Самая настоящая любовь - Алексей Слаповский
Шрифт:
Интервал:
НИНА. Он вас тоже любил – вот и влияйте. Благотворно. А я уезжаю. У меня стажировка за границей, мужчина в меня влюбился – обеспеченный, молодой, всё, всё, хватит, всё!
Машет руками, уходит.
Затемнение.
фрагмент 14
Свет. Нина сидит в кресле возле Антона, читает вслух.
НИНА. «Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя прошло уже шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах…» Почему «гошпитальных»? Наверно, так раньше писали – «гошпитальных». Раньше. Давно.
Входит Вереев.
ВЕРЕЕВ. Как он?
НИНА. Жив.
ВЕРЕЕВ. Хороший ответ.
НИНА. Вопрос тоже ничего.
ВЕРЕЕВ. Ты изменилась.
НИНА. А уж вы как изменились.
ВЕРЕЕВ. Правда, что Ира тебе дает деньги?
НИНА. Да. У меня мама болеет. Нужны деньги. Я беру. Что, плохо?
ВЕРЕЕВ. Наоборот. Я думаю, можно и больше.
НИНА. Откуда вы знаете, сколько Ирина Павловна дает?
ВЕРЕЕВ. А сколько?
Затемнение.
фрагмент 15
Медсестра и Нина переворачивают Антона, меняют ему белье.
СВЕТИК. А какашки совсем не вонючие. Как у Ванюшки моего. Потому что тоже все протертое ест, жидкое. Ты, Нин, извини, но я тебе поражаюсь. Сколько ты с ним дружила?
НИНА. Полгода.
СВЕТИК. Вот так вот. Полгода отношений – и всю жизнь расплачиваться. Хотя у меня чем лучше? Тоже со своим полгода кувыркалась – замуж вышла. И тоже расплачиваюсь. Но я хоть развестись могу.
НИНА. Я тоже могу уйти.
СВЕТИК. Ты подсела уже на это. Типа наркотик.
НИНА. Объясни.
СВЕТИК. Я насмотрелась в клинике. У нас одна женщина к мужу своему семь лет ходит – каждое утро. Дома его держать не хочет, а денежки водятся, поэтому в клинике. Да и мужчина у нее появился, я знаю. Но все равно, она без этого уже не может. Каждое утро. Как дозу принять. Приняла дозу – живет дальше.
Взяв в охапку белье, Светик выходит из комнаты.
Нина долго смотрит на Антона. Затемнение.
фрагмент 16
У двери в комнату Нины — Нина и Вереев. Вереев смотрит на Нину, она поднимает руки, словно отгораживаясь.
НИНА. Андрей Борисович, хватит, я слушать даже не буду!
Затемнение.
Свет. Они – у двери, ведущей в коридор.
НИНА. Андрей, перестань.
Затемнение.
Свет. Они опять у двери в комнату Нины.
НИНА. Ты сам все понимаешь. Спокойной ночи.
Входит в комнату. Вереев идет к двери в коридор. Нина открывает дверь изнутри. Вереев возвращается. Дверь закрывается. Какие-то очень тихие звуки – такие, что хочется прислушаться, понять, в чем дело.
Затемнение.
фрагмент 17
Вереева с помощью Светика собирает белье и вещи Антона. Входит Вереев.
ВЕРЕЕВ. Ирина… Ира…
ВЕРЕЕВА. Помолчи. Ничего не надо говорить.
ВЕРЕЕВ. В жизни всякое бывает… Куда ты его хочешь?
ВЕРЕЕВА. В квартиру мамы, там достаточно места.
ВЕРЕЕВ. В городе он задохнется.
ВЕРЕЕВА. Он тут задыхается. Потому что вранье кругом. Потому что его никто не любит, кроме меня. И я не хочу, чтобы он видел, как его невеста на его глазах трахается с его отцом!
ВЕРЕЕВ. Не надо кричать.
ВЕРЕЕВА. Это почему? И так все знают! Засветился, где мог!
ВЕРЕЕВ. Я тебя прошу. Пока мы живы, нет ошибок, которые нельзя исправить. Нина, иди сюда!
ВЕРЕЕВА. Что?! Я же сказала: чтобы я ее не видела, пока мы не уедем!
Входит Нина.
НИНА. Ирина Павловна…
ВЕРЕЕВА. Уйдите, девушка! Вы все уже сделали, спасибо.
НИНА. Ирина Павловна, все было не так, как вам рассказали.
ВЕРЕЕВА. А как?
НИНА. Не так.
ВЕРЕЕВА. А как?
НИНА. По-другому.
ВЕРЕЕВА. Может, этого вообще не было?
НИНА. Было. Но так, будто бы не было.
ВЕРЕЕВ. В каком-то смысле это так.
ВЕРЕЕВА. Я все решила! Мы с сыном уезжаем отсюда!
Затемнение.
фрагмент 18
Нина сидит и читает вслух.
НИНА. «Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что-то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из-за этих звуков воскресал…»
Заглядывает Вереев.
ВЕРЕЕВ. Только один вопрос. Ты действительно считаешь, что ничего не было?
НИНА. А ты разве нет?
Вереев оглядывается и скрывается.
НИНА. «Воскресал целый ряд воспоминаний». (Глядя в окно.) Целый ряд воспоминаний. Ряд. Воспоминаний.
Затемнение.
фрагмент 19
Вечер, Нина смотрит в окно. Быстро входит, почти врывается Казанкова.
КАЗАНКОВА. Сидишь в тюрьме своей? Все, хватит!
НИНА. Ты что, выпила?
КАЗАНКОВА. Ну и выпила! Я свободный человек, могу себе позволить! А теперь слушай, доча. Была я у главного врача, который вас наблюдает. Поговорили по душам. Я ему говорю: скажите по секрету, честно: есть шанс? Он говорит: нет. Поняла?
Входит Вереева.
ВЕРЕЕВА. Вы тут, я не знала.
КАЗАНКОВА. Тут, тут! Так вот, мне главный врач прямо в глаза сказал: он – труп. И трупом останется. И моя дочь все равно что в морге работает. Очень приятно с ее высшим образованием, с ее внешностью!
ВЕРЕЕВА. Вы что говорите такое, Элеонора Игоревна?
КАЗАНКОВА. Я еще ничего не говорю, я только разминаюсь! Если я заговорю, у вас все люстры на пол посыпются. Нет, это куда годится: лежит шкаф лежачий, а не человек, а дочери моей жизнь губят!
НИНА. Мама, перестань!
КАЗАНКОВА. Не перестану! В суд подам, если надо! Свободы лишили молодую девушку, это преступление!
ВЕРЕЕВА. Никто Нину не лишал свободы, она может в любой момент… И пожалуйста, Элеонора Игоревна, потише! Антон все слышит, все понимает.
КАЗАНКОВА. Ничего он не понимает! Это вам доктора мозги винтят, чтобы вы их приглашали и деньги платили, а мне всё честно сказали: овощ! Баклажан! И таким до смерти останется! (Подходит к Антону.) Что, не согласен? Тогда моргни хоть чем-нибудь! Шевельни пальчиком!
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!