Отец моего (вы)бывшего - Юлия Вернер

—У Горыныча сегодня важная встреча,— проговорила она.— Думаю, тебе тоже придется на ней присутствовать, так что взбодриться тебе не помешает.

Я поморщилась и поставила стаканчик на стол.

—А почему он, собственно, Горыныч?— поинтересовалась, подавшись чуть вперед.

—Трехголовый змей,— пояснила девушка и рассмеялась.— Хороший, плохой, злой. Четвертой головы не дано.

Я нервно хихикнула.

—Воронов бывает хорошим?— удивленно спросила, приподнимая бровь.— Что-то слабо в это верится.

И с чего эта девица взяла, что этот черт может быть хорошим? Может быть, он хороший только с ней? Их что-то связывает?

От этих мыслей стало дурно и я, так некстати, почувствовала ревность.

Дашка на мои слова пожала плечами.

—Бывает. У одной сотрудницы сын серьезно заболел, так Михаил оплатил ему все лечение и реабилитацию. Все это было анонимно, но бухгалтерша потом проболталась и узнал весь отдел. Неслыханная щедрость, я тебе скажу! Там немаленькая сумма получилась, знаешь ли!

Почему-то хотелось поморщиться, но я с трудом сдержалась.

Слабо верилось в то, что этот черствый сухарь способен на человеческие чувства и сострадание в целом. Он ведь каменный! А тут аукцион неслыханной щедрости закатил!

—Слушай,— вдруг вспомнила я.— А что ты там вчера говорила про подкошенное здоровье Воронова? Что ты имела ввиду?

Блондинка помрачнела и покрутила в руках полупустой стаканчик.

—Понимаешь, Михаил больше года боролся с болезнью. Потерял компанию, мать умерла. А когда окреп, пошел на поправку, то создал все с нуля. Не смотря ни на что, он хороший человек.

—Что еще за болезнь?— приподняла я бровь.— Как давно это было?

—Опухоль в мозге. Вот уже как три года у него ремиссия.

Я смотрела сквозь девушку и не могла поверить своим ушам.

Воронов страдал и боролся с недугом, а меня не было рядом с ним. Даже после того, как он прогнал меня, я бы вернулась и помогла мужчине всем, чем только могла. Теперь меня мучил один вопрос: знал ли Михаил о болезни, когда порвал со мной? Или это было после?

—Что-то ты побледнела,— Даша поднялась и подошла к столу.— Тебе нехорошо?

—Все нормально,— опомнилась я.— Просто… я не знала об этом.

—Ничего страшного. Горыныч выздоровел и полон сил. Молодец мужик, сильный.

Я только лишь кивнула.

Бросив взгляд на часы, Даша вздохнула и попрощалась, сославшись на то, что ей нужно было идти работать.

Я осталась одна.

В голове у меня роилась тонна вопросов, на которые мне бы хотелось услышать ответы и это не давало мне покоя.

Допив кофе, я около двух часов просидела над документами, стараясь вникнуть в их суть, но смысл постоянно ускальзывал.

Тут в дверь снова раздался стук и в кабинет влетел Глеб Викторович, улыбаясь во все зубы. Он напоминал мне какого-то маньяка, так что зрелище было так себе.

Мужчина вовсе не был уродом, но меня постоянно от него что-то отталкивало, и это было вовсе не снятое с безымянного пальца кольцо, от которого на коже осталась белая полоса — скорее хитрый взгляд крохотных глазок, которые старались отметить любую деталь.

—Верочка, доброе утро!— он прошел к моему столу и остановился.

—Доброе,— отозвалась я, внутренне сжимаясь от его обращения ко мне. Никогда не любила эти уменьшительно-ласкательные. К тому же, этот тип, кажется, совсем не в курсе, что такое деловая этика.

—Я пришел предупредить вас о том, что вам придется присутствовать на встрече с китайцами сегодня. Она назначена через час. На месте посмотрите договор, внесете правки, если потребуется. Без вас никак.

Я молча кивнула.

—Хорошо, я буду. Куда мне подойти?— спросила, сохраняя холодность.

—Я за вами сам зайду,— Глеб Викторович улыбнулся, но от этой его улыбки мне стало нехорошо. Каким-то мутным был этот человек. Не нравился он мне.— А то вдруг заблудитесь.

—Ладно,— кивнула я и опустила взгляд в бумаги, намекая на то, что разговор окончен, мне нужно работать, а ему уходить восвояси.

Но он не спешил покидать мой кабинет.

—Может быть, пообедаем сегодня?— вдруг спросил мужчина, опираясь руками о мой стол.

Я подняла на Гуркина взгляд.

—Вынуждена отказаться. Я уже иду на обед с Дашей.

«Которая еще не знает об этом».

—Как жаль. Тогда, может в другой раз?

Я пожала плечами, не желая ничего отвечать.

—Вы извините, мне нужно работать,— пробормотала, и в этот момент без стука в кабинет вошел Михаил, который при виде Гуркина изменился в лице: губы сжались в тонкую линию, заходили желваки.

Повисла неловкая пауза, во время которой мужчины смотрели друг на друга.

—Ты же сказал, что поедешь в аптеку, так как у тебя заболел ребенок. Или твоя жена уже сама все купила?— тон у Воронова был таким холодным и ядовито спокойным, что я поморщилась.

—Да,— протянул Глеб Викторович.— Я как раз уже уходил.

Бросив на меня какой-то слегка растерянный взгляд, мужчина вышел из кабинета, оставляя нас с Михаилом наедине.

Блин, кажется, кое-кто кое-кого только что умело поставил на место! Вот это у Горыныча авторитет! Давит как удав!

—Чего он к тебе приходил?— Воронов сунул руки в карманы и подошел ближе к моему столу.

Пожала плечами, стараясь не смотреть на мужчину.

—Сказал, что мне нужно появиться на встрече через час.

—А что еще?

Да чего пристал?

—А еще сказал, что зайдет за мной и проводит в зал,— отчеканила я раздраженно и посмотрела на самоуверенное лицо Воронова.

—А может быть есть что-то еще, о чем ты промолчала, Вера?— Михаил вдруг склонился над столом и подался вперед, упираясь ими в деревянную поверхность.

—Звал на обед,— с вызовом сказала я, решив побесить мужчину.

—А ты что?..

—Не твое дело!— прошипела.— Занимайся своими делами, Воронов и не лезь ко мне!

Мои слова мужчине явно не понравились и брови у него сошлись к переносице.

—У Гуркина есть жена и дети, а этот скот нагло бегает к тебе и предлагает сходить на обед. Хочешь разрушить семью?

—Он мне не интересен,— безразлично ответила я.— Как, собственно, и ты.

Губы брюнета растянулись в нехорошей улыбке.

—Звучит как вызов.

Я вмиг побледнела, наблюдая за тем, как Михаил пошел к двери и… запер ее изнутри!

—Ты что творишь?— прошипела я, вскакивая с места.— Открой сейчас же!