Библиотека утрат и находок - Федра Патрик

– Но я не могла оставить родителей. Отец был угнетен диагнозом, и мама выбивалась из сил, ухаживая за ним. Она хотела поискать работу, но папа и слышать об этом не желал. И я сказала Джо, чтобы он пока сам летел в Америку. Подыщет там жилье и устроится. Свадьбу отложим, чтобы он освоился на новой работе. А я, как только смогу, приеду к нему. Подожду, не станет ли папе лучше, а мама тем временем тихонько поищет работу. Идея была… – Она замялась, подыскивая слово.

– Рассудительная?

– Да, разумная. Но папе не становилось лучше. Состояние ухудшалось, бывали дни, когда его мучили боли. Маме стало с ним совсем трудно, и я все откладывала отъезд.

Она вспомнила, как мать, опустив голову, брала ее за руки, и на шее у нее выступали жилы. «Марта, пожалуйста, не бросай меня одну! – умоляла Бетти. – Ты видишь, какой он. Обещай. Поедешь к Джо, когда тут немного наладится».

И Марта обещала.

– Но в конце концов вы поехали к Джо? – Сьюки посмотрела на Марту с любопытством.

Марта вытерла руки бумажной салфеткой.

– Я слетала к нему на несколько дней, повидаться, и он показал мне замечательные вещи – статую Свободы, Эмпайр-стейт-билдинг. Как будто мы и не расставались. Но я понимала, что все уже меняется. Он говорил о нашем будущем, а я беспокоилась о родителях. Они нуждались во мне больше, чем Джо.

– А сестра не могла вам помочь? – Сьюки стерла засохшее белое пятнышко папье-маше на щеке.

– Лилиан только что вышла замуж, а Джо меня ждал уже год. Но увиделись мы только раз, в Нью-Йорке. По работе ему сложно было вырваться сюда. В общем, мы решили, что я пока к нему не перееду, а там посмотрим. – Она тихо шмыгнула носом. Слова стали застревать у нее в горле. – Через несколько месяцев Джо повстречал другую, она сразу забеременела. И вместо меня женился на ней.

Она взяла щепотку папье-маше и размяла в пальцах, думая о том, что жизнь могла сложиться совсем по-другому. Если бы не так старалась быть примерной дочерью. Если бы храбрее была. Был у нее фундамент для настоящей жизни, но она позволила ему раскрошиться.

– Да. – Сьюки села на пятки и негодующе вздохнула. – Это просто показывает, что Джо был для вас неподходящим человеком.

У Марты в горле встал ком. Глаза наполнились слезами, все перед ней расплылось.

– Я знаю, что он был моим человеком. Просто мне пришлось выбирать. Я без конца старалась всем угодить. – Она сжала зубы, испугавшись, что не справится с нахлынувшими чувствами.

Прекрати, не устраивай опять спектакль, – приказала она себе.

– Вы вечно стараетесь помочь кому угодно, только не себе, – с укоризной произнесла Сьюки.

Марта слишком сильно нажала пальцем на подбородок дракона, и мягкая заплатка провалилась. Она посмотрела на дыру, потом невидящим глазом обвела комнату.

– Простите, испортила вашу работу.

Она попыталась встать.

Сьюки положила руку ей на локоть и усадила обратно.

– Не волнуйтесь, Марта. Жаль, что так случилось.

– Они моя семья, я не могла их оставить. А теперь поздно что-либо менять. – Марта тяжело опустилась на пол.

– Не отчаивайтесь. Моей маме, наверное, столько же, сколько вам, она только что купила прелестную квартирку в Марбелле, Марбелье или как там. И ее новый друг всего на пять лет старше меня. Тебе столько лет, на сколько ты себя чувствуешь.

– Я чувствую себя древностью.

– Но не выглядите, – возразила Сьюки и еще раз оглядела ее. – Хотя, может быть, не мешало бы освежить лицо, как нашему Дракончику. Поправлю сейчас нижнюю челюсть, и на этом всё.

– А что потом?

– На день-другой оставим сохнуть. Потом надо слегка протереть наждачной бумагой, убрать шероховатости и бугорки. Я принесла краску, вернем ему прежнее великолепие.

Марта слегка улыбнулась.

– Мне бы сейчас такую косметику. Бабушка пригласила меня на ужин сегодня вечером.

Сьюки оглядела ее с ног до головы.

– А что, – задумчиво проговорила она. – Дел на сегодня у меня нет, а косметичка при мне. Хотите – можем попробовать.

Марта не доверяла парикмахерским. Громадные плакаты с пышноволосыми девицами в витринах салонов не имели ничего общего с утомленными женщинами, сидевшими внутри с чашкой чая в руке и серебряной фольгой на волосах.

Однажды, вскоре после смерти родителей, она собралась с духом и отправилась в салон в Малтсборо. Она взяла с собой фото, вырезанное из журнала. Робко подав его хорошенькой барышне с громадными светло-коричневыми кудрями, Марта сообщила, что не подвергалась профессиональной стрижке несколько лет.

Барышня произвела все подобающие звуки и под свою ответственность принялась изготовлять прическу, далекую от предложенного образца настолько, насколько это было в ее силах.

Марта вышла из салона с прической, напоминающей уши пуделя, с тугими прочными кудрями.

С тех пор она следила за волосами сама: раз в год подрезала посекшиеся концы волос и пользовалась кондиционером, если его давали бесплатно в придачу к журналу. И сейчас сидела, затаив дух, пока Сьюки ходила вокруг с ножницами.

– Мы только чуть-чуть подровняем, – успокоила ее Сьюки. Звеня колокольчиками на ножном браслете, она кружила над Мартой, вглядываясь в шевелюру, словно высматривая яйца в большом гнезде. – Подровняю волосы, а потом попробуем тени для век.

Марта покорно кивнула. Когда ей на колени стали падать клочки волос, вперемешку темных и светлых, она с трудом удержалась, чтобы не схватиться за деревянное сиденье стула.

– Это же просто стрижка. – Сьюки остановилась на секунду. – Вы сидите так, как будто в ракете перед пуском.

– Извините. – Марта подумала, что именно так себя и чувствует.

От того, что кто-то находится к ней слишком близко, ей было некомфортно. Зажмурив глаза, она слушала шелест платья Сьюки и щелканье ножниц. Пахло пачулями и поджаренным хлебом.

Когда Сьюки прикасалась к ее волосам, у Марты было такое чувство, как будто у корней волос ползают муравьи – ощущение как будто и сладостное, но хотелось, чтобы все это поскорее кончилось.

Она старалась сидеть спокойно, и наконец Сьюки объявила:

– Готово.

Марта открыла один глаз, посмотрела им вверх, потом налево и направо и с тревогой обнаружила, что волос своих не видит.

– Зеркало дать?

В голосе Сьюки не слышно было беспокойства. Не слышалось «ой, господи, что я натворила». Наоборот, он звучал бодро.

– Не знаю.

– Хорошо. Займемся макияжем, а потом посмотритесь. – Сьюки вынула из сумки косметичку. Она была блестящая и багровая, размером с кирпич, и по виду такая же тяжелая. – Можете еще посидеть спокойно?