Реинкарнатор - Юлия Рыженкова

– Живем хорошо. Денег нет, работы нет, людей нет, надо уйму чего, но вы ж все равно не дадите. Ну, проходи, раз приехал, не стой в коридоре. Пойдем кофе попьем. – Тапочками, стертыми до состояния балеток, старик прошмыгал в сторону кухни.

О том, что пропуск в кармане служит не только для прохода в офис московского горкома, но является опознавательным знаком члена Ордена, Косте рассказали на экспресс-курсах. Все офисы Ордена по всему миру оборудованы специальными рамками: проходишь сквозь нее, и сканер считывает информацию с карты. Если у тебя есть допуск, то лампочка загорается зеленым, нет допуска – красным, вообще нет карты – датчик не срабатывает, лампочка не загорается. Все просто.

Впрочем, принцип работы сканера им не раскрыли. Карта явно не магнитная. Надежда Сергеевна с курсов уверяла, что запись на ней невозможно стереть или повредить – если, конечно, сам носитель цел. А еще она обмолвилась, что более сложные сканеры считывают не только уровень доступа, но и личную информацию: имя, должность, возраст и Будда знает что еще.

Офис касимовского комитета располагался в обычной однушке. На плите, оставшейся на кухне еще со времен татаро-монгольского ига, кипел чайник со свистком. Костя уже и не помнил, когда такие видел в последний раз. Кажется, у бабушки. В чашку с крупно намалеванной розой и сколотым краем старик плеснул кипятку и только потом спросил, чаю или кофе. Костя прикинул, какой тут может быть чай, и выбрал кофе, насыпав пару ложек из жестяной банки.

– Константин Юрьевич Колесов, инспектор, – протянул он руку. Старик быстро обтер свою ладонь о кофту и пожал в ответ.

– Валерий Иванович Хоботков. Управление внутренней безопасности.

Колесов хлебнул огненно-горячий кофе и обжег язык. Ну надо же! Кто бы мог подумать… Безопасник!

– А что там за юноша? И сколько ему лет?

Судя по внешности, рыжему еще и восемнадцати не исполнилось, то есть он никак не мог быть членом Ордена, а допускать посторонних в офис райкома, насколько знал Костя, строжайше запрещено.

У безопасника чуть заметно дрогнула рука с чашкой.

– Антон его зовут. Сирота. Беспризорник. Он чует смерть.

Вопрос о возрасте Хоботков проигнорировал, и Костя уже все понял, но настоял на ответе.

– Лет ему сколько?

– Слушай, ты сказал, что приехал по своим делам, – вот и занимайся ими! Не лезь в наши. Мы тут как-нибудь сами разберемся.

Облокотившись о клеенчатую скатерть, Костя впился в светло-серые глаза безопасника. Первым не выдержал старик.

– Он член Ордена?

– Да нету в Касимове больше Ордена! Все развалилось! На мне последнем держится, как сарай на трухлявой палке: пни – и рассыплется! – психанул Хоботков, с надрывом выкрикивая каждую фразу. – Мне уже семьдесят шесть! У меня подагра, артроз и перенесенный инфаркт. Единственное, что я могу, – отвечать на телефонные звонки и идиотские письма от руководства. А этого мальчика я учу! Воспитываю в принципах Ордена! Он станет хорошим сотрудником. Получше многих! И он тут пашет! И за инспектора, и за архивариуса, и за безопасника, и за асура лысого! Хочешь сдать нас? Давай! Вперед! Парня вышибут пинком под зад! Он снова пойдет бродяжничать и воровать. Я помру. Отделения в Касимове больше не будет! А тебе объявят благодарность!

– Дед, успокойся! Устроил тут истерику! А еще в безопасности работаешь! – рявкнул Костя, словно на паникующего пациента, к которому приехал делать слепок.

Валерий Хоботков и правда замолчал. Успокоился ли? Не факт. В таком состоянии люди могут творить что угодно. Бывает, что затишье приводит к очередной буре, еще более сильной, а то и к попытке избить или даже убить реинкарнатора. Так что Костя старался не выпускать старика из поля зрения. Тот может решить, что терять ему уже нечего, и проще московского пижона просто огреть чайником или пырнуть ножом и сделать вид, что никто и не приходил.

– Эй, Антон! Иди-ка сюда! – крикнул Костя, решив, что при парне старик будет держать себя в руках. Ну и, может, этот рыжий что-то внятно расскажет.

Тот моментально возник в дверях: видимо, ждал. Костя махнул ему, мол, присаживайся.

– Пока твой наставник пытается успокоиться, расскажи-ка мне, что у вас тут происходит? Почему такой упадок? Где все остальные беспамятные?

– Где? Да в Москве, где ж еще? Завод как захирел, так весь город и помирает. Раньше, когда нормально работал, отчислял столько налогов в городской бюджет, что хватало на все: я маленький был, помню, и детские парки открывались, и автобусы новенькие ездили, и праздники проводили. А теперь в бюджете минус, школы и детские сады не ремонтируют, медикам и учителям зарплаты не платят, трубы постоянно прорывает, и даже на Сагаалган гуляний не организуют! И реинкарнаторская служба уже тоже давно в упадке.

Костя хмыкнул. Юнец вряд ли сам начал бы рассуждать такими категориями. Чувствуется мастерская обработка наставника.

– Это тебе Валерий Иванович открыл глаза?

Антон потупился:

– Да я и сам все вижу. Не дурак.

– Ну хорошо. Не дурак. Но как это все связано с вашим комитетом? Вы ведь не на госфинансировании в отличие от реинкарнаторов.

– Люди уезжают. И члены Ордена тоже. Тут ловить нечего, – вклинился старик. Он уже немного успокоился, только хриплый голос выдавал недавнюю истерику. – Людей нет, а что за Орден без людей? Деньги сами не поймают преступника, не будут вести архив, обеспечивать безопасность. Нужны люди. А у нас, почитай, на весь город осталось человек пять беспамятных.

– А из других городов не приезжают?

Старик только фыркнул. Костя и сам понял, что сморозил глупость. Кто сюда поедет?

Хоботков глотнул уже почти остывший кофе и с интересом уставился на чашку, избегая смотреть Косте в глаза.

– Раньше к нам часто гости из Ордена приезжали. Не только из московского, из других регионов. Хлопов и Никитина – безопасники из Оренбурга, Стас Комаров из Ростова, да много кто! Больше всего мы дружили с ребятами из Ликино-Дулево. Вот эти чашки – их подарок, знаменитый дулевский фарфор. Посмотрите на трещины и сами догадайтесь, когда последний раз у нас были гости.

От этих слов веяло такой безысходностью, что Антон встревожился и решил подбодрить:

– Дядя Валера, мы прорвемся, восстановим райком!

Но старик пропустил это мимо ушей, нырнув в воспоминания. Наверное, видел себя сейчас молодым и сильным, в окружении коллег. Завод работал, жизнь кипела.

– Вы ведь меня не выдадите? – с мольбой в голосе спросил Антон.

Костя сглотнул. Ситуация сложилась неоднозначная, и он не понимал, как поступить. Впрочем, об этом можно подумать позже, а сейчас пугать рыжего и его наставника явно не стоит.

– Не переживай об этом. Помоги мне разузнать кое-что об одном человеке из Касимова. Посмотри, есть ли в базе данных что-то на Андрея Туманова.