Часы академика Сикорского - Наталья Александрова

Пабло шагнул навстречу велосипедисту, и в это время с другой стороны подъехал еще один – в такой же красной униформе и с такой же красной маской на лице. Наконец к двум первым присоединился третий велосипедист в красном.

Эти курьеры отчего-то напугали Александру – было в них что-то зловещее, – и она глубже отступила в елочки, чтобы ее не было видно со стороны шоссе.

Трое в красном слезли с велосипедов и окружили Пабло, как стая волков. Тот, однако, совершенно не выглядел испуганным или удивленным. Его слов Александра не слышала, но, судя по жестам, он поздоровался с курьерами как со старыми знакомыми, курьеры ответили ему тем же.

После обмена приветствиями Пабло скинул со спины рюкзак и протянул его одному из курьеров. Тот расстегнул его, вытащил голубое стеганое одеяло и осмотрел.

Странно. Пабло назначил встречу этим троим, чтобы отдать им обычное одеяло?

Тут Александра осознала, почему красные курьеры так испугали ее: они напомнили ей рассказ Эдгара По «Маска красной смерти», особенно актуальный во время эпидемии. Ну, и кроме того, сами курьеры выглядели как-то подозрительно.

Вот отчего их трое? Встретились поболтать? Нашли тоже время. Люди заказанную еду ждут, а они тут прохлаждаются!

Курьер, которому Пабло передал одеяло, был явно чем-то недоволен. Он шагнул к аргентинцу, нарушив предписанную правилами карантина дистанцию, и что-то угрожающе повторил.

На этот раз до Александры донесся обрывок фразы: «…Где остальное?»

Пабло отшатнулся и стал что-то говорить, темпераментно размахивая руками. Судя по всему, он оправдывался. Но красных курьеров его слова явно не убедили. Они окружили Пабло еще теснее и вдруг стали бить. Один ударил в челюсть, второй – в живот, третий – под колено. Это получалось у них очень слаженно, они не мешали друг другу, каждый ждал своей очереди. Вот снова: первый – по шее, второй – в печень, третий – опять в морду.

Пабло не отбивался от них, только старался защитить руками лицо и голову.

Первым побуждением Александры было выскочить из елочек и броситься на помощь несчастному аргентинцу, но она не поддалась этому благородному порыву, потому что тут же поняла, что ничем не сможет ему помочь. В том, как деловито и методично избивали его трое в красном, не было торопливого азарта мелких хулиганов, которых может отпугнуть случайный прохожий. В их действиях чувствовались сноровка и опыт профессионалов, и им ничего не стоило расправиться заодно и с Александрой.

И тут она поняла, что нужно делать.

Нужно как можно скорее бежать домой и привести сюда Дарью. Дашка – темпераментная, пылкая особа, она налетит на этих «курьеров», как дикая кошка, и спасет Пабло. Тем более что это как-никак ее мужчина, так что ей и карты в руки.

Александра стремглав понеслась домой, взбежала на крыльцо и влетела в комнату, где обитали Дарья и Пабло. Не переведя дыхания, она прямо с порога завопила:

– Дашка, скорее, выручай своего! Его там бьют…

И только выпалив эту фразу, разглядела Дарью.

Та, полностью одетая, лежала на диване и мирно спала. На столе стояла тарелка недоеденных макарон.

Александра подбежала к ней и принялась трясти:

– Просыпайся! Нашла время спать! Твоего Павлика бьют! Бежим скорее спасать его!

Но Дарья никак не просыпалась. Ее голова перекатывалась с плеча на плечо, как у тряпичной куклы, глаза были плотно закрыты, на губе вскипал пузырек слюны.

Александра огляделась и увидела на столе стакан с недопитым бледным чаем и открытую бутылку минеральной воды. Чай был какого-то странного цвета. Мате, что ли?.. Она схватила бутылку и плеснула Дашке в лицо. Это отчасти подействовало. Дарья открыла глаза, уставилась на Александру мутным, невидящим взглядом и пролепетала заплетающимся языком:

– Чего… тебе… надо? Дай поспать!

– Просыпайся! Там твоего Павлика бьют!

– Что? Павлика? – Дарья попыталась справиться с дремотой, но глаза ее слипались, голова падала на грудь. – Павлик… болеет… надо ему налить чаю…

Что-то здесь было не так. Не мог человек так крепко спать, да еще посреди дня.

– Чаю… – повторила Дарья и снова заснула.

Александра взглянула на полупустой стакан, и вдруг картина прояснилась.

Она вспомнила, как Пабло опасливо оглядывался на дом, прежде чем выйти за калитку. Все ясно. Ему непременно нужно было уйти из дому, чтобы встретиться с теми красными курьерами, но Дашка не отпустила бы его больного или увязалась бы за ним. И тогда он подсыпал ей в чай снотворное, дождался, когда оно подействует, и отправился на свою встречу. Ну да, чай мутный и пахнет противно…

Ну что Александра может сделать? Пускай он сам со своими проблемами разбирается.

Она выглянула в окно и увидела входящего в калитку Пабло. Он выглядел еще хуже, чем прежде, – еле шел на подгибающихся ногах, под глазом красовался огромный синяк, но он был жив. Видно, красные курьеры отпустили его, проведя акцию устрашения.

– Ладно, сами тут разбирайтесь! – пробормотала Александра и оставила Дашку в покое.

Та тут же уронила голову на подушку и крепко заснула. Александра поспешила выйти из комнаты, чтобы не столкнуться с Пабло.

Весь вечер она просидела у себя в комнате, чтобы не встречаться ни с кем из соседей. Сегодняшних событий оказалось для нее слишком много, хотелось отдохнуть. Александра, махнув рукой и на работу, и на фигуру, напилась чаю со сдобным печеньем и завалилась на диван с детективом Агаты Кристи.

Когда в комнате наступили сумерки, она попробовала включить настольную лампу, но та не работала, как и предупреждала хозяйка. Внимательно ее обследовав, Александра выяснила, что западает кнопка включения. Усмехнувшись, при помощи пилочки для ногтей, она отвинтила основание лампы и осмотрела кнопку изнутри. Просто отошел контакт, всего и дел-то.

Через несколько минут лампа освещала кабинет уютным зеленоватым светом, действие в детективе неторопливо шло к логичной развязке, хозяйский плед был теплым, ночной воздух из окна пах свежей землей и набухающими почками.

Время пролетело незаметно, никто не совался к Александре ни по делу, ни просто поболтать, даже академик на портрете тихо дремал.

Мастер Вайсберг вошел в церковь, истово перекрестился, медленно пошел по правому нефу. И вдруг остановился. Взгляд его приковало изображение на стене капеллы, которое он видел уже много раз, но не обращал на него внимания.

Изображение было потускневшим от времени, но от этого казалось еще более живым.

На стене капеллы была нарисована сцена Страшного суда. Праведники с просветленными, чистыми лицами шли направо, к цветущим садам рая. Казалось, можно было уловить даже благоухание этих садов, сливающееся с ароматом церковного воска и ладана.

Грешники же, с уродливыми лицами, перекошенными страданием и грехом, плелись налево, туда, где их ждали пылающие костры и кипящие котлы ада, туда, где их встречали разнообразные демоны и чудовища. У одного из этих прислужников Сатаны было бледное лицо с крючковатым носом и маленькими, близко посаженными, полными злобы глазами.