Дом обезьян - Сара Груэн

— Да ладно, — Исабель откашлялась. — Ты не могла бы узнать, что они могут накопать о Питере, чем он занимался, когда попал в ИИП?

— Вот так поворот.

— Пожалуйста, Селия.

— Хорошо, — судя по голосу, Селия была в растерянности. — Я перезвоню.

И через сорок минут она перезвонила.

— Проверь свою электронную почту, — даже не поприветствовав, сказала она.

— Что? Что они нашли?

— Пожалуйста, просто посмотри почту, — у Селии дрожал голос.

Почтовый ящик был забит до отказа. Джоэль переслал ей дюжины статей и выдержек о работе Питера в качестве научного ассистента. Он принимал участие в исследованиях по материнской депривации шимпанзе, а позже изучал стрессовое состояние в связи с иммобилизацией. Он забирал новорожденных шимпанзе у их матерей, помещал их в клетки с проволочной или махровой «мамой» и засекал разницу в сроках, через которые умирали детеныши в каждой группе. Он сажал шимпанзе на деревянные стулья, где они были лишены возможности двигать головой, руками и ногами, туловище их тоже было привязано, и держал их в таком положении неделями. И все ради того, чтобы прийти к поразительному выводу — обездвиженные обезьяны испытывают возрастающий стресс.

Исабель смотрела на фотографии связанных обезьян, ей было дурно от ощущения дежавю. Она уже видела эти фото. Такие же крепили на шесты Гари и его компания и размахивали ими, как плакатами. То, что протестующие появились возле лаборатории год назад, вдруг обрело смысл — тогда же приняли на работу и Питера. Питер не рассказывал подробностей о своем пребывании в Рокуэлле и называл свои исследования неинвазивными. Исабель предполагала, что технически они были неинвазивными, если под этим имеется в виду, что вы не ввинчиваете шурупы в головы обезьянам и не вырезаете у них кусочки внутренних органов. Питер вел себя с бонобо жестче, чем другие сотрудники лаборатории, но она всегда думала, что это просто свойство альфа-самца. И тут Исабель накрыло чувство вины — именно это качество Питера она и находила привлекательным.

Она влюбилась в похитителя детей, в мучителя, в убийцу. Она открылась ему, занималась с ним любовью, готовилась прожить с ним жизнь, даже родить ему детей. Он рассказывал ей о своей работе то, во что она должна была поверить, и она наивно поверила.

Неудивительно, что какая-то шимпанзе откусила ему большую часть пальца. Исабель пожалела, что она не откусила ему яйца.

* * *

В ту ночь ей снились яркие сны: Бонзи стрижет ногти, пока Лола лазает у нее по голове. Макена в надетой наизнанку блузке вертится перед зеркалом и то красит губы, то откусывает помаду. Джелани подбирает с пола ветки и, встав на ноги, с угрожающим видом размахивает ими над головой. А потом он вдруг на четвереньках подходит к Исабель, берет ее ступню и аккуратно расшнуровывает туфлю. Снимает туфлю, потом носок. Его большие руки с волосатыми пальцами держат ее ступню и ловко и так нежно выискивают между ее пальцев невидимые ниточки…

И тут в одно мгновение Исабель оказывается в другом здании. По бетонному, освещенному флуоресцентными лампами коридору идут мужчины в защитных костюмах, а за их спинами кричат приматы. Один мужчина толкает каталку, у второго в руках ружье. Когда они замедлили шаг, крики обезьян стали еще громче. Мужчины останавливаются перед одной из клеток, и сидящая там самка понимает, что они пришли за ней. Она начинает прыгать из стороны в сторону, пытается забраться на стену и найти какой-то выход, но шансов у нее нет. Мужчина с ружьем прицеливается и стреляет ей в бедро. Потом они стоят у клетки и болтают, пока она борется за то, чтобы остаться в сознании. Они продолжают болтать, и пока грузят обезьяну на каталку, и когда привязывают ей руки и ноги резиновыми жгутами. Несколько пальцев у нее на руках и ногах отгрызены, вместо них — короткие культи.

Исабель проснулась от собственного крика. Сердце бешено колотилось в груди, простыни были скользкими и холодными от пота.

Наутро Исабель положила все фотографии бонобо лицом вниз. На расстоянии перевернутые рамки были похожи на ряд акульих плавников. Она решила спать на диване под шерстяным одеялом, которое связала еще ее бабушка.

Исабель доела все оставшиеся съестные припасы — консервированные персики и чатни с лаймом. Вскрыла упаковки с лапшой рамэн, отложила в сторону пакетики со специями, наломала лапшу и грызла ее своими временными зубами. Когда больше уже ничего не осталось, она вскипятила в микроволновке кружку воды и сделала бульон из специй для лапши.

Она разглядывала небольшой пузырек с цветными хлопьями, которые были основной пищей погибшего Стюарта, и в этот момент кто-то забарабанил кулаками в соседскую дверь. Исабель подпрыгнула от неожиданности, красные, желтые, оранжевые хлопья взлетели вверх и стали оседать, как цветной снег.

— Джерри! Джерри! Открой дверь! — орал любовник соседки. — Я знаю, что ты там! Джерри!

Исабель запрокинула голову назад и стояла с отвисшей челюстью, а потом прислонилась к стене и постепенно сползла на пол. Корм Стюарта валялся по всему полу.

Неужели она действительно хотела сделать из него бульон?

* * *

В конце концов Исабель смирилась с тем, что придется пойти за едой. Первым делом, так как она так и не переоделась после поездки в Аламогордо, она приняла душ. Перед тем как шагнуть под воду, она увидела свое отражение в зеркале и отступила назад, чтобы разглядеть себя получше.

Она исхудала, щеки ввалились, под глазами залегли темные круги, а бедра напоминали лемехи плуга. От носа к губам залегли глубокие морщины, и, конечно, у нее практически не было волос. Исабель подняла руку, осторожно коснулась своего «нового» носа, погладила себя по ежику на голове и только потом шагнула под воду.

Возвращаясь из магазина, Исабель, следуя внезапному порыву, свернула направо, а не налево. Продукты у нее в рюкзаке, большей частью замороженные, быстро таяли, но ей вдруг позарез понадобилось купить нового Стюарта. Ей нужен был кто-то живой в квартире, кто-то, кого бы она могла кормить, кто смотрел бы на нее в ответ.

Она уже практически добралась до молла, когда боковым зрением заметила какое-то движение. Это был цифровой рекламный щит, изображение на нем менялось каждые несколько секунд.

Часть знакомого черного лица (Макена?) превратилась в профиль (Боже, это — Бонзи? Бонзи! Да! Это — она!), а потом две черных волосатых руки сплелись друг с другом.

Исабель выехала из своего ряда, и кто-то позади отчаянно засигналил. Исабель рванула руль в обратную сторону и врезалась в ограждение. Боковая панель капота ритмично застучала по столбикам ограды, и машину занесло. Когда Исабель наконец остановилась, она оказалась лицом к ряду автомобилей с перепуганными водителями. Кое-кто уже потянулся за сотовым телефоном.

«Я в порядке, — жестами показала Исабель. — Все хорошо».

Достала свой телефон и показала на него пальцем, давая понять, что сама может о себе позаботиться.

* * *

Исабель ждала эвакуатор и разглядывала рекламный щит. На щите по кругу демонстрировались фото бонобо, а еще появлялись дата, время и какой-то сетевой адрес: www.apehouse.tv.

Исабель сталкивалась с адресами, которые заканчивались на точка com, точка org и точка net, но точка tv?