Невеста на откуп - Наталья Белецкая

Ллойд вышел из комнаты, аккуратно прикрыв дверь. Пока он настраивал переговорник, чтобы связаться с Лу, сердце кольнула острая игла сомнений. А вдруг Станислава не согласится? Вдруг работа помощницы хранителя покажется ей слишком сложной и опасной? Нэйт не зря настаивал на том, чтобы он рассказал о подводных камнях и опасностях профессии. Разумно ли таскать с собой Стану? Может быть, для неё лучше и безопасней остаться в долине?

Хранитель устало потер переносицу. Завтра он расскажет Станиславе все без утайки. Пусть она сама примет решение. И по поводу брака тоже. Только с предложением руки и сердца спешить не стоит. Сначала он её очарует, добьётся ответного чувства и только потом спросит, согласна ли она стать его женой.

Я проснулась глубокой ночью вся в поту. Хлопковая рубашка неприятно липла к телу, хотелось пить, а еще – помыться. Чувствовала я себя неплохо: горло не болело, дышалось легко, разве что слабость в теле напоминала о болезни.

Целительница пообещала, что после сна мне станет легче, а еще через сутки я полностью поправлюсь. Здорово, когда есть магия! А вдруг у меня тоже пробудятся магические способности? Хотелось бы уметь себя лечить. И защитить в случае чего.

Одеваться я не стала. Мне нужно только добежать до кухни, а потом – до ванной. В кухне, должно быть, уже высохли сменные вещи, а в ванной я планировала смыть с себя липкий пот. А вдруг Ллойд не спит? Может быть, они с Нэйтом сидят сейчас в гостиной. Не буду же я в одной рубашке перед ними ходить. Пожалуй, завернусь в одеяло. Если там кто-то есть, тогда придется одеваться.

Чуть приоткрыв дверь, я выглянула наружу и тут же стыдливо спряталась обратно. С ума сойти! Картина, представшая перед моими глазами на краткий миг, точно запомнится надолго. Ллойд спал. В кресле. Голый. Ну, то есть не совсем голый (полотенце прикрывало пах), но картина все равно была смущающей.

Несложно догадаться, что произошло. Видимо, хранитель принял ванну, потом сел в кресло и неожиданно заснул. Но что мне теперь делать? Разбудить его? Слишком стыдно. Ждать, когда сам проснется, – тоже не вариант. А, может, просто тихо проскочить мимо?

Стараясь не только не шуметь, но и даже не дышать, я медленно открыла дверь, прошла на кухню, а оттуда – в ванную. Быстро обмылась, насухо вытерлась полотенцем, переоделась и вернулась в комнату. Точнее хотела вернуться. В гостиной взгляд снова «прилип» к Ллойду.

Не то, чтобы я не видела голых мужчин, видела! И деревенских парней, купающихся в реке, и разбегающихся мужиков из горящей бани нашего соседа, и даже рассмотрела орган во всех подробностях, когда помогала нашей лекарке: зашивала рану сыну старосты. Он нарвался на секача и чудом остался жив. Среди прочих у него была рана на внутренней части бедра. Кроме того, иногда деревенские мужчины часто раздевались до пояса. Например, во время потешных боев или просто в жаркие дни, но я ни разу не чувствовала себя так, как сейчас.

От стыда горели щеки и уши, но какое-то ненормальное любопытство пригвоздило меня к полу напротив кресла. Ллойд не был худым, как аристократы-модники в Велии, но в то же время не походил на деревенского кузнеца с его длинными руками, крутыми мышцами, воловьей шеей и с размахом плеч едва ли не с коромысло.

Нет, плечи у Ллойда тоже были довольно широкими, но не настолько, чтобы это пугало. Рельефные руки, длинные пальцы, твердые мышцы на груди, покрытой редкими золотистыми завитками волос, крупные, розовые соски – все это казалось маняще красивым. Захотелось дотронуться и посмотреть, как под светлой кожей будут перекатываться мышцы.

Я все же не удержалась и опустила взгляд ниже груди. Гладкий, упругий живот, будто выложенный плиткой, аккуратный пупок, от которого вниз тянулась золотая дорожка из волос, скрываясь под смятым полотенцем. Ллойд шумно вздохнул во сне, и это вывело меня из странного оцепенения. Я опрометью метнулась в спальню и плотно закрыла дверь.

Хоть бы он не проснулся! Сердце судорожно колотилось в груди. Что на меня нашло? Почему я так смотрела… неужели влюбилась? Это не походило на исследовательский интерес, с которым я подглядывала за купающимися парнями, когда мне стукнуло тринадцать.

Ллойд вдруг показался притягательным, расслабленным и совсем не пугающим. А я ведь до этого много дней видела его во снах. Его каменное лицо, безжизненный голос, когда он выносил приговор. Голый, заснувший в кресле, Ллойд совсем не походил на железного хранителя и палача, не сочетался с тем суровым образом, который в последнее время сформировался у меня в голове.

Он был всегда разный. Я вспомнила, как он смешно надувал губы и заламывал руки, изображая леди Бристэллу, белозубо улыбался, заражая своим настроением; вспомнила, как он смотрел на меня после казни, плескавшуюся боль в его глазах, искреннее сочувствие на перевале, когда я мысленно прощалась с бабушкой и братом. Вспомнила его злость, когда он обнаружил меня замерзающую, его удивление и сомнение, когда я рассказывала свою историю, и, наконец, нежность и страсть перед поцелуем, который так и не состоялся.

Почему его считают жестоким? Ллойд гораздо сложнее, он не упивается своей властью. Внезапно меня накрыло чувство вины: я вспомнила, как бросала в лицо хранителю злые слова о том, что он наслаждается страданиями других. Надо обязательно извиниться. Если я стану его помощницей, то лишние обиды между нами совсем не нужны. Да и если не стану… неприятно чувствовать себя негодяйкой.

С одной стороны, мне хотелось помогать Ллойду, только одна мысль о том, что у меня может пробудиться магия, приводила в восторг. И разгадывать преступления, должно быть, очень интересно. С другой стороны, мне не хотелось, чтобы Ллойд кого-то казнил. Если только самых отъявленных злодеев. Того мага – Фанаса – я бы отправила на какие-нибудь опасные и сложные работы: пусть пользу приносит. Убивать – это слишком жестоко.

Звуки отодвигаемого кресла и тихих шагов, которые послышались из гостиной, заставили меня затаить дыхание. Ллойд проснулся и, похоже, стелил себе постель на диване. Хорошо, что он ляжет нормально, а то после сна в кресле болит все тело. Я как-то пару раз засыпала на стуле – неприятное было пробуждение.

В следующий раз я открыла глаза, когда рассвело. Тусклый солнечный свет проникал сквозь шторы, освещая выстиранные штаны и блузку, которые висели на спинке стула. Похоже, Ллойд побывал в комнате, пока я спала, и даже принес сменную одежду.

По комнате плыл прекрасный аромат. Интересно, кто именно решил приготовить завтрак? Неужели Ллойд? Или он пригласил кухарку? Хотя, наверное, нет. Здесь считалось, что каждый аристократ должен быть самостоятельным. И, если надо, сможет приготовить все, что угодно, но большинство знатных людей нанимали прислугу, чтобы не отвлекаться на стирку, готовку или уборку.

Ллойд действительно обнаружился в кухне. Напевая под нос какую-то песенку, он жарил яичницу с беконом. Бутерброды с колбасой уже красовались на тарелке, как и пара яблок.

– Доброе утро! – Хранитель помахал мне лопаточкой. – Как самочувствие?