Бортовой журнал "Синей птицы" - Игорь Валерьевич Осипов

от выброса адреналина. Где стал виден покрасневший, как варёный рак, Петрович.

— Что за хрень?!

— Робот. Охранно-универсальный, вплоть до пылесоса с функциями электрошока. И представь себе, княже, у него с твоим котом полная несовместимость.

— Не понял.

Капитан шумно втянул воздух и пояснил:

— Они как два антивируса на одном компе, причём разных, и оба думают, что второй — вредоносный.

— Ну так выключите, — разведя руками с зажатыми половинками кота в разные стороны, высказал мнение княжич.

— Своего выключай, княже, а мой уже принёс пользу.

Петрович исчез из поля зрения Ивана, чтоб через пять секунд вернуться, но уже с большой стеклянной банкой в руках. А в банке шебуршилось создание, похожее на обезьянку игрунку. Существо имело размеры сильно отощавшей морской свинки, большие глаза и уши, длинный хвост с кисточкой, густой чёрный мех и цепкие лапы. Завидев княжича, оно оскалилось и несколько раз стукнуло по стеклу крохотными кулачками.

Иван отложил кота в сторону и взял в руки банку, а кот прилип к стенке и начал медленно регенерировать, сопровождая процесс влажным чавканьем и противным скрежетом, который издавали царапающие обшивку отвердевшие детали скелета и острые когти.

— Что это? Гремлин или бес? — с интересом разглядывая тварь в банке. Весь боевой запал испарился в одно мгновение, как только ситуация прояснилась, и лишь часто бьющееся сердце напоминало о словесной перепалке.

— Анчу́тка. Он родственник тем, что ты перечислил, но в больших городах почти не водится. Это как мышь домовая и мышь-полёвка, вроде и родня, но вторую за плинтусом очень редко встретишь. Достаточно неприятная гадость, и хорошо, если один.

Капитан довольно улыбнулся, а затем заорал:

— Падла, твою мать! — Так как у него под боком из люка высунулся скорпион, который протянулся клешнями к коту. Жидкий робот к этому времени уже успел собраться. И сейчас, прилипнув к стенке магнитными лапками, выгнул спину, оскалил пасть, прижал уши, громко зашипел и бочком попятился от неприятеля. Совсем как настоящий кот при виде большой злой собаки.

Петрович одной рукой ухватился за край шлюзового люка, а второй упёрся морду своего скорпиона.

— Спрячься, падаль! Ах ты, сучёныш! Он ещё и током бьётся! Да я тебя…

Капитан со всей силы стукнул по панцирю расписанного под хохлому и поцарапанного когтями кота-робота.

— Место, тварь экспортная! И зачем э́ксенам такие уроды?! И ведь пищат от восторга. Одним словом, нелюди.

Робот исчез, а Петрович вытащил из кармана тряпку и протёр испачканные пальцы.

— Ладно, княже, давай так, я настрою, чтоб мой обитал только на атмосфернике, а твой на корабле. По рукам?

Иван кинул, нехотя соглашаясь с капитаном.

— Хорошо, а я пока пойду проверю Нульку.

Княжич оттолкнулся от стенки, вытянул вперёд левую руку, готовый ухватиться за поручень и держа в правой банку. А потом…

А потом плашмя рухнул на пол, ощутив всем телом возникшую силу тяжести. Загромыхало в кают-компании. Приглушённо, но очень витиевато выматерился капитан. Заголосила на высокой ноте, слышимая даже через дверь каюты Фёкла.

— Ускорение свободного падения одна целая пятнадцать сотых земного, — с нотками злорадства известил с потолка голос искина.

А из каюты Нульки по всем помещениям лёгкой птицей пронёсся громкий крик:

— Я выспала-а-ась! Куда полети-и-им?! Я готовая-я-я!

Девушка почти без паузы выпорхнула из коридора и остановилась рядом с Иваном, но вместо того чтоб помочь встать или хотя бы поинтересоваться, всё ли в порядке, схватила протестующего кота.

— Какая прелесть!

Она прижала к себе жидкого робота и закружилась на месте, а затем снова исчезла. На пол упали пижама и полужидкий сфинкс. Кот, разумеется, приземлился на все четыре лапы, и растерянно заозирался. Впрочем, для робота больше подходило определение, что он проводил юстировку датчиков пространственного положения.

Иван же со стоном сел на колени, тряхнул головой и медленно встал. Кажется, теперь он понял капитана, который постоянно ругается на это ветреное создание. Если её не держать в рамках и не окрикивать, потеряет чувство меры.

Упомянутая богинька с громким хлопком очень быстрого прыжка снова возникла рядом с княжичем. Естественно, голая. Она, улыбаясь от уха до уха, схватила оброненную пижаму и попытавшегося ретироваться кота и вприпрыжку помчалась в кают-компанию, где возникла новая порция грохота и шума.

Иван с шипением потёр ушибленный локоть и пошёл следом. А богинька, уже одетая, успела открыть банку со сгущёнкой и теперь уплетала большой ложкой.

— Ну чё, куда летим?! — скороговоркой повторила она вопрос, смотря на княжича невинным и в то же время переполненным любопытства, как у малого дитя, взглядом.

Иван почесал затылок и поглядел на навигатора, который сидел за столом, уперев в столешницу локоть и подставив под щеку ладонь. А Михаил смотрел на Нульку. В его взгляде даже без слов читалось снисходительное недовольство, мол, горе ты моё луковое, и что мне прикажешь с тобой делать?

— Ой! — вдруг вскрикнула богинька и вытянула перед собой руку, будто спешила что-то схватить, а потом поморщилась и отдёрнула пальцы.

Одновременно с этим выругался и дёрнулся навигатор, так как сидящая возле него Марья с грохотом сползла с кресла под стол, где осталась безвольно лежать и глядеть в никуда, словно куклу уронили.

— Как её поднять? — раздался голос искина.

— Вот недотёпа, — пролепетал навигатор, наклонился и с кряхтением протянул руки. Он помог девушке сесть, а затем, вздыхая и ворча, как столетний старик, ухаживающий за маленько, ещё неходячей внучкой, приподнял и умостил Марью в кресло. Придирчиво оглядел, отряхнул на девушке больничную пижаму, взял влажную салфетку и вытер Марье лицо, словно несмышлёному ребёнку.

— Почему? — раздался с потолка голос.

— Что почему? — Михаил замер с салфеткой в руках и задрал голову. Теперь, когда имелась сила тяжести, верх действительно стал верхом, а низ низом.

— Почему вы вытираете?

— Чтоб грязно не было.

— Я не о том. Вы могли бы просто приказать, — пояснил искин.

— Не знаю. Надо же позаботиться, — пожал плечами навигатор и взял другую салфетку.

— То есть как только вы решили, что я стану частью человека, вы начали обо мне заботиться? Купили очень хороший переносной сервер, кормите и разговариваете? — ехидно уточнил искин и очень горько вздохнул.

Михаил озадаченно скривил губы и глянул на овощную Марью, подключённую к бортовой системе Птицы. Та сидела и глупо моргала, а на больничной пижаме краснели пятна от клубничного джема, которым бездушное тельце испачкалось при падении. И это хорошо, что синяков не осталось.

— Птиц, отстань, — пробурчал Михаил.

Стоящий в проходе Иван усмехнулся и спросил:

— А ей не больно?

— Я могу считывать сигналы с нервной системы о повреждениях. Это можно характеризовать как боль, —