Не загоняйте убийцу в угол - Хосе Мариа Гелбенсу

Когда Лопес Мансур появился в баре «Арукас», Кари уже ждала его. С ней были Муньос Сантосы, Ана Мария и еще несколько человек, которых Майсур не знал. Он поздоровался с каждым, а Кари представила ему тех, с кем он не был знаком. Когда они остались в своей компании, Кари подвинулась вплотную к мужу и прошептала:

– Кажется, у нас новости.

– Новости? – спросил Мансур. – Какие?

– Кажется, Кармен и Карлос…

– О-о-о, – протянул Мансур.

И услышал слова Елены:

– Странно, что он ни разу не был женат, вам не кажется? – На самом деле вопрос этот был обращен к Ане Марии. – Он не так уж молод.

– Что я могу тебе сказать? – ответила Ана Мария. – Странностей за ним не водится. У него своя жизнь, свой круг, романы, профессиональная репутация… он такой же, как все, только женат не был. Может, он вообще никогда не женится.

– Во всяком случае, мне это кажется подозрительным, – настаивала Елена.

– Вот уж не вижу никаких причин.

– Может быть, у него была какая-нибудь душевная травма, о которой никто не знает, – предположил Мансур, вступая в разговор. – Отсюда страх связывать себя обязательствами…

– Может быть, – сказала Елена. – Как я поняла, его родители развелись, когда ему было двенадцать лет, а ведь это критический возраст.

– Ну видите, – сказал Мансур, беря Кари за руку. Кари посмотрела на Ану Марию, в лице которой что-то промелькнуло.

– Не знаю. Может быть, мы сказали что-то не то? – спросила ее Кари. – Ты не волнуйся, я тебя уверяю: за пределы этого круга ничего не выйдет.

– Этим и плохи пересуды о жизни других. Ты даже не знаешь, что переходишь грань, которую переходить нельзя. Я приношу свои извинения и крайне сожалею о своих словах, – сказал Мансур с искренним раскаянием в голосе.

Ана Мария помотала головой.

– Придется рассказать о том, о чем сам он не хотел говорить, но теперь этого не избежать. Хуже всего не то, что они развелись, а то, что, хотя Карлос и остался с матерью, каждый из родителей начал новую жизнь, и, как вы понимаете, все изменилось. Ребенка они по-своему любили и занимались им – тоже по-своему, потому что очень скоро его отправили в религиозный интернат. По сути дела, он всегда был для них помехой – по крайней, мере я так поняла. Но самое плохое то, что эти родители не были родными: Карлос остался сиротой, и они его усыновили. И больше я ничего не знаю – ни как, ни почему, – я не спрашивала. Но это страшно, да? Дважды потерять родителей.

Воцарилось такое глубокое молчание, что знакомые с любопытством посмотрели на них.

И тогда тоном, не допускающим возражений, Кари сказала:

– И все, больше мы это не обсуждаем.

А дождь все шел и шел; Марта Абос пришла в «Арукас», когда с аперитивом было уже почти покончено и собравшиеся сидели просто так, разговаривая ни о чем. Марта работала представителем по связям с общественностью в испанском отделении известной косметической фирмы, и у нее была вилла в одном из самых красивых уголков Каштановой долины. У ее мужа Адриана, совладельца итальянской сети магазинов верхней одежды, пользовавшейся в Испании налоговыми льготами, отпуск еще не начался: он разъезжал по Средиземноморскому побережью, рекламируя продукцию фирмы. Двух сыновей они на весь август отправили в Ирландию, в летнюю школу. Сестра Марты, Сонсолес, старалась припомнить, когда в последний раз она видела, чтобы Марта – с тех пор как та вышла замуж – с таким пренебрежением относилась к тому, как она выглядит в глазах окружающих. До замужества – это да; тогда Марта в отличие от Сонсолес, вела бурный образ жизни. Но с тех пор как Марта вышла за Адриана, – а она вышла за него совсем молоденькой, раньше, чем вышла замуж Сонсолес, старшая, – никто не сомневался, что она образумилась, и легкомысленные годы забав не просто пошли ей на пользу, а преподали хороший урок, и что замужняя жизнь устраивала ее больше, чем одинокая. Раньше ничего подобного не происходило, и Сонсолес не могла понять, чем вызвано неожиданное пристрастие Марты к разгульной жизни; она начала беспокоиться еще несколько дней назад, увидев, что ее младшая сестра, впервые за много лет в силу семейных обстоятельств оставшись одна, она тут же стала развлекаться напропалую, не пропуская ни одного дня и ни одной ночи. Сонсолес не возмущалась, но неожиданное поведение Марты ее беспокоило. Конечно, Марта была общительным, открытым человеком, но этим летом она вела себя так, словно стремилась только к одному: полному физическому и нервному истощению, причем заранее тщательно продумала тактику. Каждую ночь Марта ложилась на рассвете, и зачастую, придя днем в бар «Арукас», сидела там до следующего утра. Сегодня она прятала следы тяжелого похмелья под широкополой шляпой и темными очками, но без тени смущения попросила официанта принести ей двойной мятный коктейль.

– Ай-яй-яй! – затянул было Хуанито, подражая мексиканским мелодиям.

Марта молчала и с невозмутимым спокойствием ждала, когда возобновится прерванный ее приходом разговор.

– Но я не понимаю, – начала Кармен Валье, – разве в таком месте убийца может пройти незамеченным?

– Может, раз он это сделал, – спокойно ответил Лопес Мансур.

– Нет, не может! – горячо возразила Кармен. – Это невозможно! Кто-то должен был столкнуться с убийцей, видеть его. Наверное, он был совсем непохож на убийцу. Представляете, встретить его? Б-р-р, – Кармен знобко повела плечами.

– Или кто-то сидит себе и, ничего не подозревая, пьет с ним мартини в баре, – сказал Хуанито, поднимая стакан.

– Все это производит впечатление, но мало похоже на правду, – вмешался Мансур. – Если ты о чем-то не знаешь, то и волноваться не будешь. Твои рассуждения, – обратился он к Хуанито, – это домыслы рассказчика, а не персонажа.

– Ну и что, – сказал Хуанито. – И прекрасно. Мне нравится быть рассказчиком. – Он помолчал, теша себя этой мыслью, но тут ее вытеснила другая. – А кого ты называешь «рассказчиком»? – спросил Хуанито.

– Того, кто рассказывает роман, – ответил Мансур.

– Да? Ну, тогда ладно, – успокоился Хуанито, с удовольствием возвращаясь к прежней мысли.

Марта Абос повертела головой, вскинула ее, опустила, словно проверяя, вертится ли у нее шея, а потом твердым голосом, не вязавшимся с ее состоянием, спросила:

– И давно вы таким манером пудрите друг другу мозги?

Все опешили.

Первой пришла в себя Елена. Сурово посмотрев на Марту, она процедила:

– Я понимаю, что с похмелья ты плохо себя чувствуешь, но, пожалуйста, не забывай, что мы тут совершенно ни при чем.

– С похмелья? – переспросила Марта, и на лице ее не дрогнул ни один мускул. – Об этом я тебе потом расскажу, а пока я в дымину пьяная.

Карлос Састре решил не ходить в Сан-Педро. Проводив Кармен до дома Муньос Сантосов, он сидел на разобранной постели и смотрел на запустение в доме. Карлос понимал, что попадает во власть разрушительных чувств, он понимал и то, что их необходимо обуздать, но в душе своей не обнаруживал никакого желания сделать это. Сейчас главным чувством, которое к тому же заставляло его бояться своих ощущений, было разочарование. Наступил момент, когда он разочаровался в смерти судьи Медины.