Большая книга ужасов - 78 - Эдуард Николаевич Веркин

невольно думается, что это ее работа, она навела: все рассказала, все объяснила и теперь вновь пришедший ничего не боится.

Первый этаж – две просторные комнаты, куда выводят двери с лестниц. Скрипучая лестница наверх, где в темноте прячутся закутки комнат. На третий сможет подняться только тот, кто знает. Потому что дверь туда заколочена, да еще навесной замок присобачен. Лишь посвященный человек без опаски потянет на себя ручку, заставляя бутафорские гвоздики выйти из пазов, а дужку распасться на две части. Где-то там, около двери, сейчас стоял Янус и пугал.

Он все делал правильно, но Белобрысую ничего не брало.

С шелестом обрушился камень, и сразу за этим наступила тишина. Было непонятно, кто кого больше пугает – они ее или она их. За шорохами все чудились шаги – она идет, преодолела все ловушки и вот-вот окажется на третьем этаже.

Ворон выпустил руку Чудовища и потянул с плеч куртку. Черную. На обороте еще и с серебряной ниткой, чтобы вампиры не докучали. Когда он набрасывал ее изнанкой на голову, становился очень похож на привидение, модненькое такое, с переливами.

Скелет кивнул, нехорошо улыбаясь. Сейчас все эти шорохи и шумы сменятся визгами. Они ее выкурят. Убежит как миленькая! Не в первый раз.

Ворон нырнул в дверной проем.

Завывание тяжело отразилось от влажных утомленных стен, отзвуки топота заметались по Дому. Вот-вот к этой какофонии звуков присоединится Янус, и дело будет сделано. Чудовище тихо хихикнула. Она любила эти шоу. Скелет для приличия осклабился.

Грохот еще сотрясал старые стены Дома, внизу что-то падало, ухало, скрипели ступени. Двор медленно погружался во мрак. Прудик наливался чернотой, на фоне светлого асфальта четче выделялась его необычная форма.

Звякнул навесной замок. Кто-то возвращался. Судя по шуму, не Янус. Тот являлся из ниоткуда, просто оказываясь рядом. Значит, Ворон летит с охоты.

– Через задний двор пробежала, – нарушил тишину Скелет. Ему не нравилась пустота перед Домом, не нравилось, что никто не мчится с криками и проклятьями прочь.

– Или шею свернула, – кровожадно предположила Чудовище. Она была мастером на добрые предсказания.

В дверном проеме завозилась темная фигура.

– Вы кто?

Темнота выплюнула белую челку, остальное приберегла для себя. Ну, и еще глаза. Они у девчонки были огромные, пронзительные, цвета спелой вишни.

– Ты какого сюда приперлась? – грубо ответил Скелет. Чудовище тщетно пыталась спрятаться за его тощую спину.

– А вы здесь что делаете?

Они молчали. Стояли спиной к небольшому окну, не давая тусклому вечернему солнцу осветить себя, и молчали. Белобрысая сделала шаг. Все это выглядело так, словно она пытается их столкнуть, выбросить из Дома. А внизу асфальт и крошечный прудик. Им вдвоем не поместиться.

– Убирайся! – выкрикнула из своего укрытия Чудовище. – Катись отсюда.

Белобрысая смотрела на них, кривя губы в презрительной усмешке. За ее спиной появился Янус. Она не услышала. Вспыхнувшие радостью глаза Чудовища выдали его. Белобрысая резко присела, уходя в сторону. Рука Януса мазнула пустоту. Ценную секунду она потеряла, вставая, Янус почти коснулся ее. Сейчас он задушит нахалку своими цепкими тонкими пальцами. Ввалившийся Ворон подсек отвлекшегося Януса, и тот упал.

– Это моя добыча! – пророкотал Ворон, распахивая куртку над головой. Синтетическая ткань наэлектризованно захрустела.

– Больные, что ли? – коротко бросила Белобрысая.

– Если среди нас и есть больной, то только один. – Янус сидел на полу и раздраженно встряхивал отбитой при падении рукой. – Черный! Ты придурок!

Ворон довольно тянул губы. Редко кому удавалось сбить с ног Януса.

Но Янус и не думал долго обижаться. Его холодный взгляд остановился на Белобрысой.

– У тебя два пути – через окно или по лестнице. Оба болезненны, но один из них более травмоопасный.

– Дом не ваш! – с вызовом крикнула Белобрысая.

– И не твой! – припечатал Янус. – Убирайся.

– Мой! – Белобрысая выпрямилась и даже как будто выпятила нижнюю челюсть, что в девчачьем исполнении выглядело скорее комично, чем устрашающе. Уж лучше бы она заплакала, ее бы жалко стало. А так – один смех.

– С чего вдруг? – подскочил Ворон. Он снова натянул куртку и стал похож на обгорелого до черных угольков колобка – маленький, кругленький, юркий.

– С того! Мой, и все.

– С тем же успехом, как и мой. – Янус стоял рядом со Скелетом и Чудовищем. Как он поднялся, никто не заметил.

– Тебе документы показать?

Девчонка словно притащила с собой парочку тонн льда Антарктики – столько в ее словах и взгляде было холода и презрения.

– Писа́ть и я умею, – Янус не уступал ей.

Внизу с шорохом обвалились камешки. Чудовище приникла к более надежному и объемному Ворону.

Шаги становились явственней. Кто-то поднимался тяжелой старческой походкой. Шипел песок, катились вниз обломки кирпича.

Янус улыбнулся. Его худое лицо раздалось от этой улыбки, стало добрым и приветливым. С такой улыбкой Фредди Крюгер подходил к своей жертве.

– Если Дом твой, то это к тебе.

Его силуэт на мгновение мелькнул в оконном проеме. Скрипнуло под легкой ногой старое железо, шваркнул ботинок о край крыши. Он был уже на втором этаже. Ловкий, черт.

Тяжелые шаги приближались.

Белобрысая недоверчиво посмотрела на замерших Скелета, Ворона и нервно вздрагивающую Чудовище.

– Там еще кто-то? – коротко спросила она.

– Это уже свои, – добродушно отозвался Скелет.

Он тоже начал отступать к окну, даже выглянул наружу – фокус Януса повторять было сродни самоубийству, никто бы не решился.

– Ой, мамочки, ой, мамочки, – запричитала Чудовище.

– Заткнись, – отстранил ее Ворон, зачем-то снова стягивая с себя куртку.

– Из ваших, что ли? – Белобрысая была невозмутима, но ей уже никто не ответил. Все с ужасом смотрели на дверной проем, откуда, пульсируя, наступала темнота.

Топ, топ, топ.

Тишина резанула по ушам, холод от пола передался через ботинки в ноги, стрельнул по напряженным телам. Чудовище зажмурилась.

За порогом крутанулись на пятках. Шуршащий звук, легкое восклицание.

– Видел? – подался вперед Скелет.

– С вами увидишь! – Появившийся в дверях Янус демонстрировал недовольство. – Вы так орете, что любое привидение напугаете.

– Но оно было? – с тайной надеждой спросил Ворон.

– Было, было. – Янус утомленно сунул руки в карманы и нахохлился, будто у него кончились батарейки, сил больше ни на что нет. – Барздук. Темная тень. На стене никаких отражений. Стояла около двери.

– А потом? – пискнула Чудовище.

– Суп с котом. В стену всосалось. Нет ничего.

– Вы о чем? – напомнила о себе Белобрысая.

Янус расплылся в кровожадной улыбке.

– Ворон! – коротко приказал он. – Давай, живенько, электровеником, собирайся!

– А чего опять я? – затянул свою любимую песню Ворон. – Чудовище разбросала, а я собирай.

– И Чудовище забирай.

Янус не спускал глаз с Белобрысой. Она стояла невозмутимо,