Встревоженный зной джунглей - Дейл Уилмер

Мои поздравления оказались преждевременными.

Главарь бандитов, огромный китаец с фигурой борца, не хотел падать. Казалось, раны только разъярили его. Безоружный он пошел по покатому берегу прямым курсом на Керка, величественный в своей ярости. По пути он схватил большой камень, чтобы сокрушить своего мучителя, как умирающий Циклоп, полный решимости отомстить Одиссею.

Однако в лице Керка его слепая ярость нашла достойного противника. Будто вросший в землю, тот стоял непоколебимо и грозно, а во мне всё кричало, чтобы он, не теряя ни секунды, сорвался с места и убежал. Когда Циклоп подошел поближе, Керк был готов к смертельной встрече. Его последняя очередь, выпущенная в упор, перерезала гиганта практически надвое. Бандит замертво рухнул у ног Керка.

Но даже умирая, он сумел одержать маленькую победу — камень, который был у него в руках, упал в каноэ. Удар был сокрушительным. Тонкая обшивка носовой части проломилась, навсегда закрыв нарисованный глаз.

Быстро, насколько было в моих силах, я спустилась с дерева и побежала к Керку. Угрюмо он рассматривал поврежденное каноэ, и я увидела, что оно потеряло не только свой глаз, но и жизнь.

— Похоже на то, что ваше желание все-таки исполнится. Нам придется добираться до дома пешком.

— Хорошо. Мне не привыкать, — сказала я и нервно рассмеялась. — Вы были великолепны! Как я испугалась, когда он пошел на вас, а вы стояли, такой хладнокровный.

Он засмеялся, и его лицо без привычных усов, стало почти мальчишеским.

— Если честно, я испугался. Кстати, скажите, пожалуйста, что это за ужасный звук вы издали? На секунду мне показалось, что наступил конец света. — Он кивнул в направлении наших мертвых врагов. — Наверно, на них это подействовало так же.

Я объяснила, откуда у меня такой талант (если это можно назвать талантом). Он покачал головой и пробормотал:

— С ума сойти, как просто! Но неужели подобные звуки на самом деле способны соблазнить кого-либо из божьих созданий?

Мне пришло в голову, что за последние несколько минут мы произвели такое количество различных звуков, что они вполне могли привлечь каких-то (не знаю — божьих или дьявольских!) созданий, о чем я и сказала вслух:

— Может быть, у этих парней есть друзья поблизости. Вы не думаете, что нам пора сматываться?

— Несомненно. Но вначале… — Керк начал собирать оружие коммунистов.

Я уже хотела запротестовать, решив, что Керк намерен унести его с собой, но он и не собирался этого делать. Один за другим он побросал карабины далеко в реку.

Пока он был занят, я подобрала одну из газет, которую читали бандиты, предпочтя ее виду их безжизненных тел. Это были листовки, отпечатанные на гектографе, все одинаковые. Прочитать их я была не в состоянии, поскольку они были на китайском языке. Когда Керк закончил свое дело, я спросила его, что написано на этих бумажках.

— Это газеты новостей, — объяснил он. — Газета джунглей, можно сказать. Боюсь, что вам она покажется очень скучной. Я уже видел подобные издания. В основном, они представляют собой лекции с темами для групповых обсуждений. — Он посмотрел в газету. — Этот номер, если не ошибаюсь, излагает марксистскую точку зрения на любовь.

— По-моему, тема не такая уж и скучная?

— Послушайте несколько тезисов: «Каков правильный взгляд на любовь?», «Какова причина любви?», «Каким должно быть наше отношение к любви?» — Он оглянулся и посмотрел на окружавшие нас последствия кровавой бойни.

— Не слишком забавная картинка, не так ли?

— Да, — пробормотала я. — Не очень-то увлекательно.

Но с моими словами ни за что не согласились бы лежащие передо мной мертвецы. «Каков правильный взгляд… причина… отношение…?» Вероятно, китайские коммунисты были способны ответить вполне удовлетворительно на все эти вопросы.

Мне стало грустно от сознания того, что я не смогла бы ответить на них.

Пока не могла. А может быть, никогда не смогу.

И я последовала за Керком в джунгли.

Малайцы, живущие с давних времен в этих местах, знают, что делают: они никогда не передвигаются по джунглям пешком, если этого можно избежать. В Малайе множество рек, которые они прекрасно научились использовать для путешествий. Но, лишившись каноэ, мы не могли прибегнуть к этому самому простому виду передвижения. Однако масштабы постигшей нас катастрофы, я себе до сих пор еще не представляла. В конце концов, девочкой мне приходилось немало ходить пешком, поэтому когда Керк сказал, что до Гурроч-Вейл менее десяти миль, я мысленно щелкнула пальцами: мы вернемся как раз к завтраку.

За целый час после нашего погружения в джунгли мы не прошли и полмили. Для того, чтобы сделать хоть один шаг вперед, приходилось буквально прорубаться сквозь буйную растительность, которая, казалось, твердо настроилась не пускать нас. Керк ритмично орудовал своим парангом, наклонившись вперед, словно воин, вступивший в бой с неприятелем. Однако, его медленно отступавший противник, казалось, и не собирался сдаваться. Я следовала сзади, неся на плече «стен», который в этой битве был совершенно бесполезен.

Я была бы счастлива играть более активную роль, по крайней мере, тогда мои мысли и воображение были бы чем-то заняты. Для неопытного человека джунгли, особенно ночью, ужасное место. Сущий ад. Листва над головой была так густа, что лунный свет едва проникал вниз, да и то лишь отдельными пятнами. Самым сильным источником света были слабо фосфоресцирующие листья, напоминающие застывших громадных жуков-светляков. Несмотря на то, что видимость практически была равна нулю, джунгли жили своей жизнью.

Мы пробирались сквозь пронзительный бесконечный шум, чем-то напоминавший привычные звуки скотного двора. Этот шум, казалось бы, не должен был тревожить меня, но почему-то мое сердце было не на месте.

Кроме нескольких случайных летучих мышей нам ничего не попадалось на глаза, но я не могла ни на мгновение забыть о жутких историях, слышанных мною в безопасной обстановке Куала-Лумпура: жалящие пауки-кровопийцы, осы величиной с голубя и кобры длиною свыше восемнадцать футов, не говоря уже о таких само собой подразумевающихся опасностях, как обыкновенные обезьяны, медведи и тигры.

Но самым неприятным, с чем мы столкнулись в тот момент, был запах. Это то, о чем умалчивали все виденные мною фильмы о джунглях, хотя зловоние, вероятно, одна из самых характерных особенностей джунглей. Тяжелый смрад гниющей растительности окутывает вас, как туман, он липнет к вашей одежде, телу, и только горячая ванна и душистое мыло помогут вам избавиться от него.

Легко понять, почему в беллетристике избегают упоминания об этом: Тарзан и Маугли вряд ли были бы для читателей такими уж романтичными героями.

Если бы нам пришлось проделать все путешествие по девственным джунглям, мы бы из них до сих пор не выбрались. Но через два часа после нашего ухода с места стоянки бандитов, мы, наконец, вышли на тропу и идти стало намного легче, хотя все же не так легко, как по бульвару Уилшера. Это была тропа, протоптанная слоном, вполне вероятно, пару веков назад.