Человек-Паук. Майлз Моралес. Крылья ярости - Бриттни Моррис

– Кхм.

Я вздрагиваю и оглядываюсь. Вижу перед собой знакомое лицо: в садовом кресле в теплом свитере с бокалом красного вина сидит старик и недовольно смотрит на меня из-под вязаной шапочки. Я понимаю, откуда знаю его.

Это старичок, чьи кусты я недавно переломал.

– О, здравствуйте, сэр! – говорю я, нервно почесав шею и надеясь, что он не злится. – Извините за ваш испорченный сад.

Я снова смотрю за угол и вижу на фоне облаков маленькое пятнышко.

– Да ничего, сынок, – говорит он, прикуривая и делая основательный глоток вина. – Все остальное там повыдергали с корнем.

– Кто? Птицы?

– Ну нет, бродячий цирк! Птицы, конечно же.

Я замираю и чувствую, как чувства вины и стыда бьют прямо под дых.

– Извините… Извините за все происходящее.

Сейчас я за многое хочу извиняться.

За то, что не смог разобраться сразу.

За то, что не смог остановить Скворца в башне ЩИТа.

– Я все исправлю, – обещаю я.

– Не нужно ничего исправлять, – говорит старик, покачав головой. – Это не твое дело. Сделай лучше, чем было. Не сдавайся. Все получится. Мы все на тебя рассчитываем.

Не мое дело.

В голове всплывает какое-то воспоминание.

Питер однажды сказал мне: «Вот что меня восхищает. Твое чувство ответственности. Главное, смотри, как бы не оказаться в не том месте не в то время».

И тут я кое-что понимаю.

То, как я поступил на днях, – это ответственное поведение. Я отреагировал, когда что-то пошло не так. Спасти магазин от ограбления было ответственно, но как ко мне отнеслись? Я могу быть сколь угодно ответственным, и все равно, стоит мне оказаться без маски, во мне будут видеть злодея.

Но если сосредоточиться на том, как сделать лучше, а не правильно, то, возможно, я смогу помогать людям и при этом не забывать о себе.

Возможно, у меня появится время отдышаться.

Есть у меня на плечах вес чужих ожиданий или нет, теперь меня наполняет чувство, будто я могу летать. Я уверенно киваю, салютую старичку и прыгаю с балкона, раскачиваясь на паутине быстрее, чем когда-либо. Я устремляюсь следом за Скворцом через весь город, а солнце скрывается за горизонтом. Когда небосвод уже окрашивается в темно-серый, я пролетаю улицами Восточного Гарлема, пересекаю залив и добираюсь до окраины, где стоит небоскреб, пустующий уже бог знает сколько времени. Я слышал, когда-то тут был элитный жилой комплекс, который пришел в упадок, и теперь его хотят снести и построить что-то другое. Сейчас же на фоне луны показывается крылатый силуэт Скворца, а затем она исчезает в одном из окон.

– Попалась, – шепчу я и тороплюсь к высотке.

И именно в этот момент звонит телефон. Я жалею, что уже лечу напрямую к зданию и никак не могу сменить курс. К счастью, у меня получается зацепиться по пути за одно из зданий, приземлиться на крышу и спрятаться за систему вентиляции, где можно устроиться и ответить на звонок.

– Эй, Ганке, привет. Ты как?

Честное слово, я безумно рад его слышать. Отлично, что у него получилось убежать и его не превратили в пернатого зомби. Но неужели так нужно звонить мне именно сейчас? В смысле, вот в этот момент, когда я на хвосте у Скворца и, возможно, нашел ее логово?

– Да, Майлз, я отлично. Слушай, помнишь птицу, которую ты замотал в паутину в Восточном Гарлеме?

Он о мистере О’Флэнигане?

– Вроде бы, – нет смысла говорить Ганке, кто на самом деле пытался нас убить. Если он узнает о попытке учителя биологии заклевать нас насмерть, то уже не сможет смотреть на него по-другому. – А что с ним?

– Ему стало лучше, правда всего на секунду!

Я смотрю то в одну сторону, то в другую, пытаясь осознать его слова.

– Насколько лучше? Ты уверен?

– Да, крылья начали уменьшаться. В принципе, все. Он упал лицом на дорогу, поэтому не знаю, что было с лицом. Но потом его сразу укусила другая птица, и он опять превратился в монстра. Я это видел своими глазами. Я не очень далеко убежал, хотя ты и говорил убираться оттуда. Извини. Просто я не мог это все не заснять! Так вот, перед тем как его снова укусили, он терял перья. Сразу, как ты выстрелил ему паутиной в лицо. Он крутился и крутился в переулке, и с крыльев осыпались перья, они высыхали и пропадали. Но лицо я не видел.

– Где он сейчас?

– Ну… – мямлит Ганке. – Я не знаю. Он… на него нападали и нападали другие чудовища, и он снова превратился в птицу.

Я вздыхаю. Это могло быть важно.

– Но, – продолжает Ганке, – я думаю, твоя паутина как-то так влияет на них, если ты понимаешь, о чем я. У некоторых пауков паутина дезинфицирует. Ну, у настоящих пауков. Может, и у тебя так же? Попробуй заливать всех паутиной, вдруг процесс пойдет в обратную сторону. Попытка ведь не пытка? Да?

Секундочку… Что за ерунда? Получается, моя паутина может отключать нанороботов?

– Спасибо, Ганке, но ты, наверное, ошибаешься. Дезинфицирует? Люди превращаются в этих пернатых зомби из-за наноботов. Что сделает антисептик с крошечными аппаратами?

– Ну… сама по себе паутина, может, и ничего… Но если полить ее кровью…

Я вздыхаю.

– Что происходило особенного, когда ты получил суперспособности? Может, какой-нибудь особый генный эффектик?

Я вспоминаю день, когда паук забрался в мою комнату и укусил меня. На вид самый обычный паук. Ничего особенного.

– Вдруг это был не какой-нибудь киберпаук? Инопланетный паук? Генномодифицированный паук? Паук-демон?

– Стоп, секунду. Это был генномодифицированный паук!

Когда я впервые запрыгнул на потолок и спросил у Питера, что происходит, а потом он запрыгнул следом – показать, что бояться нечего, первым делом он отвел меня в ЩИТ сдавать анализ ДНК. Мне сказали, тот паук был не совсем… обычным. Они сказали «генномодифицированный», но это слово я тут же забыл и до сих пор не вспоминал.

– Может, в твоей ДНК есть нечто не нравящееся наноботам?

Я задумываюсь на минуту. Может, стоит вернуться и проверить это предположение? Может… можно замотать всех этих людей в паутину и вылечить?

Но… я ведь всего один…

– Ганке, у меня ни за что не получится разобраться в одиночку, особенно если придется поливать всю паутину кровью каждые пять минут.

– А вдруг ее можно как-то усилить?

Я выглядываю из-за вентиляционной установки, осматриваюсь и морально готовлюсь обратиться к Ганке с самой большой просьбой в жизни.

– А ты можешь выяснить, как доработать паутину и вырубить наноботов?