Когда мы встретимся снова - Лесли Пирс

— Да. Мой брат поместил его в дом престарелых несколько лет назад, после того как умерла моя мать. Я не навещаю его, если таков ваш следующий вопрос.

Стивен решил, что ему лучше оставить эту скользкую тему в покое.

— Я думаю, Сюзанна готова изменить свои показания, — произнес он. — Если мы сможем доказать, что в последние четыре года ей пришлось пройти сквозь все круги ада, по-моему, у нас появятся шансы, что она отделается мягким приговором.

— Сегодня вечером в местной газете появилось еще одно интервью мужа регистраторши, — внезапно сказала Бет. — Фотографии его и детей дома. Похоже, он начал крестовый поход с целью добиться для Сюзанны повешения, утопления и четвертования. Его можно понять, конечно, но что-то в его тоне позволяет предположить, что дело нечисто.

— Могу я взглянуть на это интервью?

— Посмотрите на него завтра в конторе, — сказала она. — Полли и Софи захотят узнать, в чем дело. Не думаю, что маленьким девочкам следует знать о таких вещах.

— Вы похожи на айсберг, большая часть которого скрыта от глаз посторонних, — заявил Стивен. — Я никак не ожидал, что вы сумеете найти общий язык с детьми или проявите себя такой хозяйкой. — Он обвел взглядом кухню, отметив про себя, что вокруг все сверкает и блестит чистотой, в кухне есть милые домашние безделушки — чехол для чайника домашней вязки с крытым соломой сельским домиком и раскрашенный в яркие цвета деревянный попугай на подоконнике. — Вы когда-нибудь были замужем?

— Нет, Стивен. — Лицо ее напряглось. — Не была. Я так и не встретила человека, с которым захотела бы остаться. Но время от времени, видя таких милых детей, как ваши, я думаю, что хотела бы стать матерью.

Стивен понял, что больше она ему ничего не скажет. Он взглянул на свои часы и отметил, что уже почти половина десятого.

— Я должен отвезти девочек домой, — сказал он. — Обычно в восемь они уже в постели.

Бет встала, заглянула в гостиную, и увидела, что кассета закончилась, а девочки заснули. Улыбнувшись, она поманила Стивена, чтобы тот подошел и посмотрел сам. Полли спала сидя, головка ее свесилась набок, а младшая сестра устроилась у нее на коленях, сунув большой палец в рот.

Стивен вздохнул.

— Жалко их будить, — сказал он.

— Я отнесу Софи в вашу машину, а вы возьмите Полли, — предложила она. — Может быть, они не проснутся.

Девочки проснулись, когда их коснулся прохладный ночной воздух, но их хватило только на то, чтобы сквозь сон попрощаться с Бет. Отъезжая, Стивен посмотрел в зеркало заднего вида и увидел Бет, стоящую на тротуаре под уличным фонарем. Ему стало интересно узнать, о чем она думает.

Когда Стивен в пятницу пришел навестить Сюзанну в тюрьму, под глазом у нее красовался синяк.

— Господи Боже! — в ужасе воскликнул он. — Кто это вас так?

Подбитый глаз почти не открывался, но, тем не менее, на губах у нее появилась слабая улыбка.

— Все не так плохо, как выглядит. С этим можно жить.

Стивен поразился тому, что женщина, которая вела столь уединенный образ жизни, способна проявлять такое равнодушие к тому, что ее ударила другая женщина.

— Я не стану советовать вам подавать официальную жалобу, — сказал он, отлично зная, что от этого ее положение станет еще хуже. — Просто скажите мне, почему она ударила вас, и пусть это останется между нами.

— Из-за того, что я сделала, разумеется, — отозвалась Сюзанна, глядя на него с таким выражением, словно он задал совершенно дурацкий вопрос. — Она видела фотографии Роланда Паркса и его детей в газете и решила, что меня нужно как следует вздуть.

Стивен пожалел, что не догадался попросить начальника тюрьмы убрать все материалы о Сюзанне и совершенном ею преступлении из газет, которые поступали заключенным. Естественно, подобная мера не помешала бы информации просочиться внутрь, например во время посещений, но на это ушло бы больше времени, и, кроме того, сведения, полученные из вторых или даже третьих рук, произвели бы гораздо меньшее впечатление. Тем не менее он был озадачен, потому что не в обычае заключенных столь агрессивно реагировать на преступления, подобные этому. Как правило, насилие становилось нормой поведения по отношению к растлителям детей и несовершеннолетних.

— Вы думали о моей просьбе, которую я высказал вам прошлый раз? — спросил он, поскольку у них было слишком мало времени, чтобы продолжать негодовать по поводу ее избиения.

Она кивнула.

— Отлично, — продолжал Стивен. — Предположим, мы начнем с рождения Аннабель. Она родилась в больнице Святого Михаила, если я правильно помню. Ее отец присутствовал при родах?

Сюзанна залилась краской и уставилась на свои руки. Она вовсе не хотела рассказывать о своем романе с Лайамом. Она понимала, что, скорее всего, мистер Смит попытается узнать, был ли он ее первым любовником, где и как она встретилась с ним, захочет выяснить подробности, о которых, кроме нее, не знала ни одна живая душа.

— Я рассталась с ее отцом еще до того, как переехала в Бристоль, — поспешно сказала она. — Если вам действительно нужно все узнать о нем, то я предпочла бы поговорить об этом с Бет.

— Договорились, — ответил Стивен, которому вовсе не хотелось, чтобы она вновь замкнулась. — Тогда просто начните с рождения Аннабель. Роды были трудными?

— Нет, они были очень быстрыми. Ночью у меня начались схватки, и к девяти утра я вызвала «скорую». Она родилась в два часа пополудни, без всяких разрывов или других последствий.

— Просто отлично, — с восхищением воскликнул он. — Моей жене наложили добрую дюжину швов, когда родилась наша старшая, и на это ушло целых полтора дня. Как долго вы пробыли в больнице?

— Четыре дня, — ответила она. — Но там было слишком шумно, так что я с радостью вернулась домой.

— Вам кто-нибудь помогал дома? — поинтересовался он.

— Мне не нужна была ничья помощь, — с ноткой негодования возразила она. — Новорожденные дети почти все время спят.

— Мои не спали, — заметил он, и она рассмеялась.

— Знаете, может быть, мне повезло, но с Аннабель было очень легко с самого начала, — продолжала Сюзанна, и в глазах у нее появилось мечтательное выражение. — Это было восхитительное время, только мы вдвоем, она и я. Я спала, когда засыпала она, а когда она просыпалась, я просто баюкала ее на руках. Мне хотелось бы навсегда сохранить в памяти каждое мгновение, которое я провела с ней.

— Значит, вам понравилось быть матерью?

— О да, — вздохнула она. — Это было самое лучшее из того, что случилось со мной, а когда я вывезла ее первый раз в коляске, то была страшно горда. Люди останавливались поговорить со мной на улице, посмотреть на нее, ну, вы понимаете. Наконец-то я почувствовала, что я — живой человек, вроде как законченный и цельный.