Неисправимый грешник - Мэдлин Хантер

Он хотел большего. Не ограничиваться лишь поцелуя­ми. Мысленно он видел картины того, чего он хотел и что никогда не может сбыться.

Но он мог хотя бы недолго подержать ее в объятиях. Мог почувствовать, до какой степени способна доходить ее страсть, узнать, на какую близость она решится.

Он поцеловал Флер еще крепче, приведя ее в еще боль­шее возбуждение. Она вся дрожала, но ее тело потянулось к нему. Он стал ласкать округлости ее бедер, накрыл ладо­нями ее ягодицы и прижал к себе еще крепче. Она со сто­ном отвернула голову.

– Ты не должна бояться. Ты в полной безопасности со мной. Я знаю, что ты не можешь дать.

– В таком случае ты не должен.

– Вероятно, не должен. Но ты такая красивая сегодня, и у меня нет защиты от этого.

Желание билось в нем, словно удары грома. Он пока­чивал ее голову, и ее возражения постепенно замерли. Она успокоилась в его объятиях и чуть застенчиво обвила рукой его шею. Он слышал, как часто билось о его грудь ее серд­це, как она прерывисто дышала ему прямо в ухо.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее в шею. Невидя­щим взглядом оглядел сад. Ему следовало остановиться, но он не мог этого сделать.

Снова заиграла музыка. Взяв Флер за руку, он подвел ее к стене, к цветочной клумбе. Стянув с себя сюртук, он постелил его, опустился на колени и слегка потянул ее за руку, приглашая присоединиться к нему.

Она с опаской посмотрела через плечо в сторону ко­нюшни.

– Люк сейчас спит, и его окно загораживает вон то де­рево. Он ничего не сможет увидеть, – успокоил ее Данте. – Садись сюда и насладись музыкой и ночью вместе со мной.

Она в смятении смотрела на него. Он притянул ее, за­ставил опуститься на колени – дьявол, искушающий свя­тую.

– Ты в безопасности, как за живой изгородью в Даре­ме. Даже в большей. Человек пятнадцать смеются и болтают по другую сторону кирпичной стены. – Он сел так, что­ бы можно было прислониться к этой стене. – Садись рядом со мной.

Должно быть, его поза ее успокоила и убедила. Она села, спрятав ноги в цветы.

– Это их первый большой вечер, – сказала она. – Он снова женился два месяца назад. На молодой девушке. Это его третья жена. Его прежняя умерла два года назад.

– Она была твоей подругой?

Флер кивнула.

– Я знала, что все оборачивается плохо. Это чувству­ешь, когда женщина собралась рожать, но все страшно за­тягивается. Дом в течение двух дней был похож на гробницу. Кэтрин была так счастлива, когда пришло ее время, а я очень боялась за нее. – Флер повернула голову, словно могла что-то увидеть сквозь стену. – Я рада, что он выждал целых два года, прежде чем жениться снова. Наверное, это говорит о его чувстве к ней, правда?

– Думаю, что да.

Похоже, что Флер была благодарна ему за эти слова. Она положила голову ему на плечо.

– Люк был очень рад получить сегодня ливрею.

– Он выглядел очень нарядным и гордым.

– Очень мило с твоей стороны, что ты дал ему шанс. Ты иногда можешь быть очень добрым.

Он развернулся к ней всем телом и запустил руку ей в волосы.

– Иногда, Флер, но не всегда. Не сегодня. – Он сжал ее и долго пил жизнь с ее губ. Желание сделало его неисто­вым и яростным. Когда он наконец отпустил ее, она была почти бездыханной.

Он не дал ей опомниться и как-то запротестовать, а тут же поднял и посадил к себе на колени таким образом, что она прижалась спиной к его груди, а он получил возмож­ность заключить ее в объятия.

– Прости меня, дорогая, но именно сегодня, в эту див­ную ночь, я хочу ласкать тебя.

Его руки не давали ей никакого выбора, впрочем, ее ко­лебания растаяли. Должно быть, она нашла свою позицию достаточно безопасной. Они не лежали вместе. Он не нахо­дился на ней.

Музыка за стеной продолжала звучать. Долетали при­глушенные голоса. Флер расслабилась. Данте повернул го­лову таким образом, что его рот коснулся ее виска и он мог вдыхать исходящий от ее волос аромат.

Ее ладони лежали на его руках. Они остались там же, когда он стал двигать руками. Его легкие ласки, похоже, не удивили ее. Очарование музыки и залитого лунным светом сада невольно располагало к этому.

Он гладил материю ее халата, чувствуя нежные изгибы ее боков и бедер.

– Ты такая красивая. Этот розовый халат кажется воздушным и неземным.

Флер засмеялась:

– Это проделки лунного света. Здесь даже няня твоего детства будет казаться красавицей.

Он поцеловал ее в плечо и ослабил объятия, чтобы его руки могли свободнее двигаться вдоль ее тела. Она могла бы сейчас вскочить, если бы пожелала.

Он почувствовал, как она в волнении слегка согнула бед­ра. Ее ягодицы прижались к его возбужденному стволу, ко­торый вжался в расщелину.

Данте стиснул зубы и отдался неожиданной ласке. Он ответил более дерзкими движениями рук, которые стали по­глаживать ее живот. По ее прерывистому дыханию Данте понял, что она не в силах возражать.

Его сдерживаемое желание набирало силу. Давление ее бедер сводило его с ума. Он все энергичнее ласкал ее жи­вот, пока наконец его ладони не легли ей на груди. Прежде чем она успела возразить, он взвесил их тяжесть и погладил соски большими пальцами.

Флер приняла эту ласку, но заволновалась. От беспо­койства она задвигалась всем телом, ее бедра еще крепче прижались к его возбужденной плоти. Ее дыхание у него над ухом сделалось прерывистым.

Он вслушивался в эти звуки, продолжая ласкать гру­ди, зная, что сладостные ощущения рано или поздно по­гасят попытки к сопротивлению. Продолжая одной рукой возбуждать Флер, он стал расстегивать пуговицы на ха­лате.

Поняв, что он намеревается делать, Флер напряглась и накрыла своей ладонью его руку, как бы призывая его ос­тановиться.

Но он не послушался.

– Позволь мне это сделать, дорогая. Если бы тебе дей­ствительно было неприятно, ты бы уже давно убежала.

Она что-то прошептала, но он не расслышал или не за­хотел расслышать. Он раздвинул лацканы халата, быстро развязал ленточки на ночной рубашке и обнажил груди. И стал наблюдать за тем, как его пальцы скользят по нежным округлостям.

Вид ее обнаженных грудей, соприкосновение кожи с ко­жей – все это сделало его желание невыносимо жестким и опасным. Не дожидаясь ее согласия, он стянул с нее одеж­ду еще ниже, и она оказалась обнажена до самой талии. По крайней мере эта часть ее будет принадлежать ему нынеш­ней ночью.

Она испугалась, но возбуждение ее возросло. Он мед­ленно гладил ее груди, совершал по ним круговые движе­ния кончиками пальцев вблизи сосков. Груди становились тверже по мере того, как росло ее желание. Она ерзала бед­рами по его взвинченной плоти, испытывая невыносимую сладость.