Семь солнечных дней - Крис Манби

Аксель отогнал воспоминания и вернулся в настоящее.

– Королевой так не ходят, – поправил он. Но было слишком поздно. Кэрри Эн смутилась и не могла продолжать игру.

– Извините. Думаю, на сегодня хватит, – сказала она.

– Неужели? – Как ни странно, Аксель был удивлен.

– Да. Кажется, у меня мозги расплавились от жары.

Их разговор прервал стук в дверь.

– Войдите.

Это был Мортен.

– Кэрри Эн! Ты тоже играешь в шахматы! Может, поиграем вместе?

– Почему бы и нет, – предложил Аксель. – Вы примерно на одном уровне. Я буду судьей.

Мортен был в восторге от его предложения.

– Да! Будем играть в шахматы. Битва умов. – Он изобразил боксерские удары, представляя «битву». – Проигравший угощает победителя коктейлем.

– Я бы рада, – вздохнула Кэрри Эн. – Но, по-моему, у меня опять приступ колик.

Она протиснулась мимо Мортена, торопясь покинуть комнату. Жалость Акселя и приставания Мортена довели ее до отчаяния. Вот что на самом деле означает ее положение разведенки. Привлекательные мужчины ее жалеют, а те, кого может любить лишь собственная мать, преследуют.

– У меня есть лекарство! – кричал ей вслед Мортен. – Я принесу тебе в номер!

– Да, конечно, – пробурчала она в ответ. Слава богу, он не знает, в каком она номере.

Похоже, неделя вакханалий и удовольствий, пристыдивших бы древних римлян, не удалась. В тот вечер Яслин, Речел и Кэрри Эн сидели на балконе своего номера и сравнивали белые следы от бретелек, больные животы и комариные укусы.

Яслин на редкость приуныла.

– Прими еще имодиум, – предложила Речел.

– Да меня не поносит, – повторила Яслин уже в пятый раз с тех пор, как Речел вернулась из бассейна и обнаружила ее стонущей на кровати. – Просто какое-то непонятное состояние. Вроде как устала. И все тело ломит.

– Когда мы болели, мама всегда давала нам чашку чая и пару мятных конфет, – вспомнила Кэрри Эн. – И собаке это тоже помогало.

– Это катастрофа, – проговорила Яслин. – Мы должны праздновать последнюю неделю Речел в качестве девицы и твое возвращение в мир свободных девушек. Рассиживаться и стонать можно и в Клэпхеме!

– А я прекрасно провожу время, – соврала Речел.

– Враки. Весь день смотришь на часы, подсчитываешь, который час в Дублине, и гадаешь, не утопили ли Патрика его дружки в реке Лиффи!

– А сколько сейчас в Дублине? – спросила Кэрри Эн.

– Пять дня, – ответила Речел. – Может, правда ему позвонить? Вряд ли они сейчас в пабе.

– Ни в коем случае! – отрезала Яслин. – У тебя девичник.

– Пусть позвонит, если хочет. Ты уже звонила Юэну? – спросила Кэрри Эн.

– Нет.

– Вдруг он беспокоится?

– С чего это? О прилете наверняка уже узнал из Интернета. Он всегда так делает. К тому же он тоже в Дублине.

– Не понимаю, почему ты так пренебрежительно о нем отзываешься. Хотела бы я, чтобы кто-нибудь так заботился обо мне и проверял, приземлился ли мой рейс. Ты не осознаешь, как тебе…

– Повезло!.. – пропела Яслин.

– Да, повезло, – ответила Кэрри Эн. – Юэн добрый, внимательный, красивый…

Яслин взяла вибратор, так досадивший Речел на таможне, и направила его на Кэрри Эн, как пистолет. С момента их прибытия в Бодрум черный пластиковый пенис гордо возвышался посреди столика на веранде, словно тотем, и покидал свое место только для исполнения «вечернего ритуала». Одному богу известно, что подумали горничные.

Речел вздохнула.

– Зачем только ты притащила эту штуку?

– Думала, Кэрри Эн пригодится. Лишь бы жужжание меня ночью не будило…

– Появится ли хоть кто-нибудь, с кем я могла бы не спать всю ночь? – Кэрри Эн расфантазировалась вслух.

– Если пожелаешь. У тебя же куча поклонников. Яссер. Тот норвежский парень. Яссер… – запнулась Речел.

– Вот. Можешь взять его с собой в Лондон, если хочешь. – Яслин протянула вибратор Кэрри Эн.

– Ты хоть раз пользовалась им по назначению? – спросила Кэрри Эн, поворачивая вибратор у основания, чтобы завести его.

– А ты что, ни разу?.. – поразилась Яслин.

– Мне бы не хватило смелости даже купить такую штуковину, – призналась Речел. – Откуда он у тебя?

– А ты как думаешь? Из «Маркс и Спенсер».

– Разве тебе не было противно идти в секс-шоп, где полно грязных старых извращенцев в макинтошах?

Кэрри Эн поставила вибратор на поверхность ограждения балкона. Он вибрировал, словно детский волчок или кошачья игрушка. Девушки невозмутимо следили за его передвижением.

– Интересно, кто изобрел вибратор, – задумалась Кэрри Эн.

– Их придумали в качестве лекарства от истерии, – поведала ей Яслин. – Врачи доводили пациенток до оргазма, чтобы излечить неврозы. Рукой получалось слишком долго. Так что первоначально вибратор был прибором, щадящим человеческий труд.

– Господи боже. Это отвратительно, – ахнула Речел.

– Только вообрази, испытать оргазм во время Национальной конвенции по здравоохранению…

– Только вообрази: испытать оргазм. – Кэрри Эн вздохнула.

Разговор прервала трель мобильника, раздавшаяся в комнате. Это был телефон Речел.

– Это не Патрик, – подколола Яслин, когда Речел бросилась в комнату ответить на звонок. – Твой жених наверняка сейчас привязан к фонарю у «Темпл-бара». Юэн и компания облили его «Гиннессом» и убедили кого-нибудь из местных девчонок облизать его до скрипа.

– Не надо так, – сказала Кэрри Эн. – Ты же видишь, как она волнуется, что он не вернется домой целым и невредимым.

– Эй, Патрик! – крикнула Яслин так, чтобы звонивший ее услышал. – Речел не может разговаривать, она должна освободить жиголо от наручников!

Речел на мгновение появилась в балконных дверях. По ее лицу было ясно, что говорит она не с Патриком. Она приложила палец к губам, приказывая Яслин заткнуться.

– Да, Хелен, – проговорила Речел. – Я уже заказала машины, которые отвезут нас из церкви на прием. Нет, мне не кажется, что лошадь с повозкой более удачная идея. Тем более кобыла-тяжеловоз.

Кэрри Эн застонала, вспомнив о лошади. Речел шепотом извинилась и удалилась в комнату продолжить разговор.

– Вот увидишь, – проговорила Яслин. – Речел и заикнуться не посмеет – поскачет как миленькая.

– Но она не хочет лошадь и повозку, – возразила Кэрри Эн. – Речел до смерти боится лошадей.