, а ты хватит уже меня за руки хватать! Там кому-то плохо, а мы можем помочь.

Виктор поднял с земли камень и запустил в окно квартиры первого этажа в своем подъезде. Зазвенело, посыпалось битое стекло.

— В этом городе сейчас всем плохо. Нам бы самим кто помог, — пробурчал Макс в спину Егору. — Мы не можем помочь всем.

— Всем — не можем. Но, кому сможем — поможем.

— Поэт, блин. И дурак.

— Сам дурак.

Плач приближался, становился отчетливей. В тонком — по всей видимости, детском, — голосе было столько горя и тоски, что Егор почувствовал, как все внутри сжимается от жалости.

Надо, надо помогать. Всем не получится, но хоть кому-то — обязательно надо…

Девочка сидела на балконе второго этажа, обхватив руками колени. На вид ей было лет десять. Сквозь решетку балконного ограждения было хорошо видно, что одета она не по погоде, лишь в легкое платье. Силы у нее явно были на исходе. Приближаясь к дому, Егор слышал, как стихает плач. Скорее всего, ревела девочка просто на автомате, от отчаяния.

— Эй! Эй, слышишь меня? Я тут, внизу. — Егор вытянул шею и помахал рукой, но девочка никак не реагировала, продолжая судорожно всхлипывать.

— Давай подниматься, — хмуро сказал Макс. — Я так понимаю, что, согласно твоим бэтменским протоколам, здесь мы ее все равно уже не оставим.

Деревянную дверь в квартире им удалось выставить достаточно легко. В одной из комнат обнаружилось тело мужчины, сидящего в кресле перед пыльным телевизором. За окном продолжали доноситься слабые всхлипывания.

— Одежду поищи нормальную, — бросил Егор и вышел на балкон.

Девочка сидела комочком, плечи ее вздрагивали.

— Ну-ну, не плачь, мы поможем тебе. — Он осторожно прикоснулся к ее голове, но она и на этот раз никак не отреагировала.

Егор осторожно подхватил девчушку под колени и за плечи и взял на руки. Только тогда она приоткрыла глаза, крепко обняла его за шею и зажмурилась, словно боясь, что спаситель рассеется как дым. Или как очередная галлюцинация?..

С девочкой на руках, Егор спустился на улицу и направился в сторону дома Виктора. Сзади тяжело топал хмурый Макс с охапкой детских штанов, кофт и курточек.

Ближе к вечеру, отогревшаяся и осмелевшая девочка начала говорить…

Виктор поставил перед ней банку с засахарившимся медом, уцелевшую в кухонном шкафу, и стакан с горячей водой, которую Макс вскипятил на костерке. Медведь так никуда и не ушел, продолжая шариться по рюкзакам. Но на кухне у Виктора нашлась жестяная посудина с рисом, выглядящим вполне нормально, а в рюкзаке, который он по счастью снял только в своей квартире, лежали две большие бутылки с водой.

Сварив в железной кастрюле жиденькую рисовую кашу, Егор осторожно помешивал ее, остужая, перед тем, как накормить девочку. И тихим голосом уверял ребенка, что случилась, конечно, беда, но люди вокруг не умерли, а просто спят. И папа ее тоже спит, а когда проснется — все снова будет хорошо.

Девочка сначала сидела неподвижно, лишь слегка покачиваясь из стороны в сторону и глядя в стену немигающим взглядом, а потом вдруг заговорила. И говорила долго, взахлеб, словно хотела убедиться, что вся предыдущая жизнь ей не приснилась.

А выговорившись — снова заплакала. Но теперь уже совсем по-другому, без отчаяния, с облегчением.

Люське скоро должно было исполнится одиннадцать, и в честь этого события они с папой собирались лететь на отдых, в горы и к морю. Мама их бросила давным-давно, но Люська по ней ни капельки не скучала. Папа у нее был самый замечательный, а впереди ее ждало самое лучшее в ее жизни приключение.

Проснувшись среди ночи в странно пахнущей квартире, Люська сначала вообще не поняла, что вокруг произошли большие перемены. И лишь под утро, когда в странном красном небе появилось неестественно жирное солнце, по-настоящему испугалась. Целый день она пыталась разбудить папу, а потом наступила следующая ночь, и она слушала, как под окнами воют на разные голоса жуткие чудовища. А когда настало следующее утро, она услышала выстрелы и выбралась на балкон, в надежде позвать на помощь людей. Но увидела лишь страшного черного человека, который медленно брел по улицам и высматривал что-то в окнах домов. Она сильно испугалась и еще долго сидела неподвижно, боясь даже дышать. А потом очень долго плакала. Плакала и плакала, сколько — и сама не помнила…