Нежданно-негаданно... - Игорь Семенов

за коммунизмом — это всем известно! Придет время — будет и в Америке своя пролетарская революция!

— Быть-то будет, конечно, — внезапно достаточно разумно ответил Витька, их комсорг. — Но вот только когда? Сейчас Штаты со всего мира соки тянут, превращаются в мирового паразита. Жируют с того, что другие люди мрут с голоду да от болезней, гибнут в развязанных ими войнах… Так что с ними справиться непросто будет. Но к 2000-ому году, уверен, справимся и с ними. Если не коммунизм, так уж социализм точно построим.

— А я верю, что не долго буржуям осталось! — ответила Танька. — Вот увидите!

И никто во всем мире еще не мог бы и подумать, насколько эти слова были близки к истине… Так что Михаил лишь мысленно усмехнулся услышанному. Добравшись до дома, Михаил вновь приступил к привычным делам, совершенно не догадываясь о том, что уже ближайшее будущее страны и всего этого мира окажется таким, какое он не мог себе представить даже в страшном сне. И события ближайших лет во многом обесценят и перечеркнут мечты и надежды большинства советских людей…

Перед Днем Победы, отмечавшемся в этом мире 12 мая, у них вновь состоялось комсомольское собрание, где обсуждали план предстоящих мероприятий, решали, кого из ветеранов позвать на предстоящий классный час — и в итоге сошлись на дяде Тохи. В прошлом мире он был уволен из армии по хрущевской демобилизации, в этом — уволился по возрасту. Отец-то Тохи в годы войны был еще пацаном и, как и две старшие сестры, работал в колхозе вместо взрослых, родителей-ветеранов еще нескольких комсомольцев из их класса уже приглашали, а повторения не хотелось. Было, правда, еще несколько — по сути, почти у каждого в семье был кто-то из фронтовиков, но далеко не все из них хотели вспоминать те годы и что-то рассказывать. Как, например, и дядя Михаила, от которого он за всю жизнь не слышал ни одного рассказа про войну! А ведь он всю войну прошел в составе войск НКВД… Или отец той же Вики — офицер-артиллерист, тоже очень не любивший вспоминать те годы… А сколько у каждого из их класса погибших родственников? Затем говорили и об историческом значении победы над фашистской Германией и роли советского народа, вспоминали про товарища Сталина и видных советских военачальников…

А 11 мая вместо последнего урока состоялся классный час, где уже их классная руководительница, тоже как раз историчка, после короткой вступительной речи о событиях прошедшей войны, роли партии, советского правительства и товарища Сталина и, опять же, исторической роли победы над фашистской Германией дала слово Федору Николаевичу — тому самому дяде Тохи. И видеть дядю Федю не древним стариком, а мужиком чуть больше пятидесяти лет, для Михаила было откровенно непривычно. Впрочем, такое же чувство поначалу возникало и по отношению ко всем прочим его родственникам или знакомым из прежней жизни…

К дяде Феде немедленно посыпались самые разные вопросы от одноклассников Михаила… Расскажите, как война началась, а где воевали, что видели и многое другое… И если на одни из них дядя Федя отвечал весьма охотно, то по другим вопросам старался ответить максимально коротко, явно не желая вспоминать в подробностях те или иные события. И Михаилу это было вполне понятно — хотя многие из одноклассников были явно несколько расстроены такими краткими ответами на их вопросы. Однако предпоследний вопрос стал для Михаила откровенной неожиданностью.

— Федор Николаевич, а вы в Югославии тоже ведь воевали? — спросил вдруг Леха.

— Воевал, — согласился дядя Федя. — Только… неправильная что ли та война была. Со своими ведь практически воевали, пусть и с заблуждавшимися… Но и иначе нельзя было.

«Нельзя? Или все-таки можно?» — невольно вдруг подумал над услышанными словами Михаил. С одной стороны, в его реальности ничего подобного не было — правда, и социалистической Югославия была очень условно, постоянно заигрывая с Западом и, по сути, подрывая единство социалистического блока. И в прошлом Михаилу это очень не нравилось — во всяком случае, с тех пор, как он про все это узнал. Но война… Разве нельзя было как-то обойтись без подобной крайности? Ведь наверняка что-то можно было бы придумать! Или нельзя? Ведь геополитика в этом мире весьма заметно отличающаяся? Увы, этого Михаил сказать не мог. Знал лишь факты о том, что после ликвидации Тито все быстро полетело в тартарары, в стране стремительно разгорелась гражданская война, которую пришлось давить уже силами стран ОВД. Хотя, может быть, это всего лишь на два с половиной десятилетия раньше случились известные ему события развала Югославии?

Последний же вопрос, заданный, неожиданно, Томкой, оказался вдруг про американцев… Дескать, что будет, если те решат начать войну.

— Что будет, — вдохнул дядя Федя. — Пойдем воевать, значит… У нас сильная армия, хорошее оружие. Так что если без атома — любого врага раздавим!

Что-то подобное, как вдруг вспомнил Михаил, в прошлой реальности дядя Федя однажды говорил им, тогда уже студентам… Попутно, правда, кляня «разогнавшего всю армию» Хрущева. Вот только… Воевать с СССР без атомного оружия было бы и впрямь самоубийством, а с применением его — тем же самоубийством, но совмещенным с уничтожением большей части человеческой цивилизации и откатом выживших как бы не в каменный век. А потому сколько бы планов по нападению не рисовали американцы, но на деле они выбрали стратегию на развал СССР изнутри. И на этом пути Союзу не помогли ни атомные бомбы, ни танковые армии…

А потом, после Дня Победы, началась и «финишная прямая» учебы, заканчивавшаяся последними контрольными работами, последними четвертными и годовыми оценками и последним звонком…

Последний месяц учебы оказался откровенно сумасшедшим… Не успели пройти праздники, как на кону уже конец учебы! И, как логично, все на нервах… Очередные, последние, контрольные, усиленная подготовка к экзаменам на консультациях, постоянные напоминания о которых Михаила откровенно задолбали. Ну сказали — и ладно! Как будто они и так не знают? Как будто они и так не знают! Но нет — не проходило и дня, чтобы кто-то из учителей не напомнил про то, что они должны как можно лучше подготовиться к экзаменам, не опозорить честь школы и себя лично, как советского комсомольца. Как обычно, многие в последний момент начинали осознавать, что чего-то не понимают, что резко увеличило число вопросов к выбранным комсомольской организации «наставникам», в числе которых был и Михаил. В итоге времени не хватало ни на что, кроме учебы…

Впрочем, Михаил не унывал — скоро оно все закончится… А