Игры в любовь - Лорен Хендерсон

И тут до нее дошло. Он просит ее солгать! Дать понять этой Вильяме, что она, Салли, — его девушка, чтобы эта сцена была разыграна здесь, между ними троими, вдали от Кэти. В баре было так шумно и людно, что Мик, возможно, и впрямь надеялся, что все пройдет шито-крыто. Пусть разберется с Салли, а потом он тихонько спровадит девчонку, прежде чем Кэти заподозрит неладное.

Салли смотрела на него, не веря своим глазам. Нет, она не скажет ни слова. Пускай теперь Мик сам выкручивается — она ради него и пальцем не пошевелит.

Пауза затягивалась. Они втроем стояли слишком близко друг к другу и отдельно ото всех остальных. Наконец Вильяма громко потребовала:

— Ну так скажи ей! Скажи, что меня любишь! Ты же обещал сказать, вот и давай!

— Вильяма, — в полном отчаянии заговорил Мик, — это не самый подходящий момент… это неудачная мысль… Слушай, давай выйдем на улицу и поговорим…

— Нет!

Салли невольно восхитилась настойчивостью Вильямы. Такой не нужны уроки, как постоять за себя. Такая сама кого хочешь обучит этому искусству.

— Я хочу с ней поговорить! — Вытянув шею, Вильяма дернула головой в сторону Салли, точно разъяренная змея. — Я хочу, чтобы она о нас знала!

Мик затравленно взглянул на Салли:

— Ну вот, она уже знает! То есть ты уже сказала все, что хотела. А теперь давай…

— Я хочу остаться здесь! Хочу познакомиться с твоими друзьями! Я не позволю себя прогнать!

Салли показалось, что Вильяма хорошенько отрепетировала эту сцену, назубок заучила все реплики и жесты. Она так уверенно двигалась выбранным курсом, словно проложила его на карте. Однако Салли не могла взять в толк, куда именно эта странная девушка рассчитывает прибыть.

— Видишь ли, — мямлил Мик, — сейчас это довольно сложно. Ты же знаешь, я тебе говорил, это проводы, не самая лучшая обстановка для знакомства… Давай мы с тобой выпьем где-нибудь в другом месте, а там можно все обсудить, и я…

— Нет! Я никуда не пойду! Я останусь здесь с тобой и твоими друзьями, а ты всем скажешь, что ты меня любишь!

Салли испытывала уже не просто восхищение, но благоговейный трепет. Возможно, столь сверхчеловеческая уверенность в себе объяснялась ее юностью. Салли по себе знала, какой паутиной Мик может опутать женщину, как он умеет убедить ее, что она для него — центр мироздания. Судя по всему, с Вильямой именно это и случилось.

— Мик! — Билл, уже прилично опьяневший, подошел к Мику сзади и любовно обнял. — Мы же будем скучать без вас, ребятки. Как же мы будем скучать… Ну чего бы вам с нами не поехать, а? Да пошли ты эту долбанутую работу, поехали с нами, вместе вокруг света, вот это был бы кайф…

Коротенькие толстые ручки Билла едва обхватывали талию Мика, но Билл вцепился так сильно, словно торс Мика был для него единственным шансом устоять на ногах. При других обстоятельствах Салли наверняка бы рассмеялась, но только не сейчас.

— Вы друг Мика? — громко спросила Вильяма. — Отлично. Давайте знакомиться, я — Вильяма.

Она протянула руку. Билл, неуклюже уткнувшись головой в плечо Мика, по-совиному посмотрел на девушку и лишь пошевелил пальцами, не отцепляясь от Мика.

— Привет, я Билл, оч-чень рад. Это в мою ч-честь веч-черинка. В м-мою и Шиобан. А м-мы вот уезжаем. В кругосветку.

Вильяма проигнорировала его слова. Или, может, просто не поняла: ее познания в английском явно находились на начальном уровне.

— Я люблю Мика! — объявила она. — Я люблю Мика, а он любит меня!

— Я тоже люблю Мика! Мы все любим Мика! — радостно заорал Билл и вытаращил глаза. — Как, г-говоришь, тебя з-зовут?

— Вильяма, — ответила девушка, слегка сбитая с толку.

— Вильяма, Вильяма… это типа как Уильям? Это что ж за имя-то? Уильяма! Уильяма-а! — пропел он. — Или, может… как это… В-вильгельм-мина?

И он захихикал.

— Это очень… — Вильяма гневно зыркнула на Мика, ища у него поддержки. — Я не знаю это слово! Такое имя в нашей стране очень часто!

— Очень распространенное? — отчаянно подсказал Мик.

— Да, очень распространенное в нашей стране, — подтвердила она и хмуро посмотрела на Билла. — Только это неважно, а что я хочу сказать…

— А это где? — продолжал хихикать Билл. — Где твоя страна? Мы с Шиобан собираемся в самые разные…

— Сербия! — объявила Вильяма.

— Ой, страшно! — испугался Билл. — Даже очень страшно. Не, в Сербию мы не хотим, слишком опасно. И тучи вечно. Нам солнышка хочется, — доверительно признался он, глядя на Салли. — Но Шиобан говорит, придется всю дорогу защищаться от солнца. Мою бедную голову защищать от солнышка. А то мозги расплавятся.

Оторвав одну руку от талии Мика, Билл погладил свою плешь и тут же, потеряв точку опоры, покачнулся. Мик подхватил его и сказал, обращаясь к Вильяме:

— Послушай, Билл чуток перебрал, я должен найти ему место и усадить… Отведу его к жене… Ты подожди пока, ладно?

С тем же успехом загнанный псами лис мог бы попросить преследователей подождать пару минут, пока он шмыгнет в нору к соседу на последнюю чашку чая, прежде чем его разорвут в клочья. Сумей Мик изобразить хоть подобие убедительности, Вильяма, быть может, и отпустила бы его, но малодушие, звучавшее в голосе, выдало Мика с головой.

— Нет! — выкрикнула она. — Останешься здесь и скажешь ей, — она ткнула пальцем в Салли, которая вздрогнула, — что любишь меня!

Большие карие глаза Мика умоляли Салли не выдавать его. Он отчаянно артикулировал: «Прошу! Прошу тебя!» Тем временем Билл, которому наскучило ждать, вырвался из его рук и повалился на Вильяму. Девушка схватила его за плечи, причем скорее рефлекторно, чем в благородном порыве не дать ему грохнуться на пол.

— Так! — неожиданно взревел за ее спиной голос. — Так это он!

И голос выпалил непонятную, но, со всей очевидностью, не слишком доброжелательную тираду. Вильяма побледнела. Оттолкнув Салли в сторону, перед Вильямой вырос разъяренный парень — коренастый, мускулистый, по-варварски красивый, вряд ли старше двадцати. Его крепкий подбородок зарос густыми и жесткими завитками, которые расползались по всему лицу, вплоть до щетинистых черных бровей. Парень недвусмысленно клацнул зубами и сжал кулаки.

Вильяма, опомнившись, уже что-то кричала на сербском. Парень поднял увесистый кулак, целя прямо в голову Билла. Вильяма завизжала еще громче, яростно затрясла головой и ткнула пальцем в Мика. Юнец развернулся. Тем временем Вильяма, не выдержав веса толстяка Билла, ослабила захват, и Билл, громко икнув, тяжело осел в самом центре четырехугольника.

— Ты! Я тебе говорю! — заорал парень, тыча рукой в лицо Мику. — Вильяма моя! — Кулак гулко ударился о его грудь. — Моя!

— И хорошо, — сказал Мик, поднимая руки и пятясь назад. — Твоя так твоя, никаких проблем, приятель…