Ты станешь моей - Дана Стар

А-а-а-а! Черт! Поверить не могу! Серьезно?

— Дал им по бутылке, чтобы дочь родную попугали?

Молчание. Представляю, как ему сейчас стыдно.

— Я думал, только так ты поймёшь, что Волкан достойный мужчина. Когда он докажет свои чувства не словом, а делом.

— Бред. И ложь сплошная, — я не нахожу себе места, буквально бурлю от злости и расхаживаю туда-сюда. — А может, это Волкан заставил тебя устроить шоу?

Молчит. Ну, а я впопыхах делаю определенные выводы.

— Все ясно! Что ничего не ясно. Вот, значит, как… Может, это он поставил тебе условия? Может, он тебе пригрозил? А?

— Он станет хорошим мужем. Надежным, заботливым, обеспеченным. Когда наш проект подойдет к концу, я не знаю, что будет дальше. Сегодня заказы есть, завтра их нет. Сегодня фирма есть, а завтра… мы никто. И такое тоже может быть. Милая, это жизнь. А я желаю тебе счастье. Я что, не вижу, как вы смотрите друг на друга? У нас с мамой тоже так было. Я узнаю в вас себя с ней. Мы тоже грызлись как собаки, ревновали друг друга. Но когда поженились, все изменилось. Ребенок нас сплотил. Я очень изменился, когда узнал, что у нас появилась ты.

— Это всё, конечно же, замечательно, но… То есть ты предлагаешь мне выйти замуж за араба и родить ему ребенка?

— Да. Но думай сама. Я желаю тебе счастья, дочь.

— Ты говоришь так, будто хочешь выдать меня замуж по расчету? Тебе совсем плевать на меня? — кровь в венах становится лавой.

— Нет! Я не это имел в виду!

Честное слово, я хотела выговориться по полной, как вдруг за спиной раздался хриплый голос с акцентом:

— Соглашайся, Ники.

Терпеть не могу, когда он так меня называет!

Оказывается, Волкан всё это время стоял за моей спиной, скрестив ручищи на мощной груди, и смотрел на меня, как кот, что увидел мышь. Когда он вошёл? Много ли слышал? Прекрасно! Значит, мне не нужно повторять заново наш диалог, чтобы высказать, какой он гад!

Я разозлилась. Потому что узнала, что за моей спиной замышляли гадкие делишки. Честно, я в шоке от отца. Не ожидала. Старость не радость? Или как трактовать его сумасшедшие игры?

— С меня довольно. Я ухожу. Домой. Хочу побыть одна.

— Ника, стой, — Волкан хватает меня за руку. — Олег Петрович прав. Я буду хорошим мужем. Я никогда тебя не обижу, жизнью клянусь, и гарема у меня не будет, — хмыкает он, но я вырываюсь из его цепких рук.

Я запуталась. Они поступили подло, когда разыграли для меня спектакли. Неужели с вышибалами тоже был их гениальный план? О нет, лучше не знать. И спрашивать даже не буду.

— Вы оба сошли с ума! Мы с тобой знакомы чуть больше двух месяцев, а вы уже расписали мою жизнь от и до. Какая свадьба? Никакой свадьбы не будет. И точка. Пусти меня! Или я тебя… Я тебя поколочу как следует!

Рыкнув на араба, я легонько треснула его кулачком по плечу. Вряд ли ему было больно, скорее мне неприятно от его твердых, как сталь, бицепсов.

— Ника, ну постой! Прости меня, что я стал таким неудачником. Не смог нормально обеспечивать семью, как раньше. Я хочу, чтобы у тебя было всё. Глупая, ты от многого отказываешься.

Как они надоели!

— И слышать не хочу! — демонстративно затыкаю уши ладонями. — Знаешь, как относятся за границей к чужеземкам? Лучше тебе не знать. Мы не можем быть вместе. Я должна найти своего поля ягоду. А он — своего. Там, куда ты меня хочешь сослать, другие традиции и обычаи… У него ведь есть семья? И очень большая? А что, если они меня там заклюют… как Катю! Плохая идея, папа. Я в вас разочаровалась. В обоих, — напоследок бросаю я, глядя то на одного «артиста», то на другого, и убегаю прочь из офиса, хлопнув дверью.

Я выскочила на улицу, набирая номер такси, и прослезилась от горького понимания, когда вспомнила историю подруги и её утраченного счастья — малыша, за которого по сей день идет война двух семей. Мне стало больно в груди. Я запуталась. Не могу разобраться в своих чувствах. Каждый день — как дурдом. Ну хоть не скучно, блин. Подобный ритм жизнь меня конкретно изматывает. Сейчас лучший вариант решения проблемы — поехать домой, выпить травяного чаю, лечь спать. Утром, когда меня отпустят эмоции, решу, что делать дальше.

Уже дома, расслабившись, я, кажется, поняла, что наговорила мужчинам кучу лишнего. Да просто нервы сдали! Из-за этого я не спала полночи. Чуть-чуть поревела в подушку, сбросила негатив через слёзы. Налила себе третью по счёту чашку чая с мелиссой, набросила на плечи плед и вышла на балкон. Свежий воздух бодрит, расслабляет. Я опустила веки, тяжко выдохнула, рисуя в мыслях образ Волкана. Он сидит там каждую божью минуту. Не отпускает мою душу. Я думаю о нем сутками напролёт, а надо бы отпустить… Ну не выходит у нас. Бывает. Сплошные американские горки. То вверх, то вниз. Вверх и вниз. Образ жизни — эмоциональные качели. Но мне хочется уже гармонии в отношениях. Хватит. Я наигралась. Больше не хочу быть ребенком. Хочу построить семью, о сыне мечтаю. Боже, помоги мне! Дай знак, что делать дальше. Простить его? Или… прибить!

Склеив друг с другом ладони пирамидкой, я подняла глаза в ясное звёздное небо и мысленно обратилась к небесам. Ответ не заставил себя долго ждать. Я испуганно дёрнулась, когда услышала агрессивный рев мотора, резкий визг тормозов и… сильный удар. Там, снаружи квартиры, недалеко от детской площадки будто взорвался снаряд.



Я наклоняюсь через край балкона, присматриваюсь и млею от того, что вижу. Я узнаю знакомую иномарку чёрного цвета, и у меня чуть сердце не рвётся в груди пополам. Волкан! Он… да он же въехал на машине в детскую площадку! Ну почти. Протаранил край лавочки. А рядом, на другой скамейке, в шаговой доступности от места происшествия, сидят двое рослых мужчин. О чем-то спорят друг с другом и покуривают. Думаю, этот опасный маневр вряд ли их обрадовал. Точнее, вывел из себя. Вот блин! Надо спасать положение! Что сейчас будет? Бои без правил. Матюгнувшись, здоровяки гурьбой бросаются к Волку, а тот выискивает потерянным взглядом мой этаж. Волкан меня замечает. Он, шатаясь, вываливается из «Хаммера», глядя на меня, направляется в сторону подъезда. И да, он кричит. Как ненормальный, на весь двор вопит:

— НИКА! Малышка! Прости…

Я выскакиваю на улицу прямо в домашних тапках и куртке поверх пижамы, у меня просто нет выбора. Да, я боюсь. Но не за черноглазого и, скорее всего, подвыпившего оболтуса, а за тех мужиков. Волк же их в фарш перемелет. И опять из-за меня.

— Ты что вытворяешь? Совсем с башкой не дружишь?

Ну вот я слышу глухие удары, стоны, громкую возню, когда выскакиваю во двор и со всех ног мчусь в сторону чёрного клубка из трёх сцепившихся друг с другом фигур.

— Прекратите! Я сейчас полицию вызову! — кричу я, глядя на бесформенный вихрь из тел, что носится по площадке. Пыль стоит столбом. В окнах многоэтажек вспыхивает свет, люди высовываются из квартир, глазея на зрелище. Волкан слышит мой голос, это его чуть усмиряет. Он отталкивает от себя громил, мчится ко мне навстречу, падает на колени прямо на грязный асфальт, крепко обнимает, утыкаясь носом в мой живот и жалобно стонет: