Сдавайся, крошка! - Илона Шикова

— Тогда он подставит и меня, — честно признаюсь, хотя мне, если честно, плевать на всех.

Это наследство…. Да будь оно не ладно! Из-за него все проблемы последних дней свалились на мои плечи. Вот плюну на все, отдам акции Гордею и свалю из города. Пусть мучается. И думает, как ему бизнес сохранить.

Сам же хотел все акции получить — вот и пусть самостоятельно разгребает, а меня увольте.

Устала бороться с ветряными мельницами. Еще и этот наезд дурацкий…

— Кстати, ты не передумала? — Росляков переводит разговор на нужную ему тему, а сколько таинственности навел своими полунамеками по телефону.

— Об этом ты и хотел поговорить наедине? — усмехаюсь, встаю со своего места и подхватываю сумочку.

— Полина…

— Если я и решу продать или отдать свои акции, то только Гордею, — перебиваю пламенный порыв генерального директора в очередной раз поплакаться мне в жилетку о несправедливости в этом жестоком мире. — Согласись, только он имеет право на контрольный пакет. И зачем только дед мне их оставил, — последнюю фразу ворчу себе под нос, направляясь к двери.

И оставляя Рослякова в гордом одиночестве — пусть подумает и над своим поведением, и над своими словами. Может, в следующий раз и поостережется умничать, пытаясь Гордея втоптать в грязь.

Завидует, но это и понятно — кому же хочется лишаться должности генерального директора огромной корпорации. А если удастся еще и контрольным пакетом завладеть…

Эх, мечты, мечты. До добра подобные фантазии Ивана Алексеевича точно не доведут. До сих пор задаюсь вопросом — кому я помешала, что меня пытались убить? Неужели ради акций? И кому-то действительно не хватает моих двадцати процентов….

— И что он от тебя хотел? — интересуется Гордей, когда я усаживаюсь на переднее пассажирское кресло внедорожника и захлопываю дверь.

— Ясно что, — усмехаюсь, глядя на парня, а он лишь бьет ладонями по рулю.

— Я же говорил, что это он организовал наезд на тебя, — Гордей поворачивается лицом ко мне.

— Не он, — мотаю головой из стороны в сторону. — Точно не он.

— Ты так уверенно говоришь об этом, — Гордей запинается, пристально глядя мне в глаза. Молчит, не отводя взгляда, а после небольшой паузы заводит двигатель и резко отворачивается. — Пусть будет по-твоему, — добавляет и трогается с места, а мне вдруг становится стыдно.

Верю? Или не верю? Только вот правду все равно пока сказать не могу.

Мне-то все равно, а вот Ивана Алексеевича подставлю. Мало ли, что у парня на уме — пусть для начала остынет. И всякую чушь выбросит из головы.

Тогда можно будет и поговорить. Откровенно…

Автомобиль заезжает во двор, и я перевожу взгляд на парня. Всю дорогу молчали. Оба. Каждый думал о своем, и я даже не заметила, как быстро мы добрались до дома.

— Что за фигня! — резко выдает Гордей, глядя в лобовое окно.

— Что… — я не успеваю закончить фразу, переводя взгляд туда, куда смотрел парень.

Дверь нашего дома…открыта. Нараспашку. Заходи, кто хочет, только вот я точно помню — мы ее закрывали на ключ. Еще утром, когда на тренировку ко мне ехали.

Ошибки быть не может — с памятью у меня проблем нет.

А значит, кто-то продолжает за нами охотиться…

Сердце уходит в пятки, когда я на негнущихся ногах поднимаюсь по ступенькам следом за Гордеем. Слава Богу, он рядом. А если бы сбежал? Бросил бы меня одну в огромном доме?

Господи, спасибо тебе за моего спутника! С ним действительно не страшно.

И совсем не одиноко, как было раньше.

— Есть кто живой? — кричит Гордей, открывая дверь и просовывая голову в проем. — Предлагаю свалить через окно, или я за себя не ручаюсь.

— А если у него пистолет? — почему-то шепчу, а у самой мурашки по всему телу.

От страха. Какая же я трусиха!

— А если у него гранатомет? — передразнивает меня Гордей, делая шаг вперед.

— Не смешно! — фыркаю ему в спину и следую за ним. — Кто-то, между прочим, уволил охрану.

— И чем бы охрана сейчас помогла? — Гордей поворачивается ко мне лицом, а я ударяюсь ему лбом в грудь. Не сильно, но все равно малоприятно. — Сама же говорила только что, а если у них пистолет. Сейчас бы парней положили просто так. Из-за нас с тобой. Считаешь, это справедливо?

— Давай полицию вызовем, — кривлюсь, потирая рукой ушибленное место на лбу, и смотрю пристально Гордею в глаза. — Страшно, — зачем-то добавляю, на что парень усмехается.

— Не бойся, — дотрагивается кончиком пальца до моего носа. — Я с тобой, — и включает свет в холле. — Так есть кто в доме? — снова громко кричит, но в ответ гробовая тишина. — Видишь, все злодеи разбежались, — парень подмигивает мне и снова отворачивается. — Надо посмотреть, вдруг что пропало.

— Кабинет, — произношу первое, что приходит на ум, так как вряд ли неизвестные нам злодеи стырили мое нижнее белье.

Да и вряд ли бы им моя спортивная форма подошла по размеру. Ну, не за грушей же боксерской они залезли в наш дом.

— Идем, — Гордей берет меня за руку и тянет в сторону кабинета, по дороге включая свет и в гостиной. — Тут вроде все на месте, — бегло осматривает комнату, а у меня с каждым шагом внутри все замирает.

Даже по сторонам не смотрю, лишь двигаюсь вперед на каком-то странном автомате. Хотела бы я быть такой спокойной и уверенной, как сейчас Гордей. Такое чувство, что ему грабители ни по чем.

Даже если где-то в доме прячутся.

— Мамочки… — я даже делаю шаг назад, когда мы заходим в кабинет, а парень включает свет.

— Стоять! — мой спутник тянет меня за руку назад. — Выдыхай, — смотрит пристально мне в глаза, пока я восстанавливаю дыхание.

Сердце бьется, как ненормальное, вот-вот выпрыгнет из груди, так мне страшно. Чувствовала же, что наезд на меня — это не случайность. Раз не получилось в тот раз, предпримут новую попытку.

Все бумаги, которые до этого стопочкой были сложены на столе (после смерти деда я к ним даже не прикасалась, лишь пыль вытирала иногда), раскиданы, а дверца сейфа открыта.

Ну и, конечно же, сам сейф пуст.

Интересно, что там найти-то пытались? И к чему устроили этот цирк?

— Давай все-таки полицию вызовем, — снова поднимаю взгляд на парня, а он ехидно кривится в ответ.

— Давай ты для начала успокоишься и вспомнишь, что там лежало, — кивает в сторону сейфа.

Успокоишься тут, как же. Легко ему говорить, а мне что делать? Пальцы пробивает дрожь, дышать снова нечем. Да что там пальцы — все тело начинает дрожать. То в жар, то в холод бросает — для полного счастья не хватает очередного обморока.