Сын моего мужа - Ольга Гринвэлл

Кевин нахмурился.

— Да, теперь я припоминаю, Мила упоминала, что ты ей постоянно грубишь, но я не очень придавал этому значение. Привык, что ты ведёшь себя как red neck*. Я все же не понимаю, что сейчас не так? Мила даже не успела и слова тебе сказать, была вежлива с тобой...

Марк скрипнул зубами.

— Да плевать мне на ее манеры. А вот то, что она gold digger* — это ясно без слов.

Кевин рассмеялся.

— У нас прекрасные отношения и полное взаимопонимание с Милой. Тебе не стоит беспокоиться. Она ко мне очень привязана, как и я к ней.

— Да эта баба бросит тебя, едва на горизонте замаячит богатенький красавчик, помоложе тебя, разумеется.

— Хм, Марк, ты меня обижаешь, — мужчина неодобрительно покачал головой. — Я ещё ого-го. А насчёт Милы ты не прав — она не такая, как ты думаешь о ней.

— Да ты самый настоящий старый болван, и я могу влегкую доказать это тебе.

Кевин всё-таки не смог удержать смех, расхохотался громко. Затем в один глоток допил содержимое своего стакана.

— Как же это, интересно?

— Очень просто. Спорим, что твоя Мила совсем скоро переметнется от тебя к какому-нибудь молодому жеребцу с бабками?

— Ну, Марк, спорить или не спорить — это не моё, не считаю это правильным, но понаблюдаю за твоими попытками доказать мне свою правоту. Давай дерзай, а я тем временем буду наслаждаться обществом молодой красавицы-жены.

Марк скептически выпятил нижнюю губу, тряхнул головой и открыл дверь в дом.

*red neck - дословно: фермер, колхозник, деревенщина. О человеке грубом, невежливом, с плохими манерами.

* gold digger - охотник/ охотница за богатством

Непринужденно болтая с невестой Марка, я все-таки время от времени бросала тревожные взгляды на дверь, за которой скрылся мой муж и его сын. На душе было совсем не спокойно — видела, какое выражение лица было у Марка, когда он увидел меня. Наверняка заливает Кевину в уши какие-нибудь гадости. Интересно, узнал он во мне ту девушку в магазине? Мне оставалось только надеяться, что нет. Почувствовала, как начинают гореть уши.

Кэссиди уставилась на меня, и я смутилась. Сделала глоток сока, хихикнула, пробормотала что-то невнятное — надеялась, что Кэссиди не заметит, что я совершенно потеряла нить разговора. Ситуацию спасли Марк и Кевин, вошедшие в гостиную. Хотя слово «спасли» вряд ли подошло — Марк сверлил меня своими темными, как ночь, глазами, и от этого у меня подгибались коленки. Я сразу поняла, что пришлась ему не по нраву. Все мои предыдущие домыслы о сыне Кевина разлетелись, как перья ощипанного гуся — никакой он не сорванец и вовсе не сосунок. Марк — опасный хищник, готовый выйти на тропу войны.

Кэссиди что-то рассказывала мне об окрестностях Калгари, а я, отвечала и наблюдала из-за ее плеча за приближавшимся к нам Марком. Мне хотелось отвести взгляд, но почему-то глаза отказывались слушаться. Так, наверное, чувствует себя кролик за секунду до нападения удава.

— Милая, — голос Марка был бархатистый. Он положил руку на талию своей подруги, слегка прижимая ее к себе. — Отец изнемогает от желания показать свою оранжерею.

— О, да. Я наслышана о диковинных цветах. С удовольствием пройдусь.

Марк слегка подтолкнул девушку в сторону выхода. Я ещё надеялась, что Кэссиди позовёт меня с собой — я бы с радостью присоединилась, но...

— Та самая Мила... — насмешливо произнёс Марк, как только мы остались одни. Глядя на него снизу вверх я никак не могла прочитать, что он вкладывает в эту фразу — презрение, брезгливость, удивление? В любом случае, я не поддамся на провокации и не позволю с собой разговаривать уничижительным тоном. Те времена давно уже прошли. Я теперь другая, я изменилась.

— Тот самый Марк, — кивнула я, улыбаясь одними уголками губ.

— Не мог представить, что девушка, с которой я мило беседовал по телефону и которая от смущения не могла связать и пару слов, на деле оказалась высокосветской дамой.

— Жизнь — парадокс. Кев рассказывал мне о вас, Марк, показывал фотографии. И хотя все они были сделаны, когда вам было лет пятнадцать, могу заверить — годы вас не затронули.

Мне показалось, что у него дернулся глаз?

— Как вам нравится Калгари? Жизнь здесь более размеренная, чем в Москве, нет таких увеселительных заведений, какими кишит ваш город.

— Неужели это правда? — мои губы сложились в  гримасу уныния. — А мне муж говорил, что у его сына очень успешный бизнес — самые крутые клубы, бары, казино. Видать, ночная жизнь в столице заметно отличается от жизни в таких небольших городах, как Калгари.

— Ещё апельсинового сока? — спросил Марк. Видать, решил зайти с другой стороны.

— Пожалуй, выпью шампанского.

Мужчина взял у меня из рук опустевший стакан и, кивнув, отошёл к бару.

Я провожала его взглядом, ликуя в душе. Похоже, первый раунд выиграла я.

* * *

Ему хотелось крушить все вокруг, и Марк еле сдерживался, чтобы не выдать своих истинных чувств. Он специально сел напротив Милы, чтобы следить за ней. Знал, что человек не может долго притворяться — обязательно либо во взгляде, либо ещё как, но истинные намерения выплывут наружу. Точно знал, каковы они у этой холеной вешалки — закрутить отцу голову, а потом ободрать его как липку. Завтра же соберёт все необходимое и переедет сюда. Рано или поздно выведет эту сучку на чистую воду. Только вот надо хорошо все спланировать.

— Милый, что с тобой? — донёсся до него голос подруги. — Ты совсем не разговариваешь с нами. Твой отец уже давно ждёт ответа на свой вопрос, а ты все вилкой в тарелке ковыряешься. Ладно бы ещё ел...

Марк слабо улыбнулся, накрыл рукой пальцы Кэссиди.

— Прости, малышка, думал о делах.

Девушка недовольно хмыкнула. Черт,  он и правда ведёт себя странно.

— Вот так всегда, — обратилась она к Миле, — вечно думает о работе, о делах.

В ответ та пожала плечами.

— Печально, когда даже в выходные человек не может расслабиться и посвятить себя чему-либо, кроме работы. Это свидетельствует о низких организационных способностях.

Марк застыл с поднесённой вилкой ко рту. Да кто она такая, чтобы здесь выпендриваться?! Взглядом вонзился в невозмутимое лицо девицы. Ему показалось, что она злорадно ухмыльнулась? Вот стерва!

— Кстати, — встрял отец, — Мила права. Она знает все об организации рабочего дня. Не знаю, как бы я пережил эти годы в России, если бы не она.

— А что там такого? — поинтересовалась Кэссиди.

— Ох, — рассмеялся Кевин. — Формализм, бюрократия, да лучше спросить, чего там только нет. Если бы не моя дорогая Мила, мне б пришлось совсем худо.