Наследник. Проклятая судьба - Михаил Ланцов

— Что же они такое?

— То, с чем тебе не нужно сталкиваться. Это очень древние твари, которые, вероятно, помнят еще расцвет Нехекары.

— А кто еще?

— Лилит, — мило улыбнувшись ответил Паарнахтур.

— Кто-то из демонов?

— Их мать. Ее догматам демоны до сих пор подчиняются не просто так. Ты ведь теперь несешь на себе печать дома Атам. А ее интересует все, что касается демонов. Ты же пошумел знатно. Всплеск от ритуала Черного плодородия, даже произведенного неправильно, заметили во всех обитаемых мирах нашей Вселенной. Так что поверь — глаз хватает. Даже если ты думаешь, что их нет и их не ощущаешь.

— А ты ощущаешь?

— Я просто знаю, что они есть. Мне этого достаточно.

Всеволод закрыл глаза и попробовал почувствовать упорядоченные сущности рядом. Получилось.

Сначала он «увидел» только своего друга. Тот прям сиял, пропорционально своей мощи. Потом удалось почувствовать остальных обитателей постоялого двора. Далее — мелкую живность. Ну и, наконец, насекомых, каковых, несмотря на все усилия владельца, здесь хватало. Пусть и не клопов.

Парень на этом не останавливался.

Он продолжал напрягаться в попытке ощутить присутствие чего-то менее приметного. Ну, разве что с десяток призраков заприметил. Минут пять ничего не происходило. Пока наконец он словно бы провалился в совсем другой мир… совершенно чужой и страшный мир…

Мгновение.

И он покрытый холодным потом открыл глаза.

— Пластов реальности много, — улыбнулся Паарнахтур. — Ты, судя по всему, сейчас заглянул в план Вааргэн. Он ближайший к нашему и весьма опасен. В нем обитают элементали и очень много порождений стихийного хаоса. И даже посмотрев на них, можно привлечь их внимание. В том числе и фатальное.

— Почему фатальное?

— Потому что они могут атаковать твою душу и вполне в состоянии ее пожрать. Ты ведь там совершенно беспомощный и вкусный лакомый кусочек. Или ты думаешь, что Майрон сумел повредить твою душу просто так? Он — такое же порождение планов, как и все эти существа. Он изначально нематериален в этом мире.

— А как же их облик?

— Проекция. В разных мирах они предстают по-разному. Главное — всегда они оказываются очень сильно ограниченными в силе. Изгнание для них — самое страшное наказание. Тоже самое, что тебя отправить в мир Дремора, в котором ты станешь задыхаться от нехватки маны.

— Но я там умру.

— Нет, если тебя подпитывать маной. Например, через накопители, через вампиризм или еще как. Но чувство сильного гнетущего удушья будет постоянно. И сделать с ним ничего не получиться. Удушья и слабости. Для них нахождение в таких вот мирах — сродни этому. Но они не умирают, ибо связаны так или иначе со своими планами — у каждого дома он свой. С очень жестким контролем посещения.

— А как же я сумел отправить мелкого демона на поиски представителя другого дома?

— У многих домов есть миссии за пределами их родных планов. Там контакты обычно и осуществляются.

— Ясно… Я так понимаю — планов много?

— Очень много. Никто не знает сколько на самом деле. Большинство — смертельно опасны или губительны для любого упорядоченного сознания. Но не все. И находясь там можно наблюдать за другими. Примерно, как ты сейчас и попытался сделать. Только ты — неопытный птенец и по сути ничего не умеешь. Действительно же могущественные создания в состоянии при желании видеть через несколько планов без особого труда. А учитывая, что законы в каждом плане свои, то…

— Хреново.

— Просто непривычно. Попробуй просто принять, что ты живешь на витрине. И тебя это перестанет беспокоить.

— Но я — бедняк, и у меня лишь грёзы… И я простираю грёзы под ноги тебе! Ступай легко, мои ты топчешь грёзы… — тихо произнес он, повторяя зацепившие его слова из фильма Эквилибриум.

— Очень хорошо! Очень! Твои грезы очень нравятся зрителям. Особенно в VIP-ложе. Не останавливайся… — шутливо заметил Паарнахтур.

Всеволоду же было не до веселья.

После того, что он узнал от Ласселинды ему хотелось сдохнуть. Просто свести счеты с жизнью, чтобы прекратить весь тот ад, который ему уготовили все эти сволочи. Волей или неволей.

Сейчас же он просто ошалел от отчаяния.

Там, на Земле, мир ему казался очень простым. Родился. Пожил. Умер. Все. Финиш. И никаких лишних вопросов. Ну, кроме определенных религиозных предрассудков, как он полагал.

Потом он столкнулся с магическими мирами, в которых он увидел жизнь после смерти. И немало напрягся с того, что жизнь со смертью весьма условны. А еще есть всякого рода трансформации и вознесения, с путями, ведущими куда-то на олимп могущества. Настолько невероятного могущества, что человек на фоне этих монстров выглядит мелкой блохой.

В эти пару дней же он понял, что и это еще не предел. Узнав о существах, что могущественнее богов. И вообще… С ужасом осознал, что бежать некуда. Просто некуда. Куда бы ты не побежал — тебя везде встретят. И единственный путь к покою — Неуловимый Джо. То есть стать настолько ничтожным и никчемным, что никто на тебя не обратит внимание. Если только не пожелает мимоходом сожрать. Но это, увы, не его путь. И остается лишь борьба без всякой, впрочем, надежды на успех…

Во многих знаниях — многие печали.

— А демиург? — наконец тихо спросил Всеволод после нескольких минут тишины.

— Демиурги. — поправил его Паарнахтур. — Это самые таинственные личности в нашей Вселенной. Их могущество за пределами оценок. Они все эти обитаемые миры и породили. Я даже не слышал о тех, кто их видел и с ними общался. Не уверен, что они живы или находятся в пределах Вселенной.

— Или они просто не хотят, чтобы вы их замечали, — также тихо произнес парень.

— Ну или так. В любом случае — они не вмешиваются в наши игры.

— Счастье то какое… — скривился Всеволод. — Как же меня все достало. Ты даже не представляешь.

— Ты меняешься, друг. Это ломака. В тебе умирает человек и просыпается синдар. Это больно. Любое перерождение больно. Или ты думаешь, что богом легко становится? Боги первые века переживают чудовищные мучения. Представь себе — что ты одинок. Безгранично одинок. И любой другой бог — это твой конкурент… твой враг… твой соперник, мечтающий поглотить твою силу. И даже если у вас возникнут чувства, то это будут очень странные чувства. Представь, что ты любишь вкусный кусок ароматного жареного мяса. Целуешь его. Гладишь. Ласкаешь. Ублажаешь. Балуешь. И постоянно хочешь сожрать. И он тебя тоже…

— Не могу.

— А ты все-таки попробуй. Заодно осознаешь, чего стоит любовь твоей ушастой пассии. И насколько ты ей на самом деле дорог. Понятно, ее любовь выдержит не каждый. Но разве у тебя есть выбор? Серьезно. Хочешь от нее избавиться? Убей. Это единственный способ прекратить вашу историю. Если сам умрешь — она тебя вытащит.