Неправильное число - Денис Кащеев

– Галия Измайлова, – ответила Кора.

Борт самолета, выполняющего рейс SU-2090 Москва – Белград,

4 июля 20… г.

Одиноко сидя в самом хвосте полупустого салона «Боинга», Настя зачарованно взирала на бескрайнее «белое безмолвие» за кажущимся таким тонким и ненадежным стеклом иллюминатора. Не знай она, что сейчас середина лета и там, внизу, под крылом, задумчиво шелестят изумрудно-зеленой листвой вековые дубравы почти родного Белорусского Полесья, непременно решила бы, что самолет летит где-то над заснеженной январской степью. Но нет, то был не снег – облака, казавшиеся отсюда плотными и твердыми, хоть ногами по ним ходи. Настя даже представила на миг, как бегает там, внизу, но тут же поежилась: какой же снаружи, должно быть, дубняк! Пилот, многословно рассказывавший об их полете после взлета и набора высоты, помнится, сказал, что минус тридцать. Он еще пошутил: «За бортом довольно тепло для такой высоты, всего каких-то минус тридцать, но все же советую вам не покидать наш самолет до прибытия в аэропорт назначения». Должно быть, ему там, в кабине, было скучно и хотелось поболтать хоть с кем-нибудь.

Насте тоже было немного скучно. Неугомонный Артем еще до взлета с разрешения стюардессы, улыбчивой девушки азиатской внешности в стильной мандариново-красной форме, пересел вперед, на четырнадцатый ряд – благо свободных мест в салоне было, кажется, больше, чем занятых. Дело в том, что в тринадцатом ряду – вопреки своему «несчастливому» номеру, одному из лучших в эконом-классе, с увеличенным расстоянием между креслами (девушка обратила на это внимание, когда шла мимо к своему месту), расположилась пани Горска. Доводы Насти, что блондинка все равно отсюда никуда не денется и дышать ей в затылок весь перелет бессмысленно и нелепо, успеха не возымели, и девушка махнула на спутника рукой: пусть делает как хочет. Сама, впрочем, пересаживаться наотрез отказалась, отговорившись тем, что полька может ее узнать и насторожиться. С этим аргументом Артем неожиданно согласился и, оставив спутницу коротать полет в одиночестве, ушел вперед.

Пани Горска вошла в самолет одной из последних. Ни на регистрации (она проходила не в том терминале, где Настя с Артемом были вчера, а в старом, называвшемся когда-то Шереметьево-2 – не разобравшись сразу, они долго блуждали по аэропорту, пока наконец не догадались спросить у дежурного за стойкой информации), ни после, в выгнутой подковой транзитной зоне с многочисленными магазинчиками и ресторанами, ни уже ожидая посадки в заставленном жесткими неудобными креслами тесном загончике, ребята ее не видели. Настя даже уже было решила, что полька с ними вовсе не летит, испытав от этой мысли одновременно и облегчение, и, что скрывать, толику разочарования, и тут блондинка все же появилась в проходе лайнера. При виде ее Артем, не отрывавший взора от входа в салон, с такой силой дернул за руку спутницы, что, кажется, едва не выдернул ее из сустава.

– Вот она! – выдохнул он так, словно и в самом деле обнаружил перед собой инопланетянина-рептилоида.

– Сама вижу, – недовольно буркнула Настя, высвобождая руку и потирая едва не травмированное плечо.

Одета пани Горска была точно так же, как и накануне, – черная юбка и «гжельская» блузка, в руке – все тот же черный портфель. Чемодан она, как видно, сдала в багаж.

Усевшись на свое место, полька пристроила было портфель на соседнее свободное кресло, но подошедшая бортпроводница сразу же попросила убрать его на багажную полку. Пассажирка что-то ответила – кажется, она была согласна переместить портфель с сиденья в ноги, – но стюардессу этот вариант не устроил:

– Сожалею, но здесь у вас проход к аварийному выходу. Согласно правилам, его нельзя загромождать вещами. Если желаете, можете пересесть в другой ряд.

Покидать привилегированное место пани Горска, естественно, отказалась и, поднявшись, с оскорбленным видом запихнула ручную кладь в отделение над головой.

Взлет прошел без приключений, хотя Настя немного трусила: ей нечасто приходилось летать самолетом, и, откровенно говоря, она вообще не слишком хорошо понимала, как такая огромная и тяжелая машина может держаться в воздухе. Что уж там говорить о космическом корабле – глупости все это! Нет никаких звездолетов, нет никаких инопланетян, а она просто летит в первое в своей жизни заграничное путешествие. Правда, с немного странным спутником, но парни – они все немного с прибабахом. Зато симпатичный, этого у него не отнять! А голова – голова пройдет, она по себе знает.

… – Дамы и господа, командир включил световое табло «Пристегните ремни», – донесся из динамика голос старшего бортпроводника. – Наш самолет приближается к зоне турбулентности. Просим вас занять свои места, застегнуть ремни безопасности, спинки кресел привести в вертикальное положение и убрать откидные столики.

Настя подняла глаза: на панели над головой действительно зажглась предупреждающая надпись. Впрочем, спинка ее кресла и без того стояла прямо, столиком девушка не пользовалась, ремень не расстегивала. На всякий случай Настя его еще немного подтянула, вспомнив, как недавно читала про происшествие где-то над Индийским океаном. Там самолет также попал в турбулентность, и тех, кто в этот момент оказался не пристегнут, несколько минут швыряло по всему салону. В сети даже было видео, снятое одним из пассажиров: выглядело происходившее на борту страшно до мурашек. Сам оператор, однако, был пристегнут и, как утверждалось, ничуть не пострадал.

Самолет едва заметно качнуло, но полет тут же выровнялся, Настя даже испугаться толком не успела. Облака за иллюминатором подступили ближе, и сделалось заметно, что не такие уж они и гладкие. Несколько серых клочков пронеслись, казалось, совсем рядом – этакие облака над облаками.

Девушка отвернулась от окна – и как раз в этот момент впереди со своего места поднялась пани Горска. Открыв крышку багажной полки, полька потянулась за своим портфелем. По проходу к ней тут же устремилась стюардесса.

– Будьте любезны, вернитесь на место, – вежливо, но твердо проговорила она блондинке.

– Proszę chwilę poczekać, – ответила пани Горска, как видно, по-польски, извлекая портфель из ниши. – Potrzebowałem mój bagaż![2]

Ага, багаж – он и по-польски багаж!

– Вернитесь на место, пожалуйста, – настойчиво повторила бортпроводница.

– Tak, oczywiście[3], – кивнула беспокойная пассажирка, опускаясь в кресло.

– Пожалуйста, застегните ремень, – попросила бортпроводница.

Ответа польки Настя не расслышала, но, видимо, пани Горска сделала, как ей было велено, потому что стюардесса с видом человека, исполнившего свой долг, направилась обратно в нос самолета.

Тут-то все и началось.

Сначала Настя услышала откуда-то спереди громкий хлопок и следом – нарастающий рев. В грудь словно угодил пущенный со всей дури волейбольный мяч, заставивший легкие вмиг выплюнуть наружу весь накопленный в них воздух. Еще два мяча тут же синхронно ударили по ушам, да так, что в голове зазвенело. Дыхание перехватило, в живот будто нож вонзился. В лицо дяхнуло ледяным холодом.