Флэш по-королевски - Джордж Макдональд Фрейзер

— Ну и повезло же маленькой герцогине Ирме, — говорит мне Руди с ухмылкой. — Будем надеяться, что настоящий принц имеет столь же королевское достоинство. — Он отдал мне шуточный, но весьма учтивый салют. — Бон шанс, ваше высочество. Де Готе, ты готов?

Оба подошли к входу в смежную комнату; Руди кивнул, и в тот же миг они открыли дверь и проскользнули внутрь. Детчард последовал за ними. На секунду звук доносившихся голосов стал громче, потом дверь закрылась, и я остался один в королевской опочивальне в немецкой усадьбе, совершенно голый и трясущийся от страха. Несколько мгновений стояла полная тишина, потом кто-то запер соседнюю дверь на задвижку. Проходили минуты; из коридора послышался разговор, что заставило меня укрыться за шторой. Потом опять тишина. Еще несколько минут; мои зубы начали отплясывать чечетку от холода и волнения. Наконец я вышел, но обнаружил, что в комнате нет решительно никакой одежды. «Фортуна всегда играет со мной злые шутки, — подумалось мне, — кому-то приходится поколениями идти к трону, я же заскочил на него как чертик из табакерки — так зато у меня нет даже полотенца, чтобы прикрыть наготу». Я завернулся, насколько мог, в штору, и стал напряженно ждать.

Через некоторое время отворилась дверь, голос Детчарда негромко произнес:

— Wo sind Sie?[39]

Я высунул голову. Слава Богу, он принес шелковую ночную рубашку, и я схватил ее трясущейся рукой.

— Его высочество покинул дом, — говорит Детчард. — Все идет по плану. Как вы?

— А, прекрасно, если не считать того, что я едва не окоченел. Есть тут где-нибудь очаг, Бога ради?

— В спальне есть печь, — ответил он и повел меня в роскошные апартаменты, богато устланные коврами, с массивной кроватью, накрытой шикарным пологом на четырех столбах и великолепной печью, створки который были открыты для вящего тепла. Пока я оттаивал, Детчард, почесывая свою седую гриву, внимательно глядел на меня.

— Это невероятно, — говорит он наконец. — Не могу поверить: вы прямо он и есть. Удивительно!

— Ладно, ладно. Надеюсь, тому, другому, сейчас теплее, чем мне. Не найдется ли у вас бренди?

Он аккуратно наполнил мой бокал и смотрел, как я залпом опрокидываю его.

— Вы нервничаете, — говорит. — Это естественно. Ну, в вашем распоряжении есть ночь, чтобы привыкнуть э-э… к новизне ситуации. Его высочество рано отправился почивать, с легкой головной болью, вызванной, без сомнения, усталостью после путешествия, так что вас не побеспокоят. Вашему хозяину, графу фон Тарленхайму, даны специальные инструкции. Вы, кстати, встретитесь с ним утром, прежде чем мы отправимся к границе. Милый старикан. Его… — то есть, пожалуй, мне следует говорить ваше высочество — до сих пор держался с ним совершенно формально, так что ни у кого не вызовет вопросов, если завтра вы ограничитесь простой данью вежливости.

— Ну и слава Богу, — говорю я. Мне хотелось выиграть время, чтобы войти, так сказать, в игру, и оживленная болтовня за завтраком никак не вписывалась в мои планы.

— Единственные люди, с которыми вы близко общаетесь во время поездки — это, помимо меня, доктор Остред, ваш врач, и юный Йозеф, ваш лакей. На службе он первый день. Ваш прежний слуга, Эйнар, внезапно заболел, когда мы приступили к действию.

— Как мило. Он хоть жив?

— Разумеется. И вы очень переживаете за его здоровье, — он повернулся, а я прямо подскочил на месте, услышав звук отворяемой двери. В комнату вошел маленький, растерянного вида малый.

— А, Остред, — говорит Детчард, а тот заморгал, переводя взгляд с меня на Детчарда и обратно.

— Я думал… — промямлил коротышка. — Это… прошу прощения, ваше высочество. Я полагал… вы уже спите… что вы в кровати. — Он беспомощно поглядел на Детчарда, и я подумал: «Господи, он же принял меня за настоящего принца! Ему кажется, что-то пошло не так. Вот первоклассный шанс сделать проверку: если мне удастся обмануть своего собственного врача, то остальных и подавно».

— У меня разболелась голова, — заявляю я совершенно невозмутимо. — Но это не значит, что я должен лежать в кровати.

— Да, да… конечно, ваше высочество. — Он облизнул губы.

— Может, померяете у его высочества пульс, доктор? — говорит Детчард. Коротышка подошел ко мне и взял мое запястье так осторожно, словно оно было из фарфора. На лбу у него выступили крупные капли пота.

— Немного частый, — выдавил доктор и посмотрел мне в лицо. Выглядел он испуганным и озадаченным, а потом вдруг буквально отпрянул, будто увидел привидение.

— Он… он…, — забормотал он, тыча пальцем.

— Да, Остред, — кивает Детчард. — Это не принц.

— Но… — маленький доктор хватал ртом воздух, не в силах выдавить ни слова, и я не смог удержаться от смеха. — Но он же копия! Боже правый! Не могу поверить! Когда я увидел его, то решил, что дело не выгорело, что это все еще принц. Бог мой!

— Что же его выдало? — спрашивает Детчард.

— Шрамы. Они свежие, розовые.

Детчард обеспокоенно стиснул зубы.

— Шрамы, ну, конечно. Совсем забыл. Это может дорого нам обойтись. Впрочем, у нас есть средство.

Он вытащил фляжку, которую, как я подозревал, дал ему Руди, и наносил средство на шрамы до тех пор, пока они с доктором не сочли вид удовлетворительным.

— Так, — говорит Детчард. — Когда вы в последний раз брили голову?

— Вчера вечером.

— Пока сойдет. Остред займется ей завтра, — он посмотрел на часы. — А теперь, доктор, нам с вами лучше вернуться к нашим хозяевам. — Ради надежности Детчард сообщил мне еще ряд подробностей про Тарленхайма и завтрашние приготовления. — Скоро придет ваш слуга и проводит вас в кровать, — заключил он. — Можете спать совершенно спокойно, уверяю. Когда я вас увидел, все мои опасения рассеялись. Сомневаюсь, что ваш собственный отец сумел бы распознать подмену. Ха, смотрите-ка, я сказал «ваш» отец, — он мрачно усмехнулся. — Я сам наполовину поверил в вас. Итак, ваше высочество, позвольте пожелать вам спокойной ночи.

Они с поклоном удалились, оставив меня в тревоге — но теперь уже не в такой безысходной. Я выиграл — я сумел одурачить Остреда. Бог мой, это должно сработать! Я прошелся по комнате, смеясь про себя, выпил еще бокал бренди, потом еще и остановился у зеркала. Отлично, принц Гарри, — думал я, — вот бы Элспет видела тебя сейчас. И старый скряга Моррисон. И лорд Кардиган Всемогущий. Вот бы рад он был заполучить особу королевской крови в свой занюханный Одиннадцатый гусарский. Ибо я в тот миг был особой королевской крови — настоящим принцем, не меньше, хотя бы на время — да, до тех пор, пока Бисмарк не разыграет свою маленькую партию. А потом… ах, да гори оно все! Я выпил еще бокал и занялся ревизией своей королевской обстановки.

Назвать ее роскошной, было не сказать ничего: шелковые простыни, кружевные подушки, серебряный кубок и тарелка у постели — с куриной грудкой под салфеткой — ну и ну! — на случай, если мне вздумается заморить червячка. Мне с трудом удалось подавить соблазн сунуть тарелку в карман — у меня будет достаточно времени, чтобы заняться сбором трофеев позже. И это только остановка на ночлег — какая же тогда добыча ждет меня во дворце в Штракенце! Но даже эта ночь обещала пройти недурно: превосходный коньяк, жаркий очаг, сигары в футляре тисненой кожи, даже горшок под кроватью из лучшего фарфора с маленькими толстозадыми херувимчиками вокруг. Я плюхнулся на постель — она была пышной, как облако. Ладно, думаю, предоставим им ломать себе голову о государственных делах и прочей чепухе, а эта вот жизнь — самое то для старины Флэши. В следующий раз, как услышите о тяготах жизни монархов, вспоминайте мои слова: быть королевской особой чертовски приятно. Я сам был, я знаю.