Столетняя война. Том II. Испытание огнем - Джонатан Сампшен
Шрифт:
Интервал:
Ответственность за возобновление переговоров в 1353 году лежала не на самом Иннокентии VI, а на другом, более тонком церковном политике, Ги Булонском, кардинале Порто. Ги Булонский был сыном Роберта, графа Булонского, и Марии Фландрской и, как таковой, принадлежал к одной из знатнейших семей Франции. Благодаря своему происхождению и талантам он чрезвычайно быстро поднялся по церковной служебной лестнице, став последовательно папским капелланом, архиепископом Лиона и кардиналом в 1342 году, не достигнув и тридцати лет. Он уже был одним из самых влиятельных членов коллегии кардиналов, когда воцарение Иоанна II открыло перед ним новые перспективы. Его брат, Жан де Булонь, был близким другом нового короля; его племянница, Жанна де Булонь, была супругой Иоанна II. Летом 1352 года, в последние месяцы правления Папы Климента VI, Ги Булонский отправился ко двору короля Франции с личной миссией, выполняемой без официального статуса и за свой счет, чтобы добиться примирения между двумя воюющими сторонами[186].
Как у миротворца у Ги Булонского было, пожалуй, только одно преимущество. Он более тщательно обдумывал истоки войны, чем большинство примирителей, которые в течение многих лет пытались положить ей конец, и он был менее склонен видеть решение сложного вопроса простыми методами и понимал, что полная победа недостижима ни для одной из сторон. А поскольку почти все боевые действия происходили во Франции, продолжение тупиковой ситуации было бесконечно более губительным для Франции, чем для Англии. Было очевидно, что мир не может быть заключен ни на каких условиях, подобных тем, которые французы предлагали на предыдущих дипломатических конференциях. Потребуется политический компромисс, и он должен был включать в себя крупные территориальные уступки со стороны короля Франции. Несколько советников Иоанна II уже склонялись к такому же выводу. К сожалению, хотя Ги Булонский и видел решение, он сам был крайне непригоден для его реализации. Хотя он был умен и приветлив, он также был тщеславен и политически беспринципен. Более того, он был слишком близок к одному из главных действующих лиц. В Париже он привязался к Карлу Наваррскому, как это сделали многие другие. При дворе, где царили соперничество и недоброжелательность, он предпочитал действовать через своих друзей, личные отношения и связи, не обращая внимания на то, что по мнению врагов он был перебежчиком. Прежде всего, Ги Булонский был французом, тесно связанным с королевской семьей Франции. Действительно, вскоре после прибытия он был принят в тайный Совет короля и принимал активное участие в его работе в течение большей части следующего года[187]. Англичане знали об этом и всегда были очень осторожны в отношениях с Ги. Возможно, это было несправедливо, поскольку Ги искренне хотел войти в историю как человек, положивший конец англо-французской войне. Но вряд ли этому стоило удивляться.
В начале декабря 1352 года Генри Ланкастер прибыл в Париж с большой свитой английских рыцарей, чтобы сразиться в поединке с Оттоном, герцогом Брауншвейгским. Ланкастер обвинил герцога в попытке захватить его, когда тот проезжал через Германию на обратном пути из крестового похода в Пруссии. В ответ Оттон обвинил Ланкастера в клевете. В итоге поединок так и не состоялся. Они оба участвовали в рыцарском турнире в Пре-о-Клерк в присутствии короля Франции и большой толпы дворян и зрителей и Иоанн II сумел примирить их до того как они вступили в бой. Генри Ланкастер находясь при французском дворе не терял времени даром. Иоанн II принял его в Лувре до начала турнира в Пре-о-Клерк, а после устроил ему великолепный прием. Ги Булонский имел продолжительную беседу с герцогом и с находившимися при нем советниками английского короля, включая Реджинальда Кобема и камергера Бартоломью Бергерша. На этой встрече кардинал раскрыл свои планы относительно новой дипломатической конференции под своим председательством в начале нового года. У англичан не было полномочий соглашаться на такое, но они, похоже, были настроены на мир, о чем Ги сообщил Иннокентию VI, когда вскоре после этого его снова вызвали в Авиньон на коронацию нового Папы. Герцог Ланкастер, очевидно, произвел сильное впечатление на Ги Булонского, который, возможно, был менее осторожен, чем следовало бы, перед обаянием Генри и его признаниями в доброй воле. В результате англичане согласились встретиться с кардиналом и советниками французского короля на традиционном месте встречи в марте 1353 года в Гине[188].
На севере Франции, где войска обеих сторон находились под прямым контролем своих правительств и более или менее подчинялись их приказам, можно было сохранить мир, пока начинались трудоемкие предварительные переговоры. Проблемы возникли на юго-западе, где чиновники английского короля уже не контролировали боевые действия, а французы не желали разоружаться в надежде получить иллюзорный мир. Англо-гасконские иррегулярные войска продолжали нападать на отдаленные монастыри, замки и города, а также на некоторые менее отдаленные, такие как Сюржер, мощная крепость на севере Сентонжа всего в двадцати милях от Ла-Рошели, которая была захвачена эскаладой однажды ночью в январе 1353 года. Этот захват угрожал уничтожить торговлю единственного значительного бискайского порта Франции. Министры французского короля должны были отреагировать. Они отправили в регион Луи д'Аркура в качестве королевского
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!