Курсы кройки и житья - Маргарита Южина

– Только сходи побрызгай антистатиком, – посоветовала Марья Андреевна. – Когда уже твой Вячеслав придет? У него же индейка! Наталья! Не вздумай надевать мой выходной халат! Это не праздничный наряд! Оля, неси хлеб.

Вячеслав Капитонович припозднился, и первыми пришли господа Елисеевы. Все трое.

– У-у-у-у, сколько у нас мужчин! – радостно встречала в прихожей гостей Марья Андреевна. – Проходите, проходите… Оленька, принимай одежду, здесь вся не поместится, отнеси к себе в комнату… Проходите, пожалуйста… Даша! Наташа! Встречайте мужчин!

Кричать и вовсе не было необходимости – обе сестры уже стояли здесь же.

– Здрассьте, – суетился Федор. – Прошу любить и жаловать – это мой батя, мой Иван Данилович!

– Очень приятно, очень!

– Маша! Ну чего ж ты первая-то лезешь? Ты ж с ним уже знакома, – отталкивали младшую сестрицу старшие. – Очень приятно!

– А это, – продолжал Елисеев-младший. – Это мой отец, Макар Петрович, вот.

– Очень приятно тоже, – начала было трясти руку гостю тетя Даша, но вдруг уставилась на мужчину, а после и вовсе разразилась радостным воплем: – Мака-а-а-ар! Ты?! А я Дашка! Ну Круткова, Дарья, помнишь?! На заводе еще вместе работали! По комсомольской линии! Ха! Маша! Это ж Макар! Наташа! Это Макар, помнишь, я рассказывала?! Ну надо же!

Ольга переглядывалась с Федором и все ждала, во что же выльется эта радостная встреча.

– Наталья Андреевна, – вдруг оттолкнула сестру бедром тетя Наташа и сунула гостю руку лодочкой. – Пройдемте в комнату, чего ж здесь-то?

И она уверенно взяла мужчину под руку и плавно повела его в гостиную. Дарья Андреевна так и осталась стоять с отвисшей от радости челюстью.

– Ну что? Будем садиться за стол? – повернулась к дочери раскрасневшаяся мать.

– Подождем! – рявкнула тетя Даша. – Сейчас Вячеслав притащит индейку…

А в комнате творилось уже что-то непонятное. Здесь командовал Макар Петрович, а Федор ему помогал.

– Садитесь в кресло, – распоряжался Елисеев-старший. – Нет, вы посвободнее сядьте, не надо так глаза таращить… ага, вот так…

Перед ним в кресле сидела Наталья Андреевна в какой-то хорошо изученной позе, и все же украдкой пыталась таращить глаза – чтобы были большие и удивленные. Сам же мужчина бегал возле нее с каким-то странным фотоаппаратом – громоздким и накрытым тряпкой. И когда они только его протащили?

– Все! Вот так… замрите… а сейчас отсюда вылетит… птичка…

И птичка вылетела! Самая настоящая! Беленькая!

– О-о-о-й! – заверещали дамы от испуга. – Что-то вылетело!

– Тихо! Не надо верещать! – рыкнул Макар Петрович. – Она испугается!

Вообще-то он имел в виду птичку, непонятно, отчего этот его возглас Наталья Андреевна приняла на свой счет.

– Ничего, – полушепотом произнесла она. – Я смелая…

Птичку поймал сам Макар Петрович. А Федор тут же вынес красивую витую клетку. Он сам ее купил, чтобы сегодня преподнести Ольге. Он уже так давно хотел ей подарить эту маленькую птичку как символ… да просто подарить, без всяких символов! Но…

– Это вам, – встал на одно колено Макар Петрович и протянул клетку с птицей Наталье Андреевне.

– Мне? – удивилась та. – Вы правда купили это… мне?

Она просто не могла поверить. Нет, этого не может быть, чтобы… ну чтобы хоть кто-то ей что-то подарил! Пусть даже птицу… Хотя она ума не может приложить, что с ней делать?! И вообще – откуда появился этот… этот отец Елисеева? Да, она помнит, Дарья что-то там такое рассказывала про их прежнее знакомство, но… это же ничего не значит! Всем ясно, что Дашенька уже дождалась своего счастья, а теперь… теперь черед и ее, Натальи! Нет, этот подарок и… все такое… надо серьезнее приглядеться к новому знакомому.

– Господа-а, – капризно протянула она. – Не пора ли к столу? Ужас до чего хочется салата с кальмаром! Обожаю морепродукты!

Она уверенно вошла в любимую роль – изнеженной и избалованной барышни, но новому гостю, казалось, это только нравилось. Он первый подскочил к столу, отодвинул стул и склонил голову, приглашая даму. Дама, секундочку подумав, соизволила согласиться.

Пока гости рассаживались, прозвенел звонок в дверь.

– Это он! – кинулась к двери Дарья Андреевна и вернулась уже со смущенным другом, который еле держал огромный поднос, завернутый в полотенца. – А вот и мой Вячеслав… Капитонович. Прошу знакомиться.

Как же ей хотелось сказать «вот мой муж»! Но и просто «мой Вячеслав» говорить было жутко приятно.

– Прошу прощения, – заговорил тот, робея. – Я… эта индейка оказалась ужасно строптивой, еле уговорил ее поджариться до золотистой корочки. Она еще горячая… я постарался донести ее в тепле, чтобы не разогревать.

Гости одобрительно зашумели, мужчины потянулись знакомиться, дамы принялись исправлять незаметные погрешности сервировки… Ольга смотрела на это веселое волнение, и душа у нее пела от счастья. Надо же – как нетрудно организовать людям праздник! Достаточно просто испечь индейку и пригласить друзей! Или нет… трудно. Очень трудно. Не было бы здесь никакого веселья, будь здесь даже целое индюшачье стадо, если бы… если бы не было этих самых друзей, мужского пола. Уж сколько праздников они провели вместе с тетушками, а такого счастья в их глазах никогда не искрилось. Ольга взглянула на Елисеева. Тот смотрел на нее через стекло фужера и смешно морщил нос.

– За хозяек этого дома! – произнес первый тост Федор.

Его тут же поддержали. А потом зазвенели ложки, голоса, шутки кавалеров и кокетливый смех дам… Просто удивительно, как это три пары смогли устроить столько шума и звона!

Ольга сидела напротив Федора. И почему она не догадалась сесть с ним рядом? Или так даже лучше – глаза в глаза… Маменька усадила Ивана Даниловича рядом с собой и беспрестанно подкладывала ему кусочки повкуснее. Тот благостно улыбался и каждый раз, когда Федор тянулся к нему, чтобы наполнить рюмку, испуганно мотал головой:

– Ну Федор! Ну ты же знаешь, я не пью! Что ж ты меня перед Марьей Андреевной пьяницей выставляешь?

Дарья Андреевна тоже сидела рядом со своим Вячеславом и, пока тот о чем-то беседовал с отцом Федора, тетушка незаметно ползала по его спине ладошкой. Ольга не могла сообразить, что же она делает, пока маменька не шепнула тетке:

– Дарья! Прекрати немедленно его измерять! Свяжем мы ему пуловер по размеру, что ты как маленькая! Лучше ему салатика подложи, он у тебя невозможно стеснительный.

Тут же тарелка Вячеслава Капитоновича до краев была наполнена всем, что только было на столе.

Тетушка Наталья вовсю изображала отставную приму. А ее кавалер просто таял, глядя на свою даму.

– Нет-нет, мне нельзя хлеб, вы ж понимаете, – махала руками кокетка, еще с утра налопавшаяся оладьев со сметаной. – Так недолго и форму потерять. Я этого не переживу.