Гибрид желает ребенка - Наталья Буланова

И все дело в том, что внутри меня необычный ребенок. Сильный, требующий от моего организма много питательных веществ. А я не тяну.

Заинтересованно посмотрела в сторону бывшей обители Дока, а ныне нового места обитания Альбины и покосилась на двух зверей позади. Кажется, за мной присматривают.

Ну и пусть.

Я решительно направилась в сторону местной больницы и взялась за дверцу под неодобрительное рычание сзади.

“Попадет же. Глава не велел”, – пронеслось в голове.

И я удивленно обернулась.

Что это было? Я снова уловила чужие мысли?

Медленно потянула на себя дверь, но больше ничего не смоглауслышать. Как и тогда с Димой – только одна фраза.

Странно это…

В открытую дверь сразу прошмыгнул один из оборотней, а второй остался сзади.

– Твою ж лохматую пятку! Не пугай так! – вскрикнула Альбина где-то впереди, и я поспешила по коридору. – Куда грязными лапами по чистому полу? Без бахил… нет – без защитного костюма не входи! Нечего мне тут шерсть разбрасывать!

Оборотень от такой отповеди мигом обернулся в достаточно гладенького человека, отчего доктор тут же хлопнула рукой по столу и скомандовала:

– Вон! – А потом с негодующим вздохом добавила: – Как же с вами объясняться, если все понимаете буквально?

Из кабинета мужчина выскочил уже зверем, пристыженным и расстроенным.

– Добрый день! – зашла я по горячим следам охранника.

– Вера? Доброго. Что-то беспокоит? – Врач хоть и не ожидала меня увидеть, но особого вида не подала. Вообще она вела себя так, будто уже год как обжилась и во всем разобралась. Даже стул будто принял очертания хозяйского тела, а монитор услужливо принял нужный угол обзора.

– Я хотела поговорить.

– Внимательно слушаю. Чем смогу – помогу.

– Мне нужно укрепить организм.

– Согласна. Вчера я взяла у вас кровь и как раз хотела поговорить с Дмитрием, что вам нужны капельницы.

– Я согласна.

– Не будем ждать решения главы? Мне вчера четко объяснили, что тут иерархия… – Альбина говорила так, будто боялась оступиться.

Я хотела возмутиться: “Мое тело – мое дело”, но от мысли, что я так пройдусь ногами по авторитету Димы при охране и новом враче, стало кисло. От гибрида я видела только добро, ко мне еще никто так не относился, и я подобрала более дипломатичный ответ, который не задел бы имиджа главы Иных и не задавил бы меня:

– Все, что улучшит мое состояние и ребенка, не вызовет негатива у Дмитрия. Я чувствую слабость, а вы можете помочь прямо сейчас…

Альбина посмотрела на меня взглядом мудрой женщины, будто видела меня насквозь, а потом ответила:

– Конечно. На первом место состояние матери и ребенка, а потом уже все остальное. Я уже даже расписала весь план лечения, но, учитывая ваши особенности… – Она посмотрела на мой живот, а потом опять в глаза. – Все может измениться. Давайте начнем. Я уже познакомилась с анамнезом, написанным Доком, и нашла кое-что интересное. Он зашифровал, но я разобралась в его рецептуре. Я повторю вам тот же состав, что он делал, и посмотрим эффект. Вы согласны?

– Хуже не будет?

– Нет. Я буду следить за вашим состоянием.

– Тогда я согласна.

Удивительно, но эффекта от капельницы я совершенно не заметила.

– Ничего? Слабость не пропала? – удивленно спросила Альбина, держа в руках свежий анализ крови.

– Нет. Опять хочется есть и спать.

– Хм… На этот случай в записях есть еще один рецепт. Попробуем?

– Вы сомневаетесь его составе и влиянии? – уточнила я.

– Я сомневаюсь, что Дима разрешит попробовать его, когда придет. Но за вас я отвечаю головой и не стала бы рисковать, если бы не была уверена в своих силах. Попробуем послушать доктора с того света?

– Док спас меня. Я верю в его талант.

– А уж я-то как верю! Хотела бы я с ним встретиться, да теперь только не на этом свете, – согласилась Альбина и отправилась набирать раствор.

Оборотни из охраны уже не порыкивали за дверь – переоделись по одному. И теперь из-за стены я так и чувствовала неодобрительное молчание.

Удивительно, но я могла поклясться, что ощущаю их настрой. Неужели это из-за ребенка? А Дима тоже так чувствует своих людей?

Не сомневаюсь, что гибрид не одобрил бы эксперименты с новым доктором. Но я не видела особого выбора. Тело слабело – я чувствовала это. И задумчивая фраза Альбины, брошенная во время установки новой капельницы, только это подтвердила:

– В записяхсказано, что беременность оборотнем развивается быстрее на двадцать пять процентов. Но по всем показателям здесь все пятьдесят!

Я встала после процедуры, все еще обдумывая эти слова, поэтому не сразу поняла, что зверский голод и усталость затухли, как пламя свечи. Я даже шею размяла, как после глубокого сна.

– Как состояние? Чувствуете улучшение?

– Да! – обрадованно сообщила я, чувствуя, что доверилась женщине не зря и чувствую свет в этом, казалось бы, темном туннеле будущего.

– Хотите чего-нибудь?

– Хочу, – решительно заметила я. – Свернуть шею бывшему.

– Кажется, накапали куда-то не туда… – икнула Альбина.

Дмитрий

– Я за руль, – окликнул Дима помощника, очнувшись у пассажирской двери.

Сейчас хотелось опустить стекла, вдавить педаль в пол и как следует наглотаться встречного воздуха.

– Тебе нельзя. Ты пьян, – нравоучительным тоном заметил Кот.

– Сдурел? Ни капли в рот! – поднял возмущенный взгляд на оборотня глава. – Сам налакался из Тамариной миски?

Мужики не могут без подколов. Никак. Это просто способ общения и регулятор нервного напряжения дружбы. Не поддел друга – день зря прошел.

Кот взялся за ручку водительской двери и слишком резко рванул на себя, сказав:

– Пьян от счастья. Тебе точно за руль нельзя.

И даже не подколол в ответ. Радость в голосе и тоска, словно Кот отдал бы пару десятков лет за такое опьянение.

Дима замолчал, осекся в своем подъеме, сложил крылья воодушевления. Сел скованно, косясь на друга. Чувствовал себя без вины виноватым.

Его счастье, словно динозавр-игрушка в яйце, опущенный в воду, набухло и распирало изнутри – не удержать. Паутина трещин увеличивается, скорлупка трескается, и вот оно уже рвется показаться миру.

– Мы что-нибудь придумаем, – пообещал глава Иных. –  Видишь, в жизни всегда есть место чуду.

– Я рад  за тебя, – правильно понял состояние главы Кот, повернувшись к нему. – Правда рад.