Леди Феникс 2, или Обещанная темному дракону - Ксения Лита

Твоя смерть? – переспросила. – Твоя? Каким образом?

– У меня нет наследников. После моей гибели корона перейдет к Мартину, и, возможно, он снова обретет разум.

– Возможно?

– Никто не дает гарантий. В лучшем случае, Мартин станет новым королем, в худшем – Дракориж потеряет короля-дракона и своего защитника.

– У меня голова кругом, – потерянно прошептала я. – Одно знаю точно – я не хочу тебя терять.

Алекс не ответил, затащил меня к себе на колени и обнял, прижимая к своей груди.

– Я тоже этого не хочу. У нас еще есть время. Время найти, как защитить тебя.

– И тебя, – заявила упрямо. – Нас.

Дракон мне достался еще упрямее, поэтому он ничего не ответил. Попытался поцеловать, но я увернулась.

– Алекс, я не хочу, чтобы мы изображали Ромео и Джульетту.

– Кто это?

– Герои одной пьесы. Истории. Они умерли ради любви. Я так не хочу.

– Я сделаю все, чтобы ты жила, Даша. Чтобы разорвать этот круг.

Мое имя меня отрезвило. Не в смысле, что дракон так меня не называл. В последний час он называл его особенно часто. И шептал, и говорил, и рычал. Но стукнуло меня осознанием именно сейчас.

– Гвен это сделала, – пробормотала я. – Она прекратила мои перерождения, как-то себя защитила.

– Гвендолин умерла, – напомнил Алекс, нахмурившись.

– Знаю, – махнула я рукой и поспешила поделиться своей мыслью: – Но самый первый феникс пришла из другого мира. Она как-то разорвала пространство между мирами. И это же сделала Гвен. Все фениксы перерождались на Эфоре, но Гвендолин отправила себя в мир без магии. На Землю.

Чем дальше я говорила, тем более правильнее мне казалась моя догадка. Не просто правильной – единственно верной.

– Я должна увидеть ее жизнь. Точнее, смерть. Там все ответы.

Вот честно, я бы после такой речи пошла за собой куда угодно, но дракон все равно ответил:

– Нет.

– Опять? – нахмурилась я, Алекс же ссадил меня с колен и поднялся. Теперь он башней возвышался надо мной.

– Я повторю это сотню раз, если понадобится.

– Это один раз! Одна жизнь!

– И он может закончиться твоей смертью. В любой момент.

– Но там есть ответы.

– Найдем их другим путем.

– Другого пути нет!

– Ты невыносима, – прорычал дракон. – Нет. Это мое последнее слово.

Говорят, что есть ссоры, которые заканчиваются в постели. Но, кажется, пора уже привыкнуть, что у нас с Алексом все наоборот.

Вот и сейчас наше перемирие кажется каким-то сном. Иллюзией. Будто и не было ничего: ни откровенных признаний, ни нежных слов, ни чувственной близости между нами. Мы по-прежнему привязаны друг другу, но с тех пор почти не разговаривали. Точнее, с моей стороны, конечно, были попытки поговорить. Вроде:

– Ты же говорил, что не хочешь терять время?

– Я и не теряю. Я его продлеваю – время твоей жизни.

– В той умной книжке из библиотеки в Наире было сказано, что я все равно умру от переизбытка силы.

– Это мы еще посмотрим.

Что он задумал, я не знала. Потому что твердолобый дракон отказывался делиться со мной информацией. Даже чувства вновь запер на замок. А к моим переживаниям по поводу собственной судьбы добавились еще и переживания по поводу Алекса. Это же надо придумать – убиться ради возвращения брата!

Помимо этого я начала чувствовать свою силу. И совсем не так, как было до дурацкого зелья. Больше. Сильнее. Ярче. Я будто была новорожденной бабочкой, выбравшейся из кокона и расправляющей крылья. Иногда казалось, что это даже не метафора – я словно чувствовала крылья за спиной. Такие мощные. Красивые. Сотканные из магии и огненной силы. Внутри меня будто разгоралось солнце, пока теплое, но готовое в любой момент взорваться звездой и уничтожить все вокруг.

Это пугало. Пугало, во что это все может вылиться. Возможно, поэтому я сильно злилась на Алекса и на саму себя. За то, что теряла время, не обращаясь к памяти Гвен. Но дракон ясно дал понять, что не позволит мне заглянуть в прошлое, а чем обернется прерванная медитация, не мог сказать никто.

Он же не отходил от меня ни на шаг. Может, поэтому, когда Мадлен пришла и попросила поговорить с ней наедине, я не отказалась. У его величества были какие-то важные дела с Вильгельмом и еще какими-от вельможами, но он посмотрел на меня, будто спрашивая взглядом, хочу ли я этого. Я, если честно, не хотела Мадлен видеть, не то что с ней разговаривать. То, что никто не смог доказать, что именно она тогда «толкнула» нас с Янисом с башни, не отменяло ее причастности.

Как и взгляда тем же вечером, когда мы с Алексом появились на ужине. То ли что-то изменилось между нами, видимое даже для других, то ли служанки Орсуса сообщили хозяйке о следах нашей любви на простынях. О том, что Мадлен могла подглядывать и подслушивать с помощью стен замка, мне думать не хотелось. Но, когда мы пришли, она окатила меня такой злобой и ненавистью, что я поежилась. В тот раз леди отвернулась, сжав губы до побеления, а после я не видела ее несколько дней. Подумала, что она даже «упрыгала» в столицу. Оказалось, что нет.

– Я поговорю с леди Мадлен, если вы не против, ваше величество.

– Уверена?

– Вполне. Нам есть что обсудить.

– Возвращайся поскорее, – приказал Алекс. Это хорошо, что поскорее. Это не «пять минут, время пошло».

Я не представляла, о чем она хочет со мной поговорить. Но в моей голове практически сразу созрел план – будто лампочка зажглась. Мадлен мне не друг, она пыталась меня убить, но и это можно использовать. Сказать, что я нырну в воспоминания Гвендолин, и, возможно, это меня убьет. Уверена, она от радости запрыгает до потолка. Либо прибьет меня втихую и скажет, что я сама.

Я рисковала, знаю. Но моя жизнь на Эфоре и так сплошной риск.

Коридоры волшебным образом перетасовались и через несколько поворотов мы оказались в уютной гостиной. Здесь стояли диваны и кресла, письменный стол со стулом, в камине, согревая, ярко пылало пламя. В интерьере, в атмосфере, чувствовалась женская рука. Это место явно принадлежало Мадлен или…

– Это кабинет моей матери, – объяснила она, а я обернулась. К рыжей лучше спиной не поворачиваться. Так безопаснее.